- Что ты несёшь, дочь? Как ты смеешь упоминать наших созда…
Мужчина замер, потому что дочь, сделав пару шагов, прижала к вискам отца свои ладони и, закрыв глаза, передала тот образ двух сияющих существ, которых не почувствовала, нет, УВИДЕЛА, одновременно ощутив себя ничтожной по сравнению с этими гигантами.
Мужчина, который увидел переданные дочерью образы, безмолвно затих, замер, боясь даже сказать что-то, потрясённый не менее дочери, сиянием и величием двух богов в человеческом обличии, которые, засияв словно солнце, с каждой минутой стали тускнеть, а спустя несколько минут те уже ничем не выделялись из общей толпы вполне обычных людей.
- Ты думаешь… - после долгого молчания произнёс мужчина. – Это и есть те самые двойняшки?
- Я вообще ничего не соображаю, папа, - девушка была ошеломлена. – Понимаешь, я ведь чувствовала только парня, настроилась на него персонально, а тут такой взрыв, что у меня в голове что-то не так. Подожди, попоробую вновь их найти.
Девушка сосредоточилась, а через несколько секунд отец увидел на красивом лице своей единственной наследницы удивление, досаду, гнев и… недоумение, словно её кто-то щёлкнул по носу. И тот же миг она и в самом деле потёрла нос.
- Папа, - девушка была на грани истерики. – Представляешь, этот парень заглянул мне прямо в душу, а потом, после обмена нейтральными фразами, он сказал, что я ничтожество, ничего не добилась в жизни своим трудом, наговорил всего самого обидного и напоследок, засмеявшись, щёлкнул меня по носу. Понимаешь, МЕНЯ, словно какую-то рядовую девку из его народа. Это больше чем словесное оскробление и я ему всё выскажу при встрече, а потом… подожди. Не понимаю что со мной. Сейчас вообще их не чувствую, словно связь между нами сгорела как листок бумаги – вспыхнув и осыпавшись невесомым пеплом. Пап, я их не ощущаю, понимаешь? Боги? Как он мог такое сделать? Меня, лучшего поисковика, этот… ограничил какой-то сотней километров. Разве такое возможно сделать ментально? Это ничтожество… он меня словно в банку поместил. Папа…
Девушка с ужасом посмотрела на своего отца и, осев без сил у инвалидного кресла, безутешно зарыдала…
Мужчина, успокаивающе проведя рукой несколько раз по голове дочери, усмехнулся про себя.
- «Наконец-то нашёлся тот, кто смог обуздать непомерную гордыню моей малышки, поставив её на место, используя даже такой жестокий способ, ударив по самому сокровенному. Что ж, молодой человек, у меня к тебе возникло ещё больше вопросов. И, пожалуй, ещё больше стало уважение к такому юному, но могущественному существу, кем бы ты ни был по сути».
* * *
Утром Арина, внезапно решив устроить генеральную уборку в доме, попросила брата ей помочь, а вот старика, не смотря на все его возражения, отправила после завтрака во двор, посоветовав посидеть на полянке в кустах сирени и погреться на солнышке.
Почти три часа уборки. Двойняшки метались по дому как угорелые, вытирая пыль и вытрясая немногочисленные коврики и половики. Трижды был вымыт пол и когда стала видна текстура дерева, девушка немного успокоилась, переключившись на кровати и другую мебель. Были выбиты все перины и одеяла, а деревянные кровати и несколько шкафов тоже были очищены до первоначального состояния. И только ближе к обеду, когда сил почти не осталось и оба тали двигаться как сонные мухи, Арина предложила не отдохнуть, а воспользоваться внутренними резервами. Сев посреди горницы, двойняшки объединили сознание, взывая к истокам и… ничего не произошло. Посидев несколько минут, тупо глядя друг на друга, встали и, пошатываясь, пошли во двор, к деду.
Увидев измученные мордашки, Дмитрий Михайлович улыбнулся.
- Устали? И пытались зачерпнуть внутренней силы?
- Угу, - понуро кивнули молодые люди и свалились без сил рядом с дедом.
- Так Вы, насколько чувствую, себя исчерпали до дна. И внутри Вас не осталось никакого запаса вообще. Это, конечно, не страшно и не смертельно, но вот в жизни так растрачивать себя нельзя – кто знает, что будет через пару минут? Поэтому всегда нужно иметь резерв. Скажем так, чуть менее половины от общего объёма. Да Вы засыпаете на ходу? Понятно. Ладно, ребятки. Полежите здесь на травке пару минут, а я соображу чем помочь.
Когда Дмитрий Михайлович зашёл в дом, даже и не сразу узнал его – складывалось впечатление, что тот чуть ли не новый – всё сверкало и блестело. Включив старинную люстру, от испуга даже вздрогнул – настолько был ярким свет. Закрыв глаза, старик понял, что не физической силой единой они тут поработали, а и духовной поделились сполна – вон стёкла стали прозрачными как много-много лет назад, когда их только вставили, а мастера, коих он вызывал пару дней назад, сказали, что те помутнели от возраста – чуть ли не больше ста лет было этому строению. Дед внимательно обошёл весь дом по кругу, заглядывая во все отнорки и чуланчики – везде была первозданная чистота. И, что его больше всего удивило и порадовало – ни одна вещь не была передвинута или убрана – всё осталось на своих местах. Более того, даже немногочисленные статуэтки и фотографии в рамках были тщательно протёрты.
- Это ж сколько они сил потратили, а? – Дед даже расстроился, сев в сенях на маленькую скамеечку и, закрыв глаза руками, немного всплакнул. Такой чистоты, аккуратности и бережного отношения к себе, а свой дом он всегда воспринимал как неотъемлемую часть самого себя, не вспомнил ни от кого. Все, кто бывал у него в доме по делам или по дружбе, всегда относились нейтрально, ценя его самого, но не то место, где жил старик. А вот эти двое… Дмитрий Михайлович отнял руки от мокрых глаз и вновь вслушался в своё жилище – ему показалось, что старинный дом словно сбросил с полсотни лет – он дышал и радовался, что его ценят и любят…
Старик вышел во двор и глянул на крышу – и та была очищена от листьев и застарелого мха, который уже давно облюбовал скаты крыши.
- И когда они всё это успели? – пробормотал дед и вернулся обратно, аккуратно закрыв за собой дверь…
Пожилой человек долгое время сидел в горнице с закрытыми глазами, слушая дом, ощущая ЕГО радость, что наконец-то вспомнили люди о самом насущном, наведя чистоту, отмыв стены и пол. Дом дышал полной грудью словно молодой, радуясь, что в нём опять будут жить люди, а не бросят его вновь на многие годы одиночества, как бывало прежде.
- - -
- Спасибо Вам, милые. От меня и от дома моего спасибо.
Эти слова разбудили Антона с сестрой, которые мгновенно отключились после того, как старик ушёл с полянки.
- Если б знали, как я благодарен за Вашу заботу.
Дмитрий Михайлович чуть не плакал, встав на колени перед лежащими двойняшками.
- Деда, - Арина подскочила и обняла старика, видя, как по его щекам катятся слёзы. – Не надо плакать, прошу тебя. Мы тоже живём в этом красивом доме, так почему не помочь тебе и ему? Ты только не ругайся, если что поставили не на то место. Старались ничего не передвигать, но вдруг…
- Всё хорошо, милые ребятушки. Я благодарен Вам. Очень благодарен.
- Деда, - Антон сел и погладил руку старика. – Нам ведь не в тягость было, а порадовать тебя очень хотелось. Мы понимаем, что такую махину одному тебе убрать трудно. А нас двое, да ещё и немного моложе тебя будем, так что…
- Немного моложе? – старик удивлённо вскинул глаза на Антона и, завалившись на бок, захохотал в голос. – Немного моложе… Вот сказал так сказал…
Брат с сестрой переглянулись и тоже улыбнулись, посадив Дмитрия Михайловича и обняв его с двух сторон.
Отсмеявшись, старик с хитринкой поглядел на молодых.
- Ну что, сил прибавилось?
- Да. И значительно, - улыбнулась Арина.- Мы сразу поняли, что это место как-то связано с другим, так?
- Молодец, что помнишь мои просьбы, - дед погладил девушку по голове. – Ты права. Это место, где я набираюсь сил и придаюсь размышлениям. Здесь всегда уютно и теплее, чем вокруг. Ладушки. Раз сил набрались – звоните родным, что бы успокоить их, да и, наверное, поедете в город с родителями?
- Дмитрий Михайлович, деда. Мы же договорились на два-три дня. А ведь только ночь прошла. Или ты нас уже гонишь?
Старик улыбнулся.
- Ты, Антон, прямой как гвоздь. Ну думай иногда, прежде чем говорить. Ещё скажи, что я Вас гоню именно сейчас, после того, как Вы вдвоём дом в порядок привели. Мол, не хочется, что бы его снова пачкали. Вот если б такое сказал, обиделся бы точно, притом серьёзно обиделся. Но в твоей голове такая дурь, к счастью, не появилась, поэтому…
Старик легко вскочил на ноги и протянул руки ученикам.
- Идите за мной. Вы мне и моему дому радость неимоверную доставили, и я хочу сделать ответный подарок от всего сердца.
Войдяв дом и пройдя через все комнаты, старик остановился у небольшого комода.
Оглядев его, хмыкнул и, посмотрев на своих спутников, на удивление легко отодвинул.
- Вижу, что заметили панель, раз здесь мымыты пол и стены?
- Видели, но не прикасались. Это не наш дом, поэтому не посмели. Отметили только, что сенсорная панель совсем уж из другого времени и не соответствует этому месту. – Антон спокойно объяснил свои действия.
- Поступок верный. Попробуй Вы понажимать кнопки – руки бы усохли на время. Защита тут у меня стоит от особо любознательных. Правда, сам виноват, что не предупредил Вас, забыл совсем.
Дмитрий Михайлович бегло набрал длинный код из букв и цифр, нажав кнопку ввода. На пульте замигал зелёный тндикатор, а дальше, к удивлению Антона, дед попросил его вновь задвинуть комод на место, разместив так, как стоял и до этого.
- Вход не здесь, - улыбнулся старик, глядя на недоумённое выражение на лицах двойняшек. Идите за мной.
А вот в сенях, которые они за сегодняшний день прошли не одну сотню раз, неожиданно увидели открытый проём с лестницей, ведущей в подвал.
- За мной идите и ничего не бойтесь.
Спустившись по десятку бетонных ступеней, старик набрал код и на второй двери, которая на вид была совсем уж толстой, да, похоже, и железной. Но, на удивление, открылась та легко от еле заметного усилия Дмитрия Михайловича.