- Как ты назвал? Конструкты? А что, хорошее определение нашим придумкам. Это и в самом деле конструкция из ментального, эмоционального и биологического составляющих. По поводу диагностики, так я сейчас тебя «прогнала» - всё в норме, вот только эмоциональное истощение, но ни как не физическое.
- Хулиганка ты. Пытаешься всё делать исподтишка. Зачем? Ведь я почувствовал твой импульс. Ты, кстати, тоже соответствуешь озвученному диагнозу. Вот только в тебе ещё… это… другое. Время пришло?
- А, ты о женских делах? – смутилась девушка. – Да, с вечера стало тянуть, но это поправимо.
- Конечно поправимо, - улыбнулся Антон и, положив обе руки на живот сестре, дал живительный импульс востановления. – Основного процесса, конечно, не предотвратить, но болей и неприятных ощущений не будет, гарантирую.
- Тош. Ну сколько можно меня вот так избавлять от всего неприятного? Плохо, честное слово, что ты со мной нянчишься как с маленькой девочкой, а я ведь давно выросла, поэтому…
- Ты хочешь испытать в полной мере то, что чувствуют многие женщины? Если так, то...
- Не, Тош, ты не так понял, - девушка, с ужасом в глазах, подскочила на кровати, а парень, глядя на неё, тихо засмеялся. Потом, схватив за руку, утащил сестру к себе под одеяло.
- То-то, отважная ты моя. Лучше пользуйся привилегией, коль тебе по жизни так повезло. А теперь, малыш, попрошу стать серьёзной. Нужно кое о чём переговорить до того момента, как свидимся с дедом.
- Слушаю. – Арина и в самом деле погасила улыбку и, прижавшись к брату, положила тому голову на грудь. – Сердце у тебя работает хоть и нормально, но как-то тревожно. Всё, замолчала. Слушаю внимательно.
Антон задумался с чего начать, и лишь через несколько секунд задал первый вопрос.
- Ринушка. Скажи, только подумав и проанализировав свои ощущения - ты и в самом деле поверила, что мы были эту неделю на другой планете? Подожди, я не закончил. Вот что меня вчера вечером, да и сегодня полночи, цепляло. Мы ходим, как и все люди в туалет, так? А почему тогда за прошедшую неделю я ни разу не захотел сходить в кустики? Даже по-маленькому. Да, мы с тобой там ничем не питались, только пили. Но, согласись, и эта жидкость не могла усвоиться нашими организмами на все сто процентов. Далее. Помнишь, как ты хотела пройти через кустарник, что бы увидеть - что находится дальше за отведённым нам периметром? Не знаю, видела ли ты, что там было, но я стоял прямо за тобой и то, что успел увидеть, пока ветви кустов вновь не сдвинулись - не совсем соответствовало настоящему лесу – там было просто размытое зелёное пятно, словно…
- Нарисованное, да? – девушка подняла голову и посмотрела в глаза брату. – Если такой разговор, то и я где-то подсудно ощущала некоторые несоответствия. Например, в озере, когда ныряла. Я ведь со дна так и не смогла поднять ни единого камня, как ни пыталась. На берегу да, камней было полно, которые мы кидали в воду, но там… там они были словно скленные между собой... Но шишки, которыми мы кидались? Трава, на которой спали?
- Трава? Тоже странно. Ты обратила внимание, что, проведя ночь на траве, та нисколько не пожелтела от того, что стебельки под нашей тяжестью должны были смяться? Должны было хоть немного придавиться от наших тел, но нет – все травинки торчали идеально вверх, словно были искуственными. Другое, что тоже не даёт покоя. Мы с тобой всю неделю медитировали, но никому из нас в голову не пришла мысль заняться боевыми конструктами. Создать то же «солнышко» или запустить «поиск». Ведь странно, что в мире, где не было никого кроме нас, мы так и не смогли ни разу и даже не захотели попробовать что-то опасное для ТОГО мира. Или это был не реально существующий мир, а какие-то иллюзии?
- Тогда и Марена была нереальна, а являлась голограммой? Хотя медальоны… Та ведь на наши шеи сама их одела?
- Она ли одела? Или это была точно такая же иллюзия, как и всё остальное?
- Тош. Ты сейчас доведёшь меня до слёз, правда. Вот случилось что-то волшебное в нашей жизни, сказочное, а ты вдруг, раз… и всё объяснил чисто логически. Вот честно – не хочется верить, что мы были под внушением или ещё чем-то.
У девушки и в самом деле из глаз полились слёзы.
- Малыш. Не надо плакать, прошу. Мне тоже хочется, что бы сказка продолжалась, но ведь не складывается, пойми. Ладно мы не смогли ТУДА пройти, но ведь и у деда не получилось. Именно это меня и цапнуло. Он-то ну ни как не был виновен за гибель тех двух, чьи медальоны подобрал на берегу. В чём его-то вина? В том, что был рядом с нами? Но ведь не помог нам никак и ничем.
- Согласна с тобой, что всё это странно. А что ещё заметил?
- Ты ведь сама почувствовала вчера, когда мы пытались пройти в иной мир, что на полянке у дома было холодно как никогда, а ведь дед говорил, что там всегда теплее, чем вокруг. А вчера оказалось, что там было намного холоднее, чем вокруг. Так что вопросов много, а ответов, увы, почти нет. Я что предлагаю. Сейчас встанем, позавтракаем и попросим деда, что бы его племянник отвёз нас куда-нибудь на берег Ладоги. Хотя можно и на острова Вуоксы. Как уже говорил - нужно «прогнать» свои способности в полную силу - это раз. Второе – создать что-нибудь из конструктов и третье – коль дед будет рядом, попробовать его просканировать и дать импульс на оздоровление. Ему это совсем не помешает. Он-то и будет нашим подопытным. Если всё будет так, как до этой поездки сюда – мы в норме.
- И надо попробовать уехать как можно дальше от наших медальонов, чтобы понять насколько велико расстояние, откуда мы их не будем чувствовать.
- Или они нас…
* * *
Старик с утра чувствовал себя неважно. Он давно стал ощущать свой возраст, но именно сегодня осознал в полной мере насколько стар в действительности. И ломота в суставах и тянущая боль в позвоночнике, да и голова… После вчерашней неудачной попытки уйти в другой мир, его организм словно «сломался». И сегодня, впервые за долгие годы, ночь провёл почти без сна. И виной тому были не переживания о вчерашних событях, и не какое-то волнение за дальнейшую судьбу, а вот ночные посиделки с парой молодых людей и, особенно то, что медальоны, о которых он говорил столь восторженно, вдруг оказались совсем иными… Он с утра гнал из головы мысли, но те, паразиты, снова и снова возвращались и не давали покоя старому человеку.
- Дмитрий Михайлович, деда, доброе утро. Как себя чувствуешь? Как настроение?
По лестнице спустились двойняшки и, приобняв старика, невольно вызвали у того улыбку, особенно тогда, когда девочка стала заглядывать ему в глаза, словно маленький котёнок, который просил поиграть с собой. Старик хотел сказать, что всё нормально, но промолчал, понимая, что эти, особенные ребята, и так всё понимают и чувствуют его состояние, а слова… слова лишь были проявлением уважения, не более.
- Спал плохо? – спросил Антон, положив руку на шею деда. – И спина болит, да и кости ломит? Да? Знаешь, а давай-ка мы тебя посмотрим?
Дед замахал на них руками, словно мельница, но это выглядело столь забавно, что ребята рассмеялись.
- Деда. Нам надо поговорить серьёзно на тему, о которой ты и сам, скорее всего, постоянно думаешь. Но сначала давай-ка, ложись на стол. Это вполне удобное место. Мы тебя посмотрим, а потом решим что дальше делать. Если сейчас не сможем помочь в полной мере или потребуется более длительное восстановление, заберём тебя в Питер. – Антон задумался, а потом, тряхнув головой, словно отгоняя лишние мысли, продолжил. – Хотя имеется другой вариант, который позволит нам кое-что прояснить и в нас самих. Ты сможешь связаться с Пашей, что бы тот отвёз нас всех или на берег Ладоги, куда-нибудь подальше от города, где нет людей? Или на какой-нибудь из островов Вуоксы. Там сейчас людей мало, а нам лучше уехать как можно дальше от наших… - и парень кивкнул туда, где находилась лестница в Хранилище.
- Хочешь испытать их давление? – старик сразу понял о чём речь. – Давай так. Я сначала позвоню, а потом и решим когда и куда.
Спустя пару минут, переговорив с племянником, дед выключил телефон.
- Тут вот какие дела, ребятушки. Не знаю, что Вы вчера натворили, но от Приозерска в сторону Заостровья, ну, это по старой дороге в сторону Питера, что идёт вдоль берега Ладоги, наглухо всё перекрыто военными. Как сказал Паша, там чуть ли не местных эвакуируют, кто на дачах или в своих домах живёт. Не объясняют в чём дело, говорят – химико-бактеорологические учения максимально приближённые к боевым.
Антон задумался.
- Так это вроде в другую сторону от города, так? Не там же, где мы вчера были?
- Так-то оно так, но вот не нравится мне всё это. Не знаю, чьё внимание Вы своим фейерверком привлекли, но вояк здесь давным-давно не видели. Есть воинские части, это да, но их мало, да и не видят тех обитателей в таком колличестве в одном месте. Погранцы, правда, порой бегают неподалёку, но и то случается редко.
- Но нам ведь никто не мешает проехать в другую сторону? Или могут возникнуть проблемы? А на острова?
- На острова можно, но Пашка ещё катер на воду не спустил. Он сейчас прозондирует все варианты и сам позвонит. Сказал, что в течение получаса. А пока есть время, давайте позавтракаем, а то вдруг он приедет раньше за нами раньше, а мы голодные…
- Да. Не то слово голодные, - хихикнула Арина. – Только, чур, делаем всё вместе. Точнее, ты командуешь, а мы исполняем.
- Ладно, милая. Давай так, а то я и в самом деле сегодня не очень…
Через полчаса, когда обитатели дома плотно позавтракав, помыв и убрав посуду, сели для разговора в горнице, раздалась трель звонка от ворот.
- Ну вот, вроде Пашка приехал. Он всегда так долбит по кнопке звонка. - Дмитрий Михайлович вышел из дома, но вскоре вернулся, а на его лице было удивление.
- Там, ребятки, за Вами приехали. Военные какие-то в форме. Сказали, что от Вашего отца. - Дед с удивлением смотрел на двойняшек, которые точно также смотрели на старика.
- Заба-а-авно, - хмуро протянул Антон. – Ладно. Сейчас выясню в чём дело, и будем решать по обстоятельствам. Паша ведь так и не отзванивался?