Антон в голос расхохотался, глядя на сестру, которая, чуть покраснев от стыда, виновато смотрела на него, боясь порицания.
Через миг дверь вновь распахнулась и в проёме, наткнувшись на невидимую преграду, появиась Настя, которая хотела было сделать шаг вперёд, но ей это никак не удалось. Брат с сестрой смотрели на безмолвный «танец» в дверном проёме, сначала тихо, но с каждой последущей секундой всё громче и гроче хохоча.
Поняв дурацкую ситуацию, женщина перестала «гарцевать», с удивлением глядя на детей.
- Может мне будет позволено войти? Или и дальше будем общаться через порог?
- Мам, извини, конечно, что заставляем тебя и остальных стоять в коридоре, - Арина встала и подошла ближе к двери. – Но позволь спросить не столь тебя, а отца и его подчинёных – они прочли, что написано на двери кабинета, которую открыли чуть ли не пинком ноги? Если нет, или считают, что для них открыты все двери во всех учреждениях, прочту сама, так, что бы слышали все без исключения – «Кабинет главврача. Вход запрещён». Обратили внимание, что запрещён всем без исключения? Даже сотрудникам клиники? А это именно так. А теперь будьте добры – очистите помещение. Это частная территория и здесь посторонним не место. Все вопросы можно решить в переговорной или у администратора в холле на первом этаже. А поскольку Вы даже не соизволили одеть бахилы и халаты, загадив грязью два этажа, так ещё и сорвали нам рабочий график, посколько сейчас предстоит устроить внеплановую уборку. Кстати, уБорщицы у нас работать начинают только после трёх дня, а значит, что за Вами предстоит убираться тем, кто прибудут на утреннюю смену - врачам и медсёстрам. Ещё раз повторю. Пока по-хорошему. Покиньте помещение клиники, иначе нам придётся силой Вас выпроводить. Даю минуту. Время пошло.
Арина покраснела от гнева и, отвернувшись от мамы, прошла к рабочему месту и села в кресло у компьютера.
- Дочь. Ты чего? – Настя дар речи потеряла от проведи, что сейчас услышала. – Мне тоже уйти? Как и всем остальным?
- Мама, - Антон тоже не ожидал такой вспышки ярости от сестры, стараясь закончить всё миром. – Ты же знаешь порядок в медучреждениях. Скажи – ты хоть раз до этого момента была в этом кабинете? Скажу – нет, потому что порядок есть порядок. И правила существуют именно для того, чтобы их выполнять. Вот скажи – мы сейчас в верхней одежде? В уличных сапогах? Нет. Мы в сменной обуви и бахилах, а на нас комплекты медицинской одежды, плюс халаты, плюс маски и шапочки – всё, что бы соответствовать тем правилам, которые придумали не мы сами, а умные люди много поколений назад. Так что будь добра, как и все остальные, просто соблюдать элементраные правила приличия, находясь в лечебном заведении. Я не прав? И сейчас, коль на то пошло, ты ничем не отличаешься от остальных – тех, кто стоит рядом с тобой в коридоре. Если желаете поговорить – будьте добры проследовать на первый этаж, снять в раздевалке верхнюю одежду и одеть халаты и бахилы, а затем проследовать за администратором именно в то помещение, которая она укажет. А сейчас, если понятны мои слова – покажи всем остальным соответствующий пример.
Настя вздрогнула, словно от пощёчины и покраснела. Не от гнева, от стыда, понимая, что все слова сына и дочери, не были личными оскорблениями, а просто ткнули как её, так и остальных, носом в дерь… грубое нарушение элементарных правил приличия, не говоря уже о нормах поведения в медучреждении. Повернувшись, скомандовала всем, кто был для двойняшек до сих пор невидим.
- Повернулись и на выход. Вы здесь и в самом деле нагадили – посмотрите на пол, придурки. Из Вас хоть кто ноги вытер при входе? И что теперь? А теперь я, как единственная присутствующая среди Вас женщина, буду здесь на карачках ползать несколько часов и полы на двух этажах за всеми вами мыть. Вот что меня дёрнуло сюда ехать? Пшли вон, кому сказала?
Дверь закрылась и, двойняшки, переглянувшись, грустно улыбнулись. У них была возможность вызвать службу, услугами которой иногда пользовались, что бы привести помещения в идеальное состояние, но это было недёшево, да и не стоило в данной ситуации иначе поступать– зная характер мамы, они прекрасно понимали, что уборкой сейчас займутся все присутствующие, уж она-то точно одна убирать не будет.
И, спустя десяток минут, включив камеры внутреннего наблюдения, брат с сестрой искренне веселились, глядя, как четверо бугаёв, да и отец с мамой, явно переругиваясь между собой, кто шваброй, а кто и просто тряпкой, стоя на четвереньках, отмывали следы своего непродуманного вторжения. А главное действо наступило чуть позже, когда в клинику стали сьезжаться врачи и медсёстры, кто работал в утреннюю смену. Большинство сотрудников, зная в лицо маму их руководителей, здоровались с той уважительно, не делая никаких попыток заговорить или, тем более, отвлекать от работы. Все сотрудники, зайдя в раздевалку, переодевались и выходили оттуда в таком виде, как и положено. И заметив это, Настя, не сдержавшись, со всей силы мокрой тряпкой огрела мужа по спине, показав на людей, которые не смели нарушать заведённый порядок. А спустя пару минут наступил вообще апофеоз, когда в холл зашла их сменная уборщица, которая сегодня почему-то явилась с утра. Несколько минут понаблюдав за уборкой, она, выйдя из раздевалки уже в рабочем синем комбинезоне, вырвав из рук одного из бойцов тряпку, с маху врезав ей по заднице бойца, заставив того обернуться, ткнула на две чёрных полосы от его ботинок, которые мужчина оставил за собой, ползая по полу. Потом, вновь сунув тряпку тому в руки, заставила повторно вымыть за собой пол, уже пятясь от лестницы, ведущей на второй этаж, в сторону выхода…
В кабинет, предварительно постучав, зашла Марина – их бессменный секретарь и офис-менеджер. Положив на стол документы, уточнив, что там списки клиентов и расписание на ближайшую неделю, направилась было к выходу, но её остановил Антон.
- Марина, будьте добры – когда наши внеплановые помощники тщательно вымоют за собой полы, пригласите в переговорную наших родителей. Остальных вежливо выпроводите за пределы клиники. Если возникнут трудности – у входа сейчас находятся четверо сотрудников частной охранной фирмы. Они одеты в чёрные комбнзоны с символом орла на груди. В случае затруднений – попросите тех помочь. Передайте, пожалуйста, им, ещё побыть поблизости минут двадцать, а потом могут быть свободны. И ещё. Вскоре к нам пожалуют сотрудники ФСБ. Один там будет или двое, не знаю, но проводите их, пожалуйста, прямо сюда.
Девушка кивнула и вышла. Арина вновь сделала обоим кофе и поставила чашку перед братом, который залип в экране компьютера, наслаждаясь картинкой, но тот, через минуту, позвав к себе сестру, засмеялся.
- Смотри что сейчас произойдёт. Эта сцена, пожалуй, войдёт в аналы истории службы безопасности страны как пример лбразцового служения народу не на словах, а на деле. И так, внимание…
На картинке, которую в данный момент транслировала одна из камер на ресепшине, входная дверь открылась и в помещение зашёл полковник Терентьев со своим коллегой, которые, сделав пару шагов от двери, были остановлены гневным криком то ли мамы, то ли одного из тех, кто в данный момент мыл пол на первом этаже. Мужчины стали озираться по сторонам и, к удивлению, увидели не только коллег из Конторы, но и генерала Ярого, который с сосредоточенным лицом ловко орудовал шваброй, наводя итоговой блеск за своими подчинёнными. Последовала немая сцена, но потом, тшательно вытерев обувь и одев выданные бахилы, двое мужчин, по стеночке, тайком кидая взгляды на генерала, прошли к стойке, где уже поднялась из кресла Марина, что-то им говоря.
- Блин, как жаль, что звука нет, только картинка, - посетовала Арина. – Как бы хотелось услышать что они там говорят…
- А я тебе говорил полгода назад, когда ставили новые камеры - давай купим подороже, а ты что ответила? Мол, денег и так мало, так что…
- Согласна, была неправа, - обречённо кивнула девушка. – Но какая же картинка была бы. Кстати, Тош, ты пишеь?
- Конечно. С самого начала пустил запись. Это когда ж ещё такое можно увидеть, как сам генерал Федеральной службы безопасности вместе с подчинёнными в рабочее время моет полы в частной клинике. То ли денег не хватает, то ли времени много…
В комнате раздался оглушительный хохот и в этот момень в дверь постучали.
Получив разрешение, вслед за секретарём, в кабинет вошли двое мужчин. Оба были, мягко скажем, потрясены до глубины души.
- Арина, Антон, - полковник Терентьев, явно выбитый из обычного состояния и вообще потеряв на несколько минут шаблон восприятия мира, растерянно поздоровался. – Доброго дня. Нас к тебе отправил Сан Саныч. Сказал, что бы мы забрали какую-то важную информацию с Вашего компьютера.
- Да информация не столь секретна, сколь вызывающая. Подождите, пожалуйста. Марина, извините, что заставляю бегать по этажам, но пригласите сюда, пожалуйста, и моего отца. Только оденьте его, как и этих посетителей.
- Через пару минут будет здесь. Они уже заканчивают.
Девушка вышла, а Антон объяснил двум мужчинам, почему попросил их подождать.
- Не буду скрывать, что я с отцом в несколько в напряжённых отношениях, но работа есть работа, поэтому ЕГО работу не хочу перекладывать на Вас. Когда все соберутся, объясню что к чему…
Как и было обещано, через минуту в кабинет вошёл Сергей Павлович – усталый, но, на удивление, более спокойный, чем полчаса назад. Не говоря ни слова, Антон показал всем на стулья вдоль стола и приступил к рассказу о тех письмах, что обнаружил сегодня в почтовом ящике…
Через несколько минут, рассказав и огласив содержание писем, на лицах отца и полковника увидел явную заинтересованноть. А мужчина, который был третьим, оказался специалистом по компьютерам. Усадив того в своё кресло и предоставив доступ к почте, парень, тем не менее, остался стоять рядом, контролируя все действия незнакомца. Более того, без всякой скромности сразу объявил, что ему совсем не нужно, что бы рабочий комп клиники был под контролем сторонней организации, даже такой уважаемой, как ФСБ. На невольный смешок мужчины, Антон, тем не менее, помешал, когда мужчина достал из кармана пиджака сьёмный жёсткий диск и пытался на него скопировать файлы со служебного компьютера.