– Рада, поделитесь с нами, как это произошло? – посыпались на меня вопросы. – Как Тэд сделал вам предложение? Для вас это стало неожиданностью? Почему до сих пор вы так туманно отвечали на вопросы о ваших отношениях?
И я, улыбаясь, принялась рассказывать заученную историю:
– При всём уважении к моим поклонникам, я всё же предпочитаю, чтобы частная жизнь оставалась частной жизнью. К тому же я немного суеверна и мне не хотелось говорить о наших отношениях с Тэдом, пока не случится помолвка. Но с той минуты, когда Тэд во время прогулки по парку внезапно упал на колено и протянул мне заветную коробочку с фамильным кольцом своей прабабушки…
После конференции, когда журналисты понемногу разошлись, Тэд спросил меня:
– Ну вот. И что же мы потом будем делать?
Я пожала плечами:
– Объявим, что расторгли помолвку?
Он бережно взял мою руку в свои ладони. Разумеется, история с кольцом была чистым вымыслом. Кольцо купил в магазинчике на Родео-драйв один из ассистентов Бет. Но бог знает почему, мне казалось, что Тэду приятно видеть это кольцо у меня на руке.
– А может быть, – в своём привычном полушутливом тоне начал Тэд, – тебе так понравится быть моей невестой, что ты не захочешь разрывать помолвку. Может, мы и свадьбу потом сыграем. – Запнувшись, он добавил: – Для журналистов, конечно.
Но я, слегка качнув головой:
– Нет… Нет, Тэд, этого не будет.
– Не будет? – переспросил он, пристально глядя на меня. А потом, грустно улыбнувшись, кивнул: – Ну конечно. Я помню, ты говорила об «одном человеке». Видимо, о том самом герое из заметок в жёлтых газетках. Так что, у вас с ним всё хорошо?
– Всё хорошо, – быстро отозвалась я.
Честно говоря, я и сама не понимала, как у нас, хорошо ли? Конечно, Гриша знал о том, что нам с Тэдом придется сделать заявление о помолвке. Конечно, я снова всё ему объяснила, и он кивнул, согласившись. Но я не могла не понимать, каково ему приходится.
Однако мне совсем не хотелось посвящать Тэда в наши трудности. Не потому, что я не доверяла ему. Мне почему-то казалось, если он будет твёрдо уверен в том, что я счастлива с другим мужчиной, это поможет ему поскорее забыть обо мне и зажить своей собственной жизнью.
Когда я вернулась домой, Гриши не было. Я, в общем-то, предполагала, что так и будет. Если в первые недели нашей совместной жизни в Лос-Анджелесе эти его отлучки обескураживали меня, пугали, то теперь всякий раз, как происходило что-то подобное, я ждала их с какой-то мрачной обречённостью. Чувство вины, раньше острое, теперь просто лежало на мне постоянным грузом.
Выждав некоторое время, я спустилась на этаж ниже и постучалась к нему в квартиру. Но дверь мне никто не открыл. Конечно же, у меня был ключ, но я решила, что если Гриша сейчас не хочет меня видеть, я обязана предоставить ему личное пространство и не настаивать. Однако когда он не вернулся и спустя два часа, я не выдержала, снова спустилась вниз и открыла дверь своим ключом. Гриши не было. А я, впервые за долгое время оказавшись в его квартире одна, вдруг обратила внимание, как мало он сюда привнес. Не квартира, а фотография в мебельном каталоге. Что ж, это было неудивительно, ведь он здесь почти не жил. Вот правда… Правда, и моя квартира по виду по-прежнему оставалась только моей…
За окнами уже стемнело. В голове у меня прокручивались самые ужасающие сценарии. С ним произошёл несчастный случай. Он попал под машину, его избили, он заблудился в одном из отдалённых районов…
Когда в замке заскрежетал ключ, я едва не вскрикнула от радости и бросилась ему навстречу. Я ожидала, что увижу в его глазах боль, усталость, осуждение. И остолбенела, когда обнаружила, что вместо этого они светятся радостью.
– Ах, вот ты где, – улыбнулся Гриша. – А я сначала пошёл наверх, а тебя там нет.
Он шагнул ко мне, обхватил меня за талию, а потом вдруг рванул вверх и своими сильными руками поднял в воздух.
– Рада! – объявил он. – Радка, я нашёл работу!
В первую секунду ему как будто бы удалось заразить меня своим энтузиазмом. Сказалось ещё и то, что после долгих часов напряжённого ожидания я, увидев его, испытала огромное облегчение от осознания, что он жив, здоров, что с ним всё хорошо. И лишь через несколько минут до меня дошёл смысл его слов. Я отпрянула от него и уперлась ладонями ему в плечи.
– Подожди… – медленно произнесла я.
Гриша же, всё так же широко улыбаясь, снова потянулся меня поцеловать, но я увернулась от него.
– Как это нашёл работу? У тебя же нет грин-карты…
– Угу, вот ты так и говорила все последние месяцы, а я слушал, – возбуждённо заговорил он. – Сидел тут, как идиот, в четырёх стенах, с ума сходил и становился самому себе – а главное, тебе – противен.
– Это неправда! – попробовала возразить я, но Гриша остановил меня, прижав ладонь к моим губам.
– Подожди, – решительно замотал он головой. – Послушай! Сегодня, когда ты уехала на эту пресс-конференцию… Я нашёл онлайн, трансляцию в Интернете, сидел, смотрел, как этот Тэд рядом с тобой сияет. Сам злился, как обычно, и в то же время понимал, что вот он – подходящий для тебя жених. И дело не в деньгах, не в известности – я знаю, что для тебя всё это неважно. Просто он человек, который делает своё дело, который что-то из себя представляет. А кто такой я? Ноль без палочки? Бесплатное приложение к твоей квартире?
– Гриша, – снова возмущённо начала я, но он опять не дал мне договорить.
– И знаешь, я понял, что во всём этом виноват сам. Я ничего тут не знал и не стал даже пробовать сам разобраться. Слушал тебя, поступал так, как ты скажешь, твердил себе, что я в этой вашей жизни ни черта не понимаю. И только сегодня меня прямо как по голове шарахнуло – да что это со мной? Я же никогда раньше такого не допускал. Я всегда сам решал, как мне поступать, что делать, а чего не делать. Неудивительно, что здесь я превратился в такую размазню.
Внутри у меня уже все сжалось от тревожного предчувствия, но я решила не подавать виду.
– Я подумал – а что, собственно, я умею делать? Где тут могут быть полезны мои навыки? И пошёл в порт! – Гриша сообщил мне это с таким апломбом, как будто бы я должна была поразиться его сообразительности. – Поговорил там кое с кем. Понятно, что матросом без грин-карты меня не возьмут, но… – он загадочно улыбнулся.
– Но? – чувствуя себя всё более и более неспокойно, спросила я.
– Но им довольно часто требуются дополнительные рабочие на разгрузку судов. И к ним особых требований никто не предъявляет, и на документы смотрят сквозь пальцы, если вообще смотрят. Я перетёр там с парой парней, эмигрантов. Один из них был тоже из России, а у других английский был такой же убогий, как у меня, так что мы друг друга поняли. В общем, эти ребята отвели меня к своему боссу, и он записал меня к себе в бригаду.
Рассказав всё это, Гриша отступил на шаг назад и даже слегка развёл руками. Казалось, он сейчас скажет «Ап!», как цирковой артист, успешно выполнивший сложный номер и теперь ожидающий аплодисментов от восторженных зрителей.
– Гриша, – осторожно начала я. – Ты пойми, по закону ты не можешь здесь работать, и если всё откроется…
– Не откроется, – уверенно заявил он. – Я там не один такой, нас много. Значит, эти ребята знают, что делают, раз нанимают нас.
– Конечно, знают, – воскликнула я. – Они ведь и набирают вас для разгрузки каких-то сомнительных грузов, возможно, контрабандных. Ну ты сам подумай, для чего иначе они стали бы связываться с нелегалами?
– Да мне плевать, – возразил он, начиная раздражаться.
Кажется, его очень задело, что я без восторга отреагировала на его затею.
– Мне плевать. Если только так я могу здесь быть самостоятельным человеком, значит, так тому и быть.
– Гриша, – я стиснула кулаки, чтобы не заорать, не наброситься на него со слезами, с упреками. – Гриша, пойми, если всё откроется, тебя депортируют. И ты уже никогда не сможешь сюда вернуться!
– Рада, и ты пойми, – он подступил ко мне ближе, стиснул плечи. – Я не могу так больше, не могу быть твоей комнатной собачкой. Сама подумай, ты бы на такое согласилась?
Его слова будто хлестнули меня. Я отступила, задыхаясь. До меня вдруг только сейчас дошло, что я в своих стремлениях всеми силами уберечь его от любой беды была слишком эгоистична. Совсем не думала о нём самом, просто хотела сохранить его для себя. Ведь Гриша был не тем человеком, которого можно было бы посадить в карман, как того деревянного волчонка, которого он для меня сделал, и везде таскать за собой. Он должен был быть свободным. А я… я связала его по рукам и ногам, потому что мне так было спокойнее.
– Хорошо, – отозвалась я. – Поступай так, как ты считаешь нужным.
Гриша в ответ на мои слова просиял, снова подхватил меня на руки и крепко прижал к себе.
– Всё будет хорошо, – пообещал он мне. – Вот увидишь, теперь всё будет хорошо. Я не буду больше сидеть дома и выносить самому себе мозг, постоянно перетирая в голове, почему же я такой никчёмный человек.
И я снова повторила:
– Если ты считаешь, что это то, что тебе нужно, пусть будет так.
В тот вечер Гриша, кажется, впервые за последние месяцы был спокоен, весел и преисполнен радужных надежд на будущее. А я… Ну что ж, я старалась искренне поверить в то, что теперь всё будет именно так, как он говорит…
И снова, в который уже раз в жизни, повторяла как мантру: «У нас всё будет хорошо. Мы вместе. Мы справимся. Это главное!»
Глава 8
Я проснулась ночью в своём трейлере от пронзительного звонка. Подскочив на постели, я не сразу поняла, где я. За прошедшие годы мне столько раз приходилось просыпаться в гостиницах, трейлерах, квартирах, арендованных на время проведения съёмок, что каждый раз мне требовалось несколько секунд, чтобы осознать, где я нахожусь на этот раз.
В груди всё тревожно сжалось. Ну кто бы стал беспокоить меня посреди ночи без серьёзной причины? Кто бы стал звонить на личный номер, который и известен-то был только паре человек?