– Завтра ночью снова будем следить за Клеем? – спросила Моника, зевнув и прикрыв рот рукой.
– По-моему, нужно следить за ним, пока что- нибудь не произойдет. – В груди у Джейка словно завязался узел. «Что-нибудь» будет убийством еще одного человека, если только он не вмешается вовремя.
Остаток пути оба молчали.
– Вы не боитесь ехать домой? – спросил Джейк, останавливаясь на дорожке рядом с ее машиной.
– Ничего со мной не случится, – заверила Моника. – Завтра в то же время? – спросила она, когда оба вышли из машины.
– Если только не хотите снова со мной поужинать. Вы упомянули, что вам нравится мексиканская кухня. Если вы не против, приглашаю вас в «Эль Чаппос».
В лунном свете ее лицо казалось серебристым; она не скрывала радости, ее глаза сверкнули, она широко улыбнулась. О чем он только думает? И что делает?
– С удовольствием. Раньше я часто туда ходила, и мне нравится тамошняя кухня. Давайте там и встретимся, скажем, около шести.
– Хорошо, – кивнул Джейк, сразу пожалев о своем приглашении.
Через несколько минут Моника села в машину и уехала. Он смотрел ей вслед, пока машина не повернула за угол, потом направился к дому.
Усталость навалилась на Джейка, когда он вошел в спальню и приготовился ко сну. Прошло много лет с тех пор, как он с кем-то общался. Он оттолкнул друзей, которые когда-то поддерживали его в горе и гневе. Они были не только его друзьями, но и друзьями Сюзанны. После ее убийства он не смог с ними видеться – ему было больно.
Сегодня, хотя они с Моникой не говорили ни о чем важном, ее общество подействовало на него благотворно. Моника всколыхнула в нем желание чаще разговаривать, проводить с ней больше времени и делать ее еще большим искушением. Нет, больше он никуда с ней не пойдет! Дурак он был, что пригласил ее поужинать. Она не должна думать, будто стала для него чем-то большим, чем напарницей в поимке убийцы.
Глава 4
Моника вошла в «Эль Чаппос», и тут же ожили все ее чувства. Из динамиков лилась бодрая музыка; стены были раскрашены яркими фресками. Она вдыхала знакомые ароматы: тортилья, свинина с луком, соус к энчиладам… Однако больше всего она обрадовалась, увидев Джейка. Он уже сидел в кабинке у противоположной стены зала и ждал ее.
Не хотелось себе признаваться, но она весь день с нетерпением ждала ужина. По-настоящему неприятно было сознавать, что ей хочется познакомиться с Джейком поближе.
Она не готова ни к каким серьезным отношениям. Ей нужно направить все силы и внимание на работу.
– Добрый вечер, мистер Ламонт, – сказала она, садясь за столик напротив него.
Он улыбнулся:
– И вам добрый вечер, мисс Райт. Надеюсь, вы захватили аппетит с собой.
– Умираю с голоду. – Она взяла чипсы из корзинки в центре стола, окунула в острый соус и сунула в рот. – М-м-м… обожаю острое.
– К ним легко пристраститься, – ответил он, следуя ее примеру.
– Вы не выглядите таким уж усталым после наших ночных бдений, – заметила Моника.
– Ближе к вечеру удалось подремать. А вы как?
– Я проспала почти до одиннадцати.
К столику подошла официантка и спросила, что они будут пить. Джейк заказал содовую, Моника предпочла клубничный «Дайкири». Через несколько минут им принесли напитки, и они заказали еду.
– Помимо того, что вы подремали под вечер, чем вы еще занимались? – спросила Моника, когда официантка отошла.
– Много чем. Строительство идет по графику, что всегда хорошо. Ну а у вас как дела?
Он пристально посмотрел на нее, и ей вдруг показалось, что она разучилась дышать. При других обстоятельствах было бы так легко утонуть в глубине его зеленых глаз! Но не сейчас. Моника снова занялась чипсами.
– Нормально. Выполнила несколько папиных поручений, потому что, по его мнению, как вам известно, у меня нет настоящей работы.
– И часто такое случается?
– Чаще, чем следует! – Она кивнула и тут же лучезарно улыбнулась: – Но все изменится после того, как мы выполним задание и я сделаю сенсационный репортаж!
Несмотря на то что большинство столиков и отдельных кабинок было заполнено посетителями, еду им принесли довольно быстро. Джейк заказал буррито со свининой, а она – сырные энчилады. Порции оказались огромными, на гарнир полагались бобы и рис.
– Я могла бы ужинать так каждый день, – призналась Моника.
– Мне нравится мексиканская кухня, но не уверен, что готов ужинать так каждый день.
– Что же вы предпочитаете на ужин?
– Хороший стейк, – тут же ответил он. – С печеной картошкой на гарнир. Вот чем я готов питаться почти каждый вечер.
– Картошка с маслом и сметаной?
– Вот именно! – Джейк широко улыбнулся.
– Вы умеете готовить? – с любопытством спросила Моника.
– Умею, чтобы не умереть с голоду, – ответил он. – Но никогда не пробую готовить что-то слишком вычурное или сложное. А вы?
– То же самое, хотя должна признаться, что чаще всего питаюсь готовыми блюдами и полуфабрикатами, которые достаточно разогреть в микроволновке. Глупо суетиться и готовить на одну персону.
– Наверное, надо было спросить раньше, но… у вас есть постоянный спутник жизни? – Джейк снова пытливо посмотрел на нее, как будто она была самым привлекательным существом на земле. – Да, у меня есть постоянный спутник жизни. Это моя работа. Не могу вспомнить, когда в последний раз ходила на свидание. Вот почему сегодняшний вечер такой приятный… Конечно, у нас не настоящее свидание, – поспешно добавила она, густо краснея.
На его лбу проступила едва заметная морщинка.
– Да, у нас не свидание. Я не хожу на свидания. В серьезных отношениях я не заинтересован.
Ей хотелось спросить, почему он не заинтересован в серьезных отношениях и почему все же пригласил ее на ужин. Но его глаза вдруг потемнели. Он явно не хотел продолжать разговор на неприятную тему.
– Единственное, почему жалею, что у меня нет спутника жизни, – призналась Моника, – я терпеть не могу есть в одиночестве.
– Я тоже. Поэтому, собственно говоря, и пригласил вас в ресторан. Люблю хорошо поесть, но еще лучше – в хорошей компании.
Моника улыбнулась, с радостью заметив, что мрак в его глазах исчез.
– Отрадно слышать, что вы хотя бы считаете меня хорошей компанией!
Джейк улыбнулся в ответ:
– Не представляю, чтобы вас можно было считать плохой компанией.
Ей стало тепло. Ну что с ней такое? Почему так хочется познакомиться с ним получше и не только из-за репортажа? Почему ей хочется узнать его как мужчину? Почему от его улыбки, от пристального взгляда у нее замирает сердце?
Одиночество… Это слово пришло ей в голову, когда она отломила еще кусочек энчилады. Почти все время она старается себя занять, чтобы не чувствовать одиночества.
Нет, она ничего не собиралась в связи с этим предпринимать. Работа на первом месте. После того как она упрочит свой успех, у нее останется время для серьезных отношений.
Моника потянула носом и нахмурилась:
– Мне только кажется или здесь правда пахнет дымом?
– Кстати, раз уж вы об этом заговорили, – да. Должно быть, на кухне что-то пригорело.
– По крайней мере, мы точно знаем, что горит не наш ужин, – заметила Моника. – Как ваш буррито?
– Очень вкусно. А ваши энчилады?
– Ни разу в жизни еще мне не попадались невкусные сырные энчилады, – ответила она. – Они просто восхитительные.
Не успела Моника договорить, как со стороны кухни послышались крики. В зал выбежали несколько человек в белых фартуках.
– Пожар! – закричал один из них.
– El incendio! – вторил ему другой.
Началась паника. Посетители вскакивали с мест и, толкаясь, бежали к выходу. В двух столиках от их кабинки имелся запасный выход. Он находился ближе к кухне, но туда легче было попасть, чем драться с остальными, прорываясь к главному выходу.
Они встали, и Джейк повел Монику к двери. Они оказались не одни. Еще несколько посетителей направлялись туда же.
Дым стал гуще, из кухни веяло жаром. Они дошли до двери, и Джейк толкнул ее. Дверь не поддалась; видимо, была заперта. Однако те, кто шел следом за ними, как будто ничего не понимали. Они толкались и прорывались вперед.
Когда их окружили, Моника обмерла от страха. Если они не погибнут в дыму и пламени, их просто раздавят!
– Выпусти нас отсюда! – раздался сзади мужской голос.
– Дверь заперта! – крикнул Джейк в ответ. – Мы не можем выйти отсюда!
Жар из кухни стал почти нестерпимым, но люди вокруг них все равно пихались и толкались. Наконец все поняли, что здесь им не выбраться, развернулись и побежали к главному входу. Джейк обхватил Монику за талию и притянул к себе. Они тоже стали пробиваться к выходу.
Когда они наконец вышли на улицу, у ресторана уже стояли две пожарные и три патрульные машины, а также несколько машин с логотипами новостных каналов. Все посетители растерянно топтались на месте, не зная, что делать дальше.
Замелькали вспышки: их фотографировали. Репортеры совали им в лицо микрофоны. На парковку под завывание сирен въехали две машины скорой помощи.
Джейк прижал к себе Монику и развернул спиной к толпе.
– Должно быть, кто-то известил журналистов, – негромко заметил он. – Давайте-ка выбираться отсюда.
– Согласна, – ответила она.
Они направились к своим машинам на парковке. Толпа понемногу рассасывалась, посетители заспешили прочь. Моника обрадовалась, увидев, что ни одна из машин экстренных служб не заблокировала им выезд.
– Мы пережили настоящее приключение, – заметила она, когда они подошли к ее машине.
– Определенно более захватывающее, чем я рассчитывал, когда приглашал вас поужинать, – согласился Джейк, оглянувшись на ресторан и многочисленные машины экстренных служб. – Хорошо, что как будто никто не пострадал.
– Да, это хорошо. В какой-то момент мне показалось, что нас раздавят в толпе.
– Я бы подобного не допустил, – заверил он.
После его слов ей снова стало тепло.