– Но… Младшенький, он ведь тоже Шаров?
– И вряд ли однофамилец, – кивнула я. – Воспользовался документом покойного родственника.
– Выходит, это он угрожал Алие?
– Других вариантов у меня на данный момент нет.
– Теперь ясно, почему угрозы прекратились. Ведь дело попало в руки Ефременко.
– Она быстро вычислила настоящего отправителя, а может быть, заранее знала, что это его рук дело.
– Поэтому-то сообщения приходить перестали!
Виктор вскочил на ноги, взял с подоконника бутылку с водой и залпом ее выпил.
– Младшенький, один ли, либо в связке с Ефременко, понятия не имел, что отправляет их вовсе не той Воронцовой.
В кабинете стало тихо, только еле слышно капала вода в мойке у двери, и я только тогда обратила внимание, что она тут вообще имеется.
– Пора ехать, – задумчиво произнес Виктор. – Елизавета будет в квартире сестры через полчаса.
Мы приехали раньше и устроились в гостиной. Я снова увидела в рамке фото Алисы – блондинки с лучистыми глазами. Теперь рядом с ним появился черно-белый портрет с траурной лентой.
– Ее похоронили? – спросила я.
– Да, наши с телом давно закончили. Вопросов по ранению не осталось.
В дверь позвонили, и я увидела на пороге Елизавету, удивительно похожую на сестру, только волосы девушки были темными и острижены коротко.
– Вы бы уж сразу все спрашивали, что ли… – возмущалась она, но без особого усердия.
– Я Татьяна, – представилась я. – Вы извините, я сотрудник новый, не очень понятливый, придется некоторые моменты продублировать и для меня.
Девушка устроилась в кресле спиной к портретам сестры. Мы с Субботкиным сели на диван напротив.
– Елизавета, вы говорили, что около года у Алисы не было возлюбленного.
– Ну я о нем не знала, по крайней мере.
– А с предыдущим знакомы были?
– С Денисом? Да.
– Он блондин или брюнет?
– Брюнет, – не задумываясь, ответила девушка. – Алиса вообще блондинов не переваривает… не переваривала.
– А с подругами сестры вы были знакомы?
– Конечно.
– Ефременко Анна Петровна в их числе?
– Такой не помню.
Я открыла фотографию покойной и протянула Елизавете.
– Узнаете?
– Нет, – покачала она головой. – Это подруга? Я в основном тех знаю, с кем она давно дружит. Эта, наверное, недавно появилась. Ну, или не такая уж и подруга.
Субботкину, похоже, ответ Елизаветы показался недостаточно убедительным, и он подошел к ней со своим телефоном. Я вспомнила, что у него там хранятся фотографии Анны на любой вкус.
Жаль, что у меня не было снимка Власа. Возможно, девушка узнала бы его по фото. Я предполагала, что он мог быть бывшим возлюбленным Воронцовой, но сестра назвала какого-то Дениса, более того – брюнета.
Пока Виктор перелистывал фото перед опухшим от слез последних дней лицом Елизаветы, я встала с дивана и отправилась к месту убийства – в кухню. Измерив ее шагами и так и не придя ни к чему, я вдруг вспомнила об обыске спальни. Сколько милых вещиц было там у Алисы, девушка явно стремилась окружить себя дорогими сердцу предметами.
Я переступила порог спальни. Ничего здесь с момента моего последнего визита не изменилось. Мой взгляд задержался на фото у кровати, в прошлый раз я не заострила на нем внимания. Алиса стояла на берегу моря в ярком сарафане. Только здесь она была брюнеткой. Надо заметить, оба цвета волос ей были одинаково к лицу.
Я выглянула в окно, упершись ладонями о подоконник, и случайно задела блюдце с украшениями. Хорошо, что фарфоровый котик, задравший вверх хвост, не разбился при этом. Однако вся мелочовка из подставки рассыпалась. Я смотрела на подоконник и не верила своим глазам. Передо мной лежала фишка из казино. В прошлый раз я, кажется, приняла ее край за большую пуговицу, торчащую из груды безделушек.
Я ринулась в гостиную. Елизавета уже собиралась уходить. Я укоризненно посмотрела на Субботкина, который, кажется, тоже подумал, что наша беседа окончена.
– Как давно Алиса стала блондинкой?
– Около года назад.
– Почему вдруг?
Как ни странно, этот вопрос девушку смутил: глаза забегали, ладони непроизвольно сжались.
Я подошла вплотную к Елизавете и показала ей фишку.
– Можете не отвечать. Я сделаю это за вас. Алиса нашла новую работу, весьма необычную, запись о которой не делают в трудовых книжках. Она стала крупье в подпольном казино. Там требуют носить не только униформу, но и определенную прическу: длинные светлые волосы. Но это была небольшая жертва в сравнении с теми деньгами, что она там получала.
Елизавета слушала не моргая, смотря при этом куда-то в угол комнаты.
– Зря она туда пошла, – тяжело вздохнула она и подошла к черно-белому портрету сестры. – Грязная это работа.
– Непыльная, на самом-то деле, – возразила я.
– Да? – вдруг закричала девушка. – А то, что ее убили, вы забыли?
– Полагаете, это связано с работой?
– А с чем еще? Кому надо было убивать Алису? Кому, скажите мне, кому?
У девушки началась форменная истерика, и Субботкин быстро принес из кухни стакан воды. Нам потребовалось минут десять, прежде чем она пришла в себя.
– Отпустим ее, – жалобно попросил Виктор.
Я отрицательно помотала головой. У меня оставался важный вопрос:
– Елизавета, понимаю, что прошло уже много дней, но, может быть, вам удастся вспомнить пятницу, четырнадцатое декабря? Что делала Алиса в этот день, о чем говорила с вами? Может быть, вы виделись?
Девушка терла лицо ладонями и молчала. Затем выпалила раздраженно:
– Ничего я не помню!
Елизавета сунула руку в карман и извлекла свой мобильный телефон. Я подумала было, что она примется звонить кому-то и просить спасти ее от злобных церберов, учиняющих ей допросы чуть ли не каждый день. Но она просто что-то внимательно изучала. Наконец Воронцова-младшая произнесла:
– Так, четырнадцатое… Знать бы тогда, что это последние ее дни! Вот. В тот день она была выходная. Утром ходила в салон красоты, фото маникюра мне присылала в мессенджер. Им на работе определенный надо: и форма ногтей, и цвет лака у всех одинаковый. Хуже школьной формы! Спасибо, хоть сами и оплачивали это безобразие! Что тут еще… Я хотела к ней вечером в гости заехать, писала ей. Поздно уже было, но пятница же! Думала пива купить или вина, посидеть. Я ведь и не знала, что это последние ее дни… Так вот, Алиса отвечает, что едет на вокзал. Я так и не поехала. А ведь могли повидаться еще разок, прежде чем…
Я подошла вплотную к Елизавете и склонилась над экраном, чтобы увидеть сообщения, которые она просматривала.
«Заеду?»
«Меня нет».
«С кем это ты в такое время?»
«Одна. На вокзал еду, подругу встречать».
«Кого?»
«Ты ее не знаешь».
А вот мы с Субботкиным ее, кажется, хорошо знали. Я попросила разрешения и сделала снимок экрана Елизаветы. Что ж, теперь, кажется, над девушкой можно было и сжалиться.
В машине Виктор первым делом спросил:
– Откуда ты знаешь про цвет волос и казино?
– Потерпи, скоро расскажу.
– Так нечестно.
– Хорошо, тогда считай, что догадалась, – пожала я плечами. – Вези меня к бабушке!
– Почему не в контору?
– У меня свидание, забыл? Надо подготовиться. И тебе советую. Не забудь Настю позвать, а еще приходите минут за двадцать до семи.
– Ну я тоже, кстати, мог бы и приодеться перед свиданием, – ворчал он. – Домой, что ли, поехать? Так и Анастасия Алексеевна о твоих планах не знает, тоже не готова.
– Она всегда готова, – заверила я, вспоминая ее безупречный стиль и лоск.
Я вышла у гастронома, строго наказав Виктору не опаздывать и вести себя так, словно они с Настей и правда на свидании.
– И ни слова о работе, понял? – Я пригрозила кулаком.
В квартире передо мной встал вечный женский вопрос: что надеть? Вчерашнее платье – не вариант, повторяться не хотелось, в наряде Насти Влас меня уже видел. Срочно отрывать коллегу от работы ради очередной аренды наряда – глупо. Я поковырялась в своих вещах, извлекла на свет единственную привезенную с собой юбку. К ней прекрасно подошла голубая блузка и шикарные Настины сапоги. Надеюсь, она будет не в обиде, что я ношу их без спроса второе свидание подряд.
К ресторану я сама подъехала чуть заранее, но заходить не торопилась, наблюдая за заведением из магазина через дорогу. Виктор с Анастасией не опоздали и уже сидели за столом. Со стороны они действительно выглядели как пара на свидании.
«Счет я оплачу», – на всякий случай отправила я Виктору сообщение, чтобы, чего доброго, они не распивали целый вечер чайник чая.
Наконец я увидела белую «Киа». От ресторана как раз отъезжало «Рено», освобождая парковочное место. Влас поставил машину прямо под окном, у которого сидели мои коллеги. Этого я не предусмотрела. Виктор, чего доброго, подорвется с порога к Младшенькому, встречи с которым так давно искал. Допустить этого было нельзя! Я выбежала из магазина и отправилась к пешеходному переходу, держа наготове телефон и внимательно наблюдая за происходящим в ресторане.
Я хотела было написать: «Только не смотри в окно», но, вспомнив старый мультфильм «Новоселье у Братца Кролика» и терновый куст, передумала. Я прекрасно помнила, чем все закончилось в детской истории. Взрослые ничуть не лучше: если просишь чего-то не делать, сделают обязательно! Еще и повторят для верности!
Влас заметил меня сразу, и я, кокетливо помахав ему ручкой, не торопясь разделась у входа, передав вещи в гардероб. Посреди зала стояла огромная пушистая елка, настолько густо украшенная игрушками, что искусственная хвоя за ними едва угадывалась.
Я мазнула взглядом по коллегам, оба внимательно на меня смотрели. Мысленно я попросила их отвернуться и очень надеялась, что они вняли моей просьбе, потому что устроиться мне предстояло к ним спиной. Место напротив уже занял Младшенький. Он поднялся и галантно отодвинул для меня стул.
– Выглядишь потрясающе!
Для убедительности он поднял большой палец вверх.