– Он сказал, что будет платить мне по десять тысяч раз в месяц. Как зарплату. А если узнаю что-то важное, то еще даст – как премию. Просил подумать, не отказываться сразу.
– Спасибо, Люся, – только и сказала я.
– Да чего вы, Александра Валерьевна? – удивилась она. – За что спасибо? Это что ж было бы, если б все на всех доносить стали?
– Можно мне взглянуть на эти деньги? – попросила я.
Люся принесла пачку и положила на стол. Я вскрыла ее и стала рассматривать купюры. Фальшивые или нет? На глаз не определишь. Это тысячи были не самого лучшего качества, а сотенные и в предыдущих пачках, прошедших через мои руки, были отличные. Я просмотрела номера – разные, но и там были разные. У меня мелькнула мысль, что мы в тот раз не сообразили взглянуть: может, во всех пачках есть купюры с одинаковыми номерами – печатают сто различных номеров и раскладывают по пачкам. Смотришь одну – в ней все разные, а если положить все рядышком, то обнаружится совсем другая картина…
Надо было связаться с Цыганом и ввести его в курс дела. Я сказала Люсе, что деньги могут быть фальшивыми, у нее округлились глаза. От нее я позвонила Юрию Леонидовичу, сообщив, что к моей новой секретарше попала пачка сотенных купюр, вызывающая у меня подозрения. Каким образом пачка попала к Люсе, я уточнять не стала. Цыган попросил меня приехать в его базовый ресторан.
– С Люсей? – спросила я. Мне, откровенно говоря, хотелось взять ее с собой – пусть хоть посмотрит, что такое закрытый ресторан, ведь, наверное, за всю жизнь ни разу не была вообще ни в каком, да и поест то, что никогда в жизни не ела.
– Хочешь привезти? – усмехнулся Цыган. – Вези. Посмотрим на твою красотку. Я о ней уже наслышан.
Я велела Люсе одеваться (она была в стираном-перестираном халате и бигуди), потому что мы сейчас с ней поедем на деловую встречу. Деньги моя новая секретарша перетянула черной резиночкой (от старых бигуди), опустила в свою вместительную сумку – под стать хозяйке, волосы расчесала щеткой, влезла в костюм, в котором последнюю неделю появлялась на работе, сунула ноги в стоптанные туфли, провела морковной помадой по губам – и через пятнадцать минут была готова к ратным подвигам. «Эх, приодеть бы ее как следует! – думала я. – Шубу роскошную, брюлики в уши и на пальцы, вообще весь гардероб поменять – так каждый второй мужик в обморок при виде Люси падать будет от переизбытка чувств. Если не каждый первый…»
Переднее кресло в моем «БМВ», когда на него опустилась Люся, жалобно пискнуло, но машина с места тронулась – надежная немецкая техника была рассчитана не только на такой вес. Но, с другой стороны, Расторгуев-то весит не меньше, он только ростом выше, поэтому смотрится по-другому, а так…
Вскоре мы были у цели. Люся обалдело озиралась по сторонам, но я уверенно протащила ее за собой через первый зал во второй, а оттуда в личный кабинет Юрия Леонидовича. Будет Люсе что порассказать своим подружкам на следующем девичнике.
Цыган галантно поднялся, поцеловал нам с Люсей ручки, официант придержал кресла. Люся вся зарделась, я воспринимала происходящее как должное. Юрий Леонидович извлек из пачки сотенных три купюры, крикнул кому-то в зал, рядом с нашим столиком возник человек, которому он тут же их вручил. Парень кивнул и удалился.
– Мы их сейчас проверим, – заявил Юрий Леонидович Люсе. – Не волнуйтесь, Людмила Сергеевна. Ваши деньги мы вам вернем.
– А я не считаю их своими, – заявила она.
– Кстати, я вчера не успела спросить, – заговорила я, – вы те проверили?
Цыган кивнул.
– Ну с нашими уже давно ясно было, – заявил он. – Но очень неплохо сделано. Тысячи, конечно, – халтурка, но сотни – весьма и весьма…
Я сказала про возможное совпадение номеров купюр. Оказалось, что люди Цыгана это проверяли. Конечно, не я одна такая умная. В каждой пачке все были разные, причем номера шли не подряд, а вот если брать из разных пачек – то многие совпадали. Но не все.
Человек Юрия Леонидовича вернулся с тремя купюрами – все были фальшивыми. И из той же партии, которая уже проходила через мои руки.
– Вам их оставить или как? – обратился Цыган к Люсе.
– Да зачем же они мне? – искренне удивилась она. – Хоть бы печка была, пригодились бы на растопку, а так-то?
– В магазине их возьмут, – заметил Юрий Леонидович.
Люся посмотрела на меня.
Я кивнула.
– Это очень хорошая подделка, – заявила я. – Ее различает только специальная аппаратура. Та, что стоит в магазинах, посчитает их настоящими.
В Люсиной душе явно боролись смешанные чувства. И хотелось, и кололось. Вроде бы она эти деньги отдать собиралась, а тут я разрешаю тратить…
– Людмила Сергеевна, купите себе шубу, – сказал Цыган. – Прямо сегодня. Пока никто серьезно не занялся этими деньгами.
Можно подумать, сам Юрий Леонидович занимался ими «несерьезно», но речь сейчас шла не о нем.
– А сегодня меховые магазины открыты? – спросила Люся, глядя на меня. – Я по таким не хожу, а на рынке клееную покупать не хочется, раз деньги есть.
Глаза у нее загорелись. Шубу хотелось. Надо их с моей сестрицей познакомить.
Я позвонила Лариске. Сестрица оказалась дома, отправив детей одних гулять во двор, и заявила, что сегодня работает магазин «Лена», только за десять тысяч Люся на себя там вряд ли что-то купит. Я заявила секретарше, что добавлю – в качестве премии за верную службу. Люся зарделась от удовольствия.
Меня же гораздо больше волновали доллары, и я снова напомнила Цыгану про свой интерес. Мы не называли все вещи своими именами, чтобы не посвящать Люсю в излишние детали. Правда, мы могли бы особо не напрягаться – Люся увлеклась едой, с интересом рассматривая составляющие салата «Царский», которые она, пожалуй, видела впервые в жизни.
Юрий Леонидович сообщил мне, что все купюры оказались ненастоящими. Но, к его великому удивлению, родные питерские фальшивомонетчики смогли воспроизвести шесть из семи использованных степеней защиты на новых стодолларовых купюрах, не так давно введенных в употребление.
Потом Юрий Леонидович сообщил:
– Хозяин дома – ты понимаешь, о каком доме идет речь, – я кивнула, – Березов Денис Петрович. Ныне покойный.
– Четвертый хозяин за год, – заметила я.
– Не понял?
Я рассказала про встречу со старушкой вчера утром.
– Будет пятый, – усмехнулся Цыган. – Кстати, два предыдущих – тоже сподвижники Шубакова.
Юрий Леонидович назвал их фамилии и клички. Я вспомнила этих людей – не так давно проходили пышные похороны, теперь грядут еще одни. Хорошо хоть, что от нашей фирмы не я на них присутствую.
– Я могу поинтересоваться, что вы планируете? – посмотрела я Цыгану прямо в глаза.
– Съездим, осмотримся, – уклончиво ответил Юрий Леонидович.
Значит, группа отправится на разведку. Может получиться разведка боем. Только бы Расторгуева не послали.
– А Олег сегодня где?
– Его сейчас нет в городе.
Я вопросительно приподняла одну бровь.
– Саша, тебя ведь волновало, пошлю ли я его в тот дом? Так или нет?
Он что, умеет читать мысли?
– Не пошлю. Он уехал в другое место. Когда вернется, тебе позвонит. Отдыхай пока. – Цыган усмехнулся. – Тебе выспаться надо. Вон вся осунулась. Поешь хоть.
Но у меня был еще один вопрос – про ствол, найденный у Маринки. Как сообщил мне Цыган, висело на том оружии немало… Правда, в детали вдаваться не стал. Но Маринка мне наврала: у Андрея Храповицкого этого пистолета никогда не было. Это было табельное оружие одного из бывших сотрудников МВД. В свое время им утерянное. Прежний владелец из органов уволен и уже перебрался в мир иной. А отправлялся он вариться в котле (я не сомневалась, что не с ангелами беседовать) прямым ходом из команды наших «красных шапочек».
– Александра Валерьевна, – встряла Люся, нанизавшая на вилку мидию, – а это что такое?
Я пояснила.
Люся, зависшая уже над второй тарелкой так понравившегося ей «Царского», стала выуживать из него по очереди разных морских тварей и демонстрировать мне с просьбой назвать их. Я выполняла просьбы секретарши. В образовательный процесс включился Юрий Леонидович. Как выяснилось, он был большим знатоком даров моря (и не только их). Я выключилась из беседы, внезапно почувствовав голод, и налегла на еду. Пусть мужик развлекает дам за столом, в самом-то деле! Взгляд Юрия Леонидовича то и дело падал на могучий Люсин бюст. Я поняла, что я в ресторане лишняя.
Повод покинуть сладкую парочку мне предоставил телефонный звонок на мою трубку.
Звонила Анна Львовна Рубина, Сенина жена. Она просила меня приехать к больнице, в парке перед которой она сейчас сидит. Анна Львовна плакала.
Я сказала, что присоединюсь к ней минут через двадцать.
Поскольку я не могла забыть данное обещание, я сказала Люсе, что лично отвезу ее за шубой завтра в рабочее время, но Юрий Леонидович покачал головой, заявив, что они с Люсенькой сами все сделают сегодня. Люся меня уже не слышала, пожирая глазами Цыгана. Ну кто бы мог подумать, что эти двое… А почему бы и нет? Он – мужчина, она – женщина. И я же не знаю его вкус…
Я села в машину и понеслась по названному Анной Львовной адресу. По пути мне позвонили еще раз – на этот раз из Таллина.
Иван Иванович сообщил, что только что видел у морга, в котором находится тело всплывшего корейца, Олега Расторгуева, одного из бригадиров Цыгана.
И ведь милый даже не позвонил мне! Ну, Олег!
Глава 21
21 сентября, воскресенье
Я примчалась к зданию больницы и поставила машину перед оградой, за которой находился внушительных размеров парк с посыпанными желтым песочком дорожками. Деревья, с которых еще не опала листва, были окрашены во все цвета осени. Больница состояла как бы из двух частей – обычной и так называемой частной. Сеня, естественно, оказался во второй.
Анна Львовна сидела на скамеечке в парке у выключенного фонтана. Одета она была скромно, в какое-то серое неприметное пальтишко, нет, не рваное, не грязное, просто не шикарное и не новое, на ногах – стоптанные туфли без каблуков, ни колец, ни даже серег в ушах. Одевалась второпях, схватила первое попавшееся под руку? Я вообще-то не знала, как супруга генерального одевается обыч