Марина решила приготовить нечто, именующееся в рецепте как «Имам баялды», что в вольном переводе означало «Имам в обмороке от блаженства».
– Для начала подготовьте овощи для начинки, – вслух зачитала Марина и беззаботно добавила: – Ничего сложного! Султан у меня обалдеет.
С легкостью справившись с первым заданием, Марина воодушевилась и даже начала напевать, к чему Марго отнеслась с полным неодобрением.
– Баклажаны обжечь на огне, разрезать и подготовить для фаршировки, – озвучила Марина свой следующий шаг. – Всё получится как нельзя лучше. Шах потеряет сознание.
«Ну-ну!» – читалось в скептическом кошачьем взгляде.
Взгляд Марина проигнорировала. Немного подумав, чиркнула спичкой и поднесла ее к одному из баклажанов. Огонек печально угас, оставив на боку овоща крошечное черное пятнышко. Та же участь постигла и вторую спичку. И третью тоже, после чего Марина прикинула требуемое количество спичек, сравнила с домашними запасами и загрустила. Марго торжествующе прищурилась.
– Ничего! – бодро произнесла Марина. – Их можно опалить на плите. Как курицу.
Марго на всякий случай перебралась в угол подальше.
У баклажана с курицей оказалось слишком мало общего. Наверное, именно поэтому опаливаться на плите он не пожелал, выскользнул из рук и, пружинисто отскочив от пола, улетел в дальний угол.
– Эх ты, глупое создание! – укорила Марина перепуганную Марго. – Где твоя кошачья реакция? Ты и от мышей бы под столом пряталась?
Кошка ее ответом не удостоила.
– Неважно, баклажаны можно и не обжигать! – утешила ее Марина. – Достаточно ошпарить кипятком, чтобы из них вышла вся горечь!
Марго поспешно подобрала хвост.
– Я же говорила! – удовлетворенно произнесла Марина чуть позже, смазав ожог маслом. – Теперь удалим сердцевину, чтобы положить туда фарш. Можно выскоблить, как яблоко.
К ее удивлению, баклажан на срезе совсем не походил на яблоко и скоблению не поддавался. Кошка, отвернувшись, вылизывала лапку и интереса к происходящему не выказывала. Марина вздохнула:
– Совсем не обязательно слепо следовать рецепту. Добавим немного импровизации. Сердцевину можно вырезать ножом. Это даже проще. И места для начинки будет больше, выйдет еще вкуснее. Падишах будет просто в шоке.
Прицелившись, она воткнула нож в мякоть и взвизгнула – острие пронзило овощ насквозь.
Заклеив ладонь пластырем и выбрав нож, выглядевший наиболее безобидно, Марина начала выковыривать у баклажана кусочки сердцевины.
– Совсем немного осталось, – подбодрила она себя. – Осталось лишь заполнить их начинкой, переложить в форму, поставить в духовку и запечь. Как раз к приходу Славика будет готово.
Выполнив необходимые действия, она полистала журнал, отыскала статью «Самые актуальные цвета сезона» и направилась в комнату. Кошачий конвой потрусил следом.
Когда «актуальные цвета» и «модные тенденции» были дочитаны, и даже «советы психолога» подходили к концу, по квартире поплыл странный запах. Марина сломя голову кинулась на кухню. Марго проявила завидную выдержку и поползла туда же, но держась поближе к стене.
– Магараджа точно откинет коньки, если это попробует, – мрачно изрекла Марина, обозревая обугленные баклажаны.
«Ну и кто тут глупое создание?» – Марго изогнула хвост вопросительным знаком.
Окна были распахнуты настежь, а баклажаны выброшены. Семейная жизнь рушилась. Новобрачный должен был вот-вот вернуться домой. Осознав, что остался без ужина, он непременно скажет что-то ужасное. Например, что готовить она не умеет, и хозяйка она плохая, и вообще, зачем он на ней женился. Но Марина не останется в долгу, нет! Она ему найдет что возразить, и тогда он… А она в ответ…
В воображении развернулся сценарий, в котором они припоминают друг другу все грехи, накопившиеся за полгода совместной жизни. Закипая от возмущения, Марина соорудила самое простое и быстрое блюдо, на которое была способна, – макароны по-флотски. Не успела она выключить плиту, как раздался звонок в дверь.
Марго помчалась встречать хозяина, несомненно предвкушая громкий семейный скандал.
Славик, появившись на пороге, подозрительно принюхался.
– Горим? – весело спросил он.
– Горим, – напряженно ответила Марина.
– А почему горим? – так же весело поинтересовался он уже на кухне, приподнимая крышку сковороды.
«Вот, сейчас, сейчас он скажет: «Ну как всегда!», а я ему… А он мне… А я…»
– Да это же мои любимые макароны! – Восторженное восклицание прервало Маринины мысли.
– Я хотела сначала запечь баклажаны… – пролепетала она.
– Баклажаны? – поморщился Славик. – Терпеть их не могу.
«Королева в восхищении», – явственно читалось в потрясенном Маргошином взгляде.
Постепенно инициативу в разговоре прочно захватили женщины. Начались обсуждения магазинов, портних и парикмахерских. Хозяева не сразу заметили, как атмосфера за столом накаляется.
– Светочка! – обратилась к подруге хозяйка. – Тебе так идет новая прическа!
– Да-да! – согласилась Ираида. – Очень идет! Она не так старит тебя, как предыдущая.
Люди с тонкой белой кожей при малейшем волнении краснеют мгновенно. Светлана Дмитриевна не была исключением. Лицо ее покрылось пунцовыми пятнами, она нахмурилась и уже хотела что-то съязвить в ответ, но тут в разговор вмешался хозяин.
– А у меня никаких забот! – похвастался он, погладив блестящую макушку. – Примите к сведению, девочки: нет волос – и нет проблем! Чувствую себя как в двадцать лет. Ну или в тридцать.
Марина Михайловна, прикусив губу, поспешно отвернулась.
– Что, закрыто было? – ахнула Марина, когда Славик стряхнул снег с куртки и снял шапку.
– Одна была закрыта, а во второй очередь, – ответил тот.
– Так надо было подождать! – воскликнула Марина с досадой. – Новый год на носу, а ты заросший как медведь.
– Подождать? – Славика, видимо, такая перспектива не прельщала. – Ты бы видела, сколько там народу! Как раз до Нового года и прождал бы.
– У нас же планы на вечер! Я и Саньку уже к родителям отвела! – не успокаивалась Марина. – Ресторан заказан, люди придут приличные. Один ты будешь…
– Как медведь, – согласился Славик. – В шкуру завернусь, клыки наращу, а лохматость будет частью образа. По-моему, здорово! – Он взъерошил волосы и скорчил зеркалу страшную рожу.
– Юморист! Ильф и Петров в одном лице! – возмутилась Марина и выскочила в другую комнату.
Впрочем, через пару минут она вернулась с сияющими глазами. Славик, успевший войти в новый образ: постная мина и разделенные на прямой пробор прилизанные волосы, – насторожился.
– Я ведь и сама могу тебя подстричь! – обрадовала его жена.
– Ты не умеешь, – робко напомнил он, краем глаза оценивая путь к отступлению.
– Да что там уметь? – обнадежила его Марина. – Конечно, умею! Я еще десять лет назад, на первом курсе, Люську стригла!
У Славика не было выхода – в руках у Марины уже позвякивали ножницы. Вздохнув, он опустился на табурет и смиренно наклонил голову.
– Ты только не слишком много состригай, – всё-таки попросил он. – Просто подровняй.
– Спокойно, клиент! Мастер знает лучше! – и Марина ловко щелкнула ножницами над левым ухом. – Глаз-алмаз! – похвалила она свою работу. – Теперь с другой стороны. Из меня бы вышел отличный парикмахер!
«А может, и не вышел бы!» – негромко добавила она секундой позже. Правый висок был сострижен так же ровно, но, к сожалению, несколько выше необходимого. Это недоразумение казалось легко поправимым, достаточно было лишь слегка укоротить слева. Марина старательно занялась выравниваем, убирая лишнее то с правой стороны, то с левой, но привести длину к общему знаменателю у нее никак не получалось.
– Что – глаз чуть-чуть не алмаз? – сочувственно спросил Славик.
– Ничего подобного! Просто у тебя асимметричное лицо, мучение для парикмахера! – сурово отвечала Марина. – Но не волнуйся – здесь я закончила, всё уже относительно ровно.
– Я не хочу относительно ровную стрижку! – запротестовал клиент, но мастеру было не до того. Она уже размышляла, как бы облагородить затылок.
– Просто держи ножницы параллельно голове и веди линию, – посоветовал Славик.
– Только мужчина-гуманитарий может ляпнуть такую глупость! – с превосходством заявил новоявленный стилист. – Голова же круглая! Как можно провести линию параллельно круглому предмету?
Гуманитарий пристыженно замолк. Ножницы щелкнули в центре затылка, и на этом месте образовалась небольшая проплешина.
«Перестаралась!» – с ужасом поняла Марина и поспешно стала филировать место преступления, чтобы оно не так бросалось в глаза. Результат был почему-то далек от ожидаемого: кое-где упрямо топорщились остатки волос, причем торчали они все в разные стороны. Сначала казалось, что остатков этих не так много, но даже после долгой упорной работы стрижка не обрела приличного вида.
«Все равно, этого безобразия Славка в зеркале не увидит, – в конце концов решила Марина, – А там, где увидит, я постригу уже не так. Может, и правда держать инструменты по-другому? Добавить немного импровизации?»
Немного покрутив ножницы и расческу, она повернула их горизонтально и отстригла ровную линию параллельно полу. Пришла в ужас, увидев результат, и следующую прямую провела уже перпендикулярно первой. Лучше не стало – напротив, сейчас уже ничто не могло спасти положение. Убрав еще несколько клочков волос, Марина окончательно в этом убедилась, швырнула ножницы на полочку и заплакала. Славик приподнялся, заглянул в зеркало и тут же снова плюхнулся на табурет.
– Как называлась та стрижка, что ты делала Люське? – слабым голосом уточнил он.
– Лесенка, – прошептала Марина. О том, что Люська, посмотрев на свое отражение, обругала самозваного мастера криворучкой, повязалась косынкой и отправилась в ближайшую парикмахерскую, Марина вспомнила только сейчас. Как и о том, как смеялись мастера.