– А кто автор книжки?
– Говорю же, Стефан Кларк. Некий англосакс.
– Ах, вот как! Тогда я на стороне французов!
– И почему же?
– Потому что французы нам ближе! – отрезал Наполеонов.
– И чем это они нам так близки? – хмыкнула Мирослава.
– Ну как же! – Наполеонов даже подпрыгнул на стуле. – Один из них вплёлся в ветви нашего родового древа.
– Так уж и вплёлся? Интересно, как это его угораздило и, главное, когда?
– Если бы ты опиралась не на интуицию, а на логику, то давно бы сообразила, что это случилось во времена нашествия Наполеона.
– Значит, всё-таки нашествия?
– Но мой предок в этом был не виноват! – бросился Наполеонов на защиту никому не ведомого французского воина.
– Почему это?
– Потому что он был простым офицером и не мог отвечать за дурь императора.
– Ага, простым офицером. А может быть, солдатом?
– Может, и солдатом, – нехотя согласился Наполеонов. – Но он осознал свою ошибку, раскаялся и искупил вину.
– Чем же? – удивилась она.
– Тем, что женился на одной из моих прапрабабушек.
– А! Суровое он понёс наказание, – рассмеялась Мирослава.
Наполеонов метнул в неё молнию.
– Не ссорьтесь, – вступил в разговор Морис, – французы и вправду ближе.
– Ещё один защитничек!
– Сами подумайте, сколько французов служило в России гувернёрами, парикмахерами, поварами.
– Вот! Про поваров особенно актуально! – воскликнул Наполеонов. – Мы когда будем ужинать?
– Сейчас. Отбивные готовы, салат нарезан. Наполеон дожидается встречи с тобой!
Следователь вскочил со стула и так быстро ринулся на кухню, что хозяева и глазом моргнуть не успели.
– Сейчас всё принесу в столовую, – сказал пришедший в себя Морис.
– Нет! Давайте поедим на кухне! Здесь так уютно! И голова кружится от запахов!
Морис посмотрел на Мирославу, и она незаметно кивнула. Через каких-нибудь десять минут все сидели за столом. А Дон с аппетитом уплетал свою порцию на подоконнике раскрытого окна.
Мирослава ни о чём не спрашивала Наполеонова, пока он не расправился с отбивными, салатом и двумя огромными кусками торта. Но когда он допил пятую по счёту чашку чаю и умиротворённо улыбнулся, она предложила посидеть на открытой веранде.
– Если только я дойду до неё, – вздохнул следователь.
– Ничего, если что, мы донесём тебя до неё.
С собой они захватили чай и вазочку с тепличной клубникой.
– Как хорошо у вас, – сказал Шура.
– Так хорошо, – притворно обиженно проговорила Мирослава, – что ты нас совсем забыл в последнее время.
– Да ничего я не забыл! Просто работы навалилось.
– Работы у тебя никогда мало не бывает.
– Это да. Но тут ещё такое дело…
– Какое?
– Одна барышня, притворившись беременной, ухлопала своего любовника.
– Так уж и ухлопала? – сделала вид, что не поверила, Мирослава.
– Говорю тебе, ухлопала! А признаваться в очевидном ни за что не хочет. Заладила – нет, я его не убивала.
– Так, может, не она?
– Как же не она, если её застали на месте преступления с оружием в руках!
– А кто застал?
– Сестра жертвы.
– И она сестру не тронула?
– Не успела! Девчонка выскочила на площадку и притащила с собой соседа. А он оказался парень не промах и разоружил убийцу.
– Но она, наверное, как-то объясняет случившееся?
– По её версии, она пришла поговорить с убитым, увидела кровь, подняла пистолет, и тут ворвался этот парень.
– Да, странная история!
– И я о том же. Все улики на неё указывают. Так упёрлась же. А тут ещё бабка её наняла ей адвоката.
– Так это естественно. Любая бабушка хочет внучке добра и сделает всё ради её спасения.
– Оно-то естественно, только этот адвокат Ян Белозёрский. Чувствую, попьёт он моей кровушки!
– А пистолет принадлежит убитому?
– С чего это ты взяла? – удивился Наполеонов.
– Должен же у него быть хозяин.
– Должен, но нет.
– Как это?
– Очень просто! Пистолет наградной. Принадлежал одному ветерану. Дед скончался полгода назад. И сын его через месяц хватился, что оружие пропало, заявил в полицию.
– А полиция не искала…
– Почему это сразу не искала?! – возмущённо проговорил следователь. – Искали! Но не нашли.
– Как же, по-твоему, он попал к подозреваемой?
– Видно, заранее готовилась к убийству и купила оружие.
– У кого?
– Слав! Ты меня прямо изумляешь! – всплеснул руками Наполеонов. – У того, кто его украл у деда.
– Вы выяснили, кто мог украсть оружие?
– В том-то и дело, что нет. Мы допросили сына ветерана, он сказал, что последнее время у деда была не квартира, а постоялый двор! Шлялись к нему все, кому не лень.
– Как это могло случиться?
– А вот так, ходили знакомые всякие, дальние и близкие, под предлогом послушать его рассказы о войне и тому подобное.
– То есть родственникам было на деда наплевать и они забросили его?
– Внук навещал его регулярно, носил продукты, следил за чистотой.
– Сколько лет внуку?
– В школе в 10-м классе учится.
– А внук не мог после смерти деда взять оружие?
– Мы об этом спросили его отца. Он ответил, что если бы даже и взял, то продавать точно не стал бы.
– И вы поверили?
– Запросили характеристики на парня. Отзывы только положительные.
– Шур, а как фамилия деда?
– Филиппенко.
– Это не тот, что живёт на Ново-Садовой? Вроде писали в газетах.
– Живёт он на Корифеевской, 28. Только зачем тебе это надо, хитрюга?
– Просто интересно. Ты же знаешь, женщины любопытны.
– Так я тебе и поверил! Это твой кот везде свой длинный нос суёт, а ты нет.
– Шур! У котов не бывает длинных носов.
– Это ещё почему?
– Потому что они не Буратино!
– Ты мне зубы не заговаривай! Может, бабушка этой девицы и тебя уже запрягла?
– Шур, – ушла Мирослава от ответа, – а ты не веришь этой, как ты выражаешься, барышне?
– А ты бы поверила?
– Не знаю.
– То-то и оно. Поставь себя на моё место! Подозреваемая задержана на месте преступления с оружием в руках, что мне было делать? Отпустить её на все четыре стороны?
– Нет, конечно. Но почему ты решил, что она спланировала убийство?
– Потому что оружие приобрела заранее.
– Может, она не приобретала.
– Ага. Оно ей само в руки упало.
– И какой у неё, по-твоему, мотив?
– Она хотела во что бы то ни стало выйти замуж за этого парня. А он разводиться не собирался.
– Это он сам тебе сказал?
– Сам, сам, – насмешливо закивал Наполеонов, – ты хоть знаешь, кто у него папаша?
– Скажешь, узнаю.
– Владелец супермаркета, – процедил сквозь зубы Наполеонов.
– Что ж, многие, если б смогли, выбрали бы себе такого родителя.
– Ага. А отец его жены банкир.
Мирослава присвистнула.
– Я тебе говорю, та ещё семейка.
– А брошенная девушка из простого народа?
– Типа того. К тому же сирота. Её бабушки воспитывали.
– Бабушки?
– Ага. Я забыл, сколько именно их, то ли две, то ли три штуки.
– Так не бывает.
– Бывает. Родная одна, а остальные приблудные.
– Смеёшься?
– Нет, в смысле, что остальные не родные ей.
– Но всё-таки причина для убийства не слишком весомая. Многие женщины хотели бы выйти замуж за женатых мужчин, с которыми они встречаются. Однако не убивают их. Что же подтолкнуло к убийству твою барышню?
– Она не моя барышня, – огрызнулся Наполеонов, – и ты не поняла! Она с ним встречалась до того, как он стал женатым. Я бы ещё понял, если б у неё был токсикоз! Но она наврала про свою беременность!
– Шура! Даже при токсикозе женщины не палят направо и налево.
– Ну, тогда, может быть, родовая горячка!
– Шур! Ты сам сказал, что она не беременна!
– Тоже верно, – согласился следователь, – но чего гадать. Кроме неё некому.
– А молодая жена убитого?
– У неё алиби.
– Какое?
– Она два раза в неделю ходит к матери. И в этот день как раз к ней ходила.
– Странно.
– Что странно? – не понял Шура.
– Девушка только вышла замуж и бегает по два раза в неделю к матери.
– Тебя это удивляет?
– Да!
– Вот если бы у тебя была мать, – ляпнул Наполеонов, – ты бы не удивлялась, что человека к ней тянет.
Морис наступил Шуре на ногу, и тот пискнул, как мышь под веником.
– Извини, – буркнул Шура.
У Мирославы не было родителей, и её с двух лет воспитывали бабушка с дедушкой и две тётки.
– Шура, ты иногда в своих суждениях бываешь грациозен, как бегемот, – проговорила она, ничуть не обидевшись.
– Я же извинился, – буркнул он.
– Я услышала. Но тем не менее я хочу, чтобы ты знал, что замужние женщины так часто не посещают своих матерей.
– Она права, – поддержал Волгину Миндаугас.
– Может, она маменькина дочка, – продолжал упираться Шура.
«Судя по её общению в соцсетях, я бы так не сказал», – подумал про себя Морис.
– Послушай, а каким образом сестра убитого оказалась в квартире брата? – спросила Мирослава. – Она что, не работает?
– Она учится!
– Где?
– В школе.
– Почему же она там не находилась? Прогуливала?
– Сначала она нам говорила, что решила навестить брата спонтанно, а потом, во время второго допроса в присутствии своей тётки, призналась, что ей позвонили.
– Кто?
– Неизвестно.
– То есть?
– А то ты не знаешь, как это делается!
– Расскажи.
– Элементарно! Телефон зарегистрирован на алкоголика! Гражданин Пасюков пьёт, не просыхает, и за бутылку он не только телефон на себя запишет, но и атомную подлодку.
– Остаётся надеяться, что ему её никто не предложит.
– Вот, вот! Надежды юношей питают.
– И он, конечно, не помнит того, для кого купил сим-карту?
– Какой там! – отмахнулся Наполеонов обеими руками.
Волгина о чём-то задумалась.
Морис не вклинивался в их разговор, со стороны казалось, что он всё своё внимание сосредоточил на поглаживании кота.