Дверь открылась, на пороге показался Михаил Одинцов с улыбкой во весь рот.
– Майка! – радостно воскликнул он. – У меня всё получилось!
– Я рада за тебя, – сказала она, приглаживая его растрепавшиеся волосы, – вернее, за нас.
– За нас! – согласно кивнул он.
– Какой же ты глупый! – счастливо рассмеялась она.
– А почему глупый? – так же весело спросил он.
– Потому! – став суровой, ответила она. – Много знать будешь, скоро состаришься.
– А, – протянул он, продолжая улыбаться.
– Короче, – сказала Майя, – жить я буду теперь здесь.
– Наконец-то! – обрадовался он.
– И ещё нам надо успеть расписаться до рождения ребёнка.
– В этом я с тобой абсолютно согласен, – став серьёзным, поспешил поддержать её он и добавил, зарываясь лицом в её волосы: – Майка! Если бы ты знала, как я страдал, когда думал, что моего ребёнка запишут на Филиппа.
– Правда? – спросила она удивлённо. – А я думала, что тебе всё по барабану, кроме твоих опытов, – она кивнула на комнату, на пороге которой они стояли.
– Глупенькая, – тихо выдохнул он.
– Не просто глупенькая, а настоящая дурища, – поправила она его.
– Не смей так себя называть!
– Слушаюсь, мой господин и повелитель, – рассмеялась Майя. Её глаза буквально искрились от счастья.
«Как же мне повезло, – подумал Михаил, снова сгребая её в охапку, – а ещё говорят, что девушки, верящие в то, что с милым рай и в шалаше, вымерли, как мамонты. Оказывается, они живёхоньки. Взять хотя бы мою Майку!»
Глава 18
Мирослава собиралась навестить Наполеонова, она решила, что он уже более или менее пришёл в себя после показаний Долгоносикова. Но сначала она отправилась к судмедэксперту. Шахназаров, увидев её, искренне обрадовался:
– Здравствуйте, Славушка!
– Здравствуйте, Руслан Каримович!
Когда-то, в бытность работы Мирославы следователем, ей довелось работать с судмедэкспертом официально. А позднее, уже будучи частным детективом, она время от времени обращалась к нему за консультацией, дружеским советом, а порой и за информацией, если та не была категорически засекречена. В свою очередь, Мирослава так же несколько раз по просьбе Шахназарова проводила небольшие расследования.
– Вы меня что-то совсем забыли, Славушка, – притворно огорчённо вздохнул судмедэксперт.
– Дела, Руслан Каримович, – в тон ему ответила со вздохом Мирослава.
– На этот раз тоже по делу? – спросил он, становясь серьёзным.
– Да. У вас тут есть некий Филипп Окунев…
Шахназаров кивнул.
– Я хотела бы узнать время его смерти.
– И всего-то? – усмехнулся в свои пышные чёрные усы судмедэксперт.
– Угу. Надеюсь, вы не откажете мне в такой малости?
– Мирославушка, – сказал Шахназаров, – это ведь тайна следствия, – он подмигнул ей, – ну ладно уж, вам, так и быть, шепну на ушко по секрету. – И он назвал время смерти Окунева.
К огорчению Мирославы, оно тютелька в тютельку совпадало с тем моментом, когда Виолетту Потапову застала возле трупа брата Ирина Окунева, позвавшая на помощь Марата Литвинова.
Заметив печальное выражение на лице Мирославы, Шахназаров спросил:
– Не нравится ответ?
– Не нравится, – честно призналась она.
– Тут уж я ничего не могу поделать, – развёл руками Руслан Каримович.
– Я понимаю.
– Может, чаю? – предложил судмедэксперт.
– В другой раз, – с извиняющейся улыбкой проговорила Мирослава.
– Это когда вы пожалуете ко мне интересоваться очередным трупом? – тихо рассмеялся он.
– Нет, это когда вы, Руслан Каримович, приедете к нам в коттеджный посёлок. Морис Миндаугас испечёт что-нибудь вкусное.
– Я бы лучше с женой к вам на свадьбу приехал, – подмигнул Каримов.
– О! – сделала страшные глаза Мирослава. – Это ещё не скоро.
– Часики-то тикают, – напомнил он.
– И пускай себе! – беззаботно отозвалась она и поторопилась распрощаться с Шахназаровым.
Следующим её шагом был поиск Валерьяна Легкоступова. В отделении фотограф не обнаружился, и оперативник Ринат Ахметов посоветовал Мирославе поискать его в маленьком уличном кафе напротив отделения.
И точно! Валерьян сидел под ярко-оранжевым зонтиком и цедил из высокого стакана какой-то коктейль.
– Привет! – сказала она и села напротив.
– Привет! – Валерьян, увидел её, вскочил было с места, но тут же плюхнулся обратно.
– Что это ты пьёшь? – спросила она.
– Коктейль «Экзотика».
– А что там?
– Манго, – принялся он перечислять, – киви, апельсин.
– Сладкий? – перебила она его.
Он кивнул.
– А минеральную воду у них здесь можно заказать?
– Да! Я сейчас! – Он вскочил с места и умчался, но через минуту уже снова сидел напротив и наливал в принесённый с собой стакан воду из бутылки.
– Спасибо, Валер.
– Валерьян, – машинально поправил он.
– Валерьян, – согласилась Мирослава и спросила: – А ты почему выбрал такой яркий зонтик? – поинтересовалась она.
– Я представил, что я в отпуске, – смущённо признался он.
– И что?
– На Гавайских островах! Море! Солнце!
– А, поэтому и коктейль экзотический.
Он кивнул, радуясь её догадливости.
– А я, Валер, прости, Валерьян, к тебе по делу.
– По делу? – протянул он удивлённо и огорчённо одновременно.
– Ага, – она коснулась его руки.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он, затаив дыхание.
– Ты вместе с группой выезжал на убийство Филиппа Окунева…
– Выезжал, – подтвердил он.
– Своим намётанным глазом художника ты ничего не заметил там странного?
– Странного? – переспросил он и задумался. Потом сказал: – Там были рассыпанные бусы, жемчуг.
– И что?
– Они там были не к месту.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я узнал позднее, что убитый и его жена – дети богатых родителей. И значит, супруга его эти бусы носить не могла.
– Может, они были на шее обвиняемой?
– Я её видел. Она была в платье с широким вырезом, и на её шее не было следов от нитки. Ведь если они порвались, то их сильно дёрнули.
– Или нитка была некрепкая.
Валерьян пожал плечами. А потом упрямо заявил:
– Не думаю, что бусы сорвали с задержанной.
– Ты хочешь сказать, что там был ещё кто-то? Вернее, была?
– Я не могу этого утверждать, но мне так кажется.
– Спасибо тебе. Мне бы посмотреть фотографии с места преступления, – проговорила она осторожно.
– Они все у следователя, – с явным сожалением ответил он.
– Знаю…
– Думаю, что вам не составит труда расколоть его, – улыбнулся он краешком рта.
– Постараюсь воспользоваться твоим советом, – улыбнулась она в ответ и поднялась со стула.
– Вы уже уходите? – вырвалось у него слишком поспешно.
– Извини, дела. – И, заметив, как вытянулось его лицо, ободряюще добавила: – Думаю, мы скоро увидимся.
– Правда? – Его серые глаза радостно блеснули.
– Не сомневаюсь, – обронила Мирослава и заспешила прочь.
Забравшись в салон своего автомобиля, она позвонила Морису и, когда он откликнулся, спросила: – Ты не хочешь навестить Шуру?
– Сейчас? – удивился Миндаугас. – Но он же на работе!
– Вот именно!
– Я должен поехать к нему один? – спросил Морис осторожно.
По его тону Мирослава догадалась, что он пытается сообразить, что же она затеяла на этот раз.
– Не мучайся, – усмехнулась она в трубку, – прихвати с собой плюшки, ватрушки…
– Пирожки с ливером подойдут? – перебил он её. – Они ещё горячие.
– Подойдут! Хватай пирожки! И мчись к Следственному комитету. Я тебя подожду в машине.
– Уговорили, – вздохнул он.
В ожидании партнёра Мирослава погрузилась в чтение книги. Она любила именно бумажные книги и всегда брала какую-нибудь из них с собой. На этот раз она читала детектив «Светильник божий» Эллери Квина. Под этим псевдонимом скрывались два двоюродных брата – Фредерик Дэнни и Мэнфред Беннингрон Ли. Были у братьев и подлинные имена – Даниель Натан и Манфорд Леповски. Сюжет был так лихо закручен, что почти полностью захватил её. Про себя она удивлялась, как можно так слаженно работать парой. Тётя Мирославы писательница Виктория Волгина всегда говорила, что она не смогла бы ни с кем работать совместно. «Я как лев, – заявляла она, – моя территория помечена только мной».
Мирослава весело хохотала над словами тёти, но мысленно соглашалась с ней.
Погрузившись в мир, описываемый Квином, она с виду полностью выпала из реальности. Но профессиональные детективы чем-то похожи на кошек и собак, они так же, как и эти животные, чем бы ни были заняты, каким-то шестым чувством улавливают малейший шорох. Поэтому Мирослава захлопнула книгу в тот момент, когда «БМВ», за рулём которого был Морис, только появился на горизонте.
Они вошли в холл и позвонили снизу следователю. Наполеонов не пришёл в восторг от их появления, тем более что он был расстроен свидетельскими показаниями Долгоносикова, из-за которых развалилась уже готовая версия, работая по которой он планировал довести дело до суда в самом ближайшем времени.
– Ну? – спросил он сердито, едва детективы открыли дверь в его кабинет. – С чем пожаловали?
– Шура! Мы пришли к тебе с разными целями, – начала Мирослава.
– Неужели? – с нескрываемым сарказмом в голосе спросил Наполеонов.
– Хочешь, верь, хочешь, нет, – Мирослава приложила руку к груди, – но Морис хочет тебя подкормить…
– Похвально, – перебил Наполеонов, – а ты хочешь меня извести?
– Ну что ты? – театрально всплеснула она руками. – Я хочу перед тобой повиниться.
– Неужели, – прищурился он, – и в чём же?
– Я не была с тобой до конца откровенна.
– Это для меня не является новостью, – фыркнул он.
– Наше агентство, как ты и предполагал, работает на Шведову-Коваль.
– В таком случае можешь торжествовать, – проговорил он потускневшим голосом.
– В смысле?
– Я решил отпустить девчонку под подписку о невыезде.