– Вот-вот! И подумай, куда преступнику было легче всего ускользнуть после убийства? Ведь его никто не видел! Он мог скрыться только в квартире на этой площадке. И вот, оказывается, он рядом жил.
– Да, ты права, – согласился Наполеонов, – но какой мотив может быть у Устюгова? Я бы понял его, если бы была застрелена Майя и случилось это сразу после их расставания. Но прошло столько времени! И у Майи уже был Одинцов. И у Устюгова, ты говорила, есть девушка. Но убивать мужа Майи?! Зачем ему это?
– Предположительно, у Устюгова есть девушка, – поправила его Мирослава. – И о мотиве мы можем только гадать. Сейчас же нужно думать о другом.
– Где его найти, – внёс свою лепту Наполеонов.
– Это тоже. Но сначала вот телефон сына Лукерьи Петровны. Покажи ей фотографию квартиранта. Пусть опознает. Затем вызови Мараховского-старшего. Узнает ли он своего клиента? Или, не приведи господи, существует ещё один Устюгов.
– Брат, что ли?
– У Прохора нет брата. И я почти уверена, что второго Устюгова тоже не существует в природе. Именно Прохор выкрал пистолет и застрелил Филиппа. Иначе у нас концы с концами не сходятся.
– Может, он мстил отцу Филиппа из-за каких-то разборок по бизнесу?
– Не знаю.
Наполеонов потянулся к трубке служебного телефона.
– Я пойду, – сказала Мирослава.
– Иди.
После ухода детектива следователь постарался собрать воедино всё, что было известно по делу Филиппа Окунева. Тщательно проанализировав все имеющиеся у него факты, он пришёл к мнению, что Устюгова к делу не прилепить никаким боком.
– Допустим, – вслух рассуждал Наполеонов, – Устюгов слетел с катушек, когда узнал, что его бывшая возлюбленная вышла замуж, и решил избавиться от молодого супруга Майи. Но почему он не убил саму Майю?!
И всё-таки вопреки своей логике следователь решил пойти на поводу интуиции детектива Мирославы Волгиной. Первым делом он созвонился с сыном квартирной хозяйки Устюгова Константином Глебовичем Глубининым и поинтересовался, заключила ли его мать Лукерья Петровна договор при сдаче квартиры. Константин Глебович говорил в трубку непонятно что, спотыкаясь на каждом слове и упирая на то, что его матери 90 лет. Наполеонов коротко объяснил Глубинину суть проблемы, намекнув на убийство. И сказал, что если Глубининым не нужны разбирательства с налоговой, то поговорить придётся с ним.
Константин Глебович тотчас согласился и, назвав адрес, спросил:
– Когда вас ждать?
– Через сорок пять минут.
Но прибыл к Глубининым Наполеонов только через час.
Константину Глебовичу было на вид лет шестьдесят пять. Встретив следователя, он сразу же провёл его в комнату своей матери, успев шепнуть, что об убийстве Филиппа Окунева ей не говорили.
– А сами-то вы как давно о нём узнали? – подозрительно спросил следователь.
– Как в газетах в криминальной колонке напечатали, так и узнал, что убит сын бизнесмена такого-то. Но где он жил, там написано не было, – буркнул Глубинин и сделал приглашающий жест, указывая следователю, куда идти.
Лукерья Петровна сидела в глубоком кресле, обитом синим плюшем, и выглядела абсолютно спокойной. «Если бы мне было за девяносто, – подумал Наполеонов, – я бы тоже ни о чём не беспокоился».
Следователь предъявил ей фотографию Устюгова и спросил, он ли снимает у неё квартиру. Лукерья Петровна утвердительно кивнула и спросила, почему таким приличным на вид молодым человеком интересуется полиция.
Константин Глебович опередил следователя и быстро проговорил:
– Мама, твой приличный человек оказался брачным аферистом.
– Не может быть! – вырвалось у старушки.
– В этом мире, к сожалению, может быть всё, – проговорил следователь, который так же, как и сын старой женщины, не желал омрачать её душевный покой сообщением об убийстве.
– Надо же! Какая неприятность! – Лукерья Петровна сложила руки на груди, а потом спросила: – Вы хотите его арестовать?
– Сначала поговорить, чтобы убедиться, что это именно тот, кого мы ищем, – уклончиво ответил следователь.
– Ну да, ну да, – пожевала губами старушка.
– Вы дадите нам запасной ключ?
– Конечно. – И, обратившись к сыну, велела: – Костя, дай товарищам из милиции ключ.
– Хорошо, мама.
Следователь распрощался с пожилой дамой, получив ключ у её сына, и направился к двери.
Константин Глебович догнал его и проговорил:
– Только умоляю вас, ничего не говорите маме об убийстве. Сами понимаете, возраст, и сердце у неё уже не как у девочки.
– Я всё понимаю, не волнуйтесь, – вздохнув, успокоил его следователь. У него у самого была мать, правда, не такая старая. Но всё равно он всегда старался защитить её от малейших переживаний.
В квартире Лукерьи Петровны была оставлена засада, хотя надежды на то, что Устюгов появится в ней, почти не было. Он и не появился…
Через два дня по номеру телефона, оставленному следователем Лукерье Петровне, позвонил её сын. Волнуясь, Константин Глебович сообщил, что матери позвонил Устюгов и сказал, что от квартиры он отказывается, так как должен срочно уехать из города.
– То есть Устюгов не заплатил вашей матери за квартиру?
– Наоборот, – отозвался Константин Глебович, – он оплатил матери вперёд за три месяца, и деньги остались. Мать предложила ему забрать лишние. Но он как-то странно засмеялся и повесил трубку.
– Спасибо, Константин Глебович, что позвонили.
– Так не за что, – отозвался Глубинин в смятении.
Оперативники навестили родителей Устюгова. Но результат был нулевой. То ли они действительно ничего не знали, то ли не желали сообщать полиции, где скрывается их сын. Отец Устюгова больше отмалчивался, а мать напирала на то, что мальчик давно вырос и живёт отдельно. Один из оперативников не выдержал и заявил, что он вот тоже давно вырос и живёт отдельно от родителей двадцать лет. Однако место своего жительства от родителей не скрывает и, даже более того, зазывает их в гости чуть ли не на все праздники. А уж звонит им пару раз в неделю обязательно.
– Значит, вашим родителям повезло больше, чем нам, – скорбно поджав губы, ответила мать Устюгова.
– Чёртова баба! – выругался второй оперативник, когда они вышли из подъезда.
– Согласен, – сказал первый.
– Печёнкой чую, что она что-то знает.
– Надо намекнуть следователю, чтобы изъял у них телефоны. Не может быть, чтобы он не звонил родителям.
– Нужен ордер. А для ордера – причина.
Мирослава решила пойти другим путём. Она утром следующего дня отправилась по адресу квартиры, которую Устюгов снимал прежде. Наводку на неё ей дала всё та же Жанна Емельянова. Знала о ней, конечно, и Майя Лоскутова, которая в ту давнюю пору своих отношений с Прохором захаживала туда. Но Мирослава решила пока не тревожить беременную Лоскутову.
Квартира была снова сдана, и жили в ней новые жильцы, молодая семейная пара. Они не стали расспрашивать детектива, зачем ей телефон их квартирной хозяйки, просто дали его. Из чего Мирослава сделала вывод, что снимают они жильё на законных основаниях.
Детектив медленно спускалась по лестнице, раздумывая о том, есть ли смысл звонить квартирной хозяйке и встречаться с ней. Мирослава уже склонилась к тому, чтобы отложить звонок, как распахнулась дверь и в подъезд в полном смысле слова ввалилась полная дама лет шестидесяти. Она уронила на пол сумки и остановилась, чтобы перевести дыхание.
Мирослава дошла до запыхавшейся женщины и предложила:
– Давайте я помогу вам поднять сумки на этаж.
– Вы не шутите, голубушка? – воскликнула та усталым голосом.
– Не шучу, – улыбнулась детектив.
– Тогда буду вам бесконечно благодарна.
Мирослава подняла и впрямь тяжёлые сумки и спросила:
– На какой этаж?
– На пятый.
– О! – вырвалось у детектива. – Я как раз только что оттуда спустилась.
– В гости приходили?
– Нет, в 37-ю квартиру расспросить о прежнем квартиранте. Однако хозяйку не застала и квартира снова занята.
– Не говорите! Как мы рады, что Прохор съехал. А Маша с Толей такие спокойные. Всегда у них тихо.
– А Прохор вам докучал?
– Не могу сказать, чтобы постоянно, но время от времени собирался у него шалман. Танцульки, грохот, визг.
– А что за грохот?
– А то вы не знаете, какая сейчас музыка?
– Знаю, – улыбнулась Мирослава. И спросила: – Много народу у него собиралось?
– Человек десять-пятнадцать, парни, девчонки.
– Вы их не знаете?
– Знаю только Вовку Чумакова. Он в доме через дорогу живёт.
Они поднялись на пятый этаж, хозяйка открыла квартиру:
– Входите.
Мирослава вошла в прихожую.
– Если можно, – попросила женщина, – донесите мне эту тяжесть до кухни.
– Легко, – улыбнулась Мирослава.
– Спасибо-то вам какое! – обрадовалась женщина. – Даже не знаю, чем вас отблагодарить?!
– Я буду вознаграждена полностью, – улыбнулась детектив, – если вы мне скажете, где живёт Владимир Чумаков.
– Вовка-то? А зачем он вам сдался?
– Мне нужен адрес Устюгова Прохора. И я надеюсь, что он у Чумакова есть.
– Должен быть, – согласилась женщина, – сейчас я вам запишу.
– Вы скажите, я запомню, – улыбнулась Мирослава.
– Живёт он в кирпичном доме через дорогу, в среднем подъезде, в восемнадцатой квартире.
– Если не секрет, откуда вам так хорошо известен его адрес?
– Ой, скажете тоже, секрет, – отмахнулась женщина, – мой внучок влюбился в сестру этого Чумакова, в Ленку. Я и решила узнать, что за девица, где живёт. Но зря старалась, – вздохнула она.
– Почему же зря? – улыбнулась Мирослава.
– Отшила она моего Серёгу. Видишь ли, зелен он ей. Хотя внук мой и правда моложе Ленки на три года. Сейчас он у меня на флоте служит. Завтра на побывку прибывает. Вот я и затарилась, вечером готовить буду. Хочу порадовать его, откормить как следует.
Мирослава снова не смогла удержаться от улыбки.
– Ну что ж, – сказала она, – радостной вам встречи, а Серёге вашему хорошего отдыха.