– Солнечный свет для меня не опасен, – возразила Венга. – Как и для людей. А в бою лишние тряпки могут помешать.
– Для людей? – повторил я. – Мисс, под здешним солнцем даже мексиканцы стараются закутаться по самое сомбреро. Посмотри на меня… на Лиссу.
– Но ваш гоблин раздет.
– Ты – гоблин? – осведомился я. – Нет? Тогда найди рубашку с длинными рукавами. А еще лучше – попроси об этой услуге Лиссу.
– Она одета не лучшим образом. Много лишнего.
Кажется, её манера разговора начинала меня всерьез раздражать. Нет, не так – её манера ду-умать! И я сильно подозревал, что дело тут вовсе не в вампиризме – иначе бы последнего вампира прибили эпохи две назад. Когда вроде бы похожее на тебя существо складывает два и два и при этом получается то пять, то девять – это, во-первых, очень заметно, а во-вторых, жутко бесит.
– Лисса в своей одежде пришла на эту поляну сама и без единой царапины, – тут я слегка приукрасил дело, проклятый кустарник даже оборотня заставлял то и дело шипеть сквозь зубы. – Ты же приехала в сундуке, едва не сгорела заживо. А теперь зададимся вопросом: кто же из вас двоих лучший боец?
Девушка молча развернулась и направилась к дальнему фургону, где в облаке пыли изредка мелькало красное пятно. Зачем Лиссе понадобилось так тщательно разбирать, вернее, раздалбливать в прах именно эту повозку, я не знал. Хотя и надеялся, что поговорка «деньги не пахнут» перестает работать, когда в игру входит волчий нос.
– Решил все-таки тащить её с собой?
Гобл как раз приволок очередную охапку трофеев и теперь разглядывал дело лап своих – кучу высотой добрых полтора ярда. По его морде было видно, что Толстяк медленно, в тяжких муках рожает мысль: все это нам не утащить! И упомянутая мысль наполняет его тушу горечью.
– Ы-ы-ы-ы…
– Скажи, зеленый, – произнес я, – ты хоть иногда пробовал постичь разницу между «ценное, компактное и легкое» и «все, что попадется под руку»?
– Ты не гоблин, – Толстяк осуждающе покачал головой, – тебе не понять. Ты всего лишь еще один зажравшийся человечишка. Тут… целое племя могло бы пить неделю, не просыхая!
На самом деле я как раз вполне понимал его. Пусть Кейн Ханко и не был нищим дикарем, но пареньку из захолустья тоже не часто выпадает постоять рядом с грудой трофеев, а затем повернуться и уйти прочь. Я бы тоже мог прикинуть стоимость этой кучи в коровах или овцах, а толку? Сильнее захочется сделать глупость, вот и все.
– Верно, я не гоблин. Поэтому в Запретных Землях меня в первую очередь занимает вопрос: как сохранить шкуру целой?
– Мы могли бы в несколько ходок перетаскать все это добро парой миль дальше и хорошо прикопать.
– Именно так я и собираюсь поступить, зеленый…
– Чо, правда? – похоже, гобл не поверил своим ушам. И правильно сделал.
– Истинная, Толстяк, истинная. Но только не «все это добро», а то, которое «ценное, компактное и легкое». Исключение… – подойдя вплотную к гоблу, я ткнул пальцем в его новый пояс, – будет сделано только для оружия.
– Но, Эй-парень…
– Никаких «но», гоблин. Шутки закончились. Мы лезем к черту в пасть, и свинец пуль для меня сейчас дороже золота.
Толстяк тяжело вздохнул.
– Схожу, проверю еще раз седельные сумки. Мало ли…
После ухода гоблина я попытался вернуться к прерванному еще вампиркой занятию – переборке кучи ружейных патронов. Но теперь что-то мешало мне спокойно работать, нарушало сосредоточенность – дурацкое чувство, когда непонятно что грызет изнутри. Промаявшись минут десять, я отложил наполовину заполненный патронташ, встал и огляделся.
На вид ничего не изменилось. Небольшая поляна посреди колючего кустарника, бурый от пепла и крови песок, а в небесах – солнце и полдюжины стервятников.
Гоблин, как и обещал, потрошит сумки, а девушки – я сглотнул – закончили переодеваться. Обе… Лисса решила последовать моему примеру, обзаведясь пончо. Песочно-желтым, с красными полосками… хотя какая разница, подумал я, к завтрашнему полудню оно будет, как и мое, цвета пыли.
– Сунь Цзы учит, – донеслось до меня, – что самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска.
– А этот Сунь Цзы часто дрался с вампирами?
– Не знаю, – неуверенно произнесла Лисса. – Возможно, что с ними он вовсе не воевал.
– Заметно.
– Венга! – позвал я. – Подойди.
Надеюсь, мисс графине не взбредет в голову требовать какого-то правильно дворянского именования? У нас тут все-таки Новый Свет и демократия…
– Теперь стало хорошо?
Что ж, мой совет был выполнен – она подобрала рубашку с длинными рукавами. А еще – с кружевными манжетами, глубоким вырезом на шнуровке и розовой вышивкой.
– Стало… значительно лучше, – я предпочел увильнуть от прямого ответа. – Можно пару вопросов?
– Спрашивай.
– Эти вот… – я указал на ближайший гроб, – откуда они взялись и чего тут забыли?
– Балканы. Не знаю.
– Так…
В натащенной нами куче трофеев была фляга – я лично приволок её, предварительно удостоверившись в содержимом. Хорошее абрикосовое бренди – три-четыре глотка, и ты вновь чувствуешь себя готовым к разговору с…
– Эй, ты куда?!
– Ты сказал «пару вопросов». Ты задал два вопроса. Я ответила.
– Это был оди… – начал я и осекся. Действительно, «откуда» и «чего» можно было посчитать за два. А два – это как раз пара. Все верно, Кейн, старина, впредь не забывай – ты имеешь дело с человеком… с вампиркой, которую обучили математике.
– Я хочу задать еще вопросы. Много вопросов, – уточнил я.
На этот раз она села – прямо на песок. Меня при подобной попытке прижгло даже сквозь брюки, пришлось подстилать брезент… впрочем, сегодня у неё наверняка появилось особое мнение на тему: что такое горячо.
– Давай начнем сначала. Ты говоришь, что эти вампиры явились с Бакланов?
– Балкан.
– Ну да. А эти Балканы – они же дальше чем Китай, где-то за Европой, в России, на жутком севере… если правильно помню? – неуверенно закончил я.
– Нет. Балканский полуостров находится на юго-востоке Европы.
– Всегда подозревал, что у нашего географа неправильный глобус, – пробормотал я. – Ладно, едем дальше. Ты случайно не знаешь, почему они сорвались в такую даль с этих своих Бак… ну, откуда явились.
– Они сотрудничали с турками. Султан позволял им охотиться на местных повстанцев. Когда турки проиграли войну, эта территория отошла Австрийской империи.
– После чего вампирам там стало неуютно, – кивнул я. Кажется, что-то такое мелькало в газетах – не про вампиров конкретно, а вообще про турецкие дела. Всякие ужасы… которые, как выясняется, кое в чем были вполне реальны. Впрочем, никто у нас не уделял большого внимания заокеанским сплетням – даже сама газетенка, лепившая их где-то между сообщением об урагане в Канзасе и объявлением о пропаже девятилетней мисс Элли Смит.
– И они решили перебраться в Новый Свет, подальше от инквизиции.
– Они решили перебраться во Францию, – сказала Венга. – Сначала. Путешествовали под видом цыган. Один табор стал на земле отца, в двух лье от замка. Отец распознал их, вызвал охотников. Мы убили почти всех – и вампиров и слуг.
Не знаю – то ли она как-то передала мне обрывок своих воспоминаний, то ли просто сработало мое не в меру живое воображение, но я вдруг увидел зеленый луг, яркую ткань шатров… а вот языки пламени наоборот, были почти невидимы в солнечных лучах. И – тела убитых вокруг.
– Мы… – я замялся, – ты тоже там была?
– Да.
Самое жуткое в ней, подумал я, это все-таки голос. Не седые, словно у древнего старца, волосы, не звездочки на месте зрачков и уж точно не клыки, а голос – все время ровный, с одной и той же интонацией. Так мог бы говорить свежий зомби, хотя обычно у мертвецов проблемы с членораздельной речью. О вампирах я такого не слышал, да и, помнится, Мэлоун беседовал с шерифом вполне по-человечески – возмущался, злился и все такое.
Интересно, а не могло быть так, что вампирка все же умерла от ожогов, а мы её… подняли? Зомби-вампир… чур меня, чур… и потом, она же надела крест.
– Агент Ватикана не верил отцу, подозревал засаду. Нам прислали молодых охотников. Кто-то сумел ускользнуть. Через месяц барон ворвался в наш замок.
– Барон?
– Так называл себя глава Семьи, которая была в этом караване.
– Ну, с первой частью разобрались, – соврал я. На самом деле, кое-какие вопросы у меня остались, вернее, возникли по ходу разговора, но ничего такого, что не могло бы подождать.
– Что привело барона со своей бандой в Запретные Земли?
– Я уже отвечала на этот вопрос.
– Что?! Вспомнил… ответ был «не знаю», верно?
– Да.
– А… ты ничего не хочешь добавить?
Голос остался прежним, но вот в глазах у неё что-то дрогнуло. Удивление? Или восхищение тупостью собеседника? Подозреваю, что второй вариант ближе к истине.
– Прошло две минуты. Я не узнала ничего нового.
Бог создавал человека по своему образу и подобию, но сейчас я начал всерьез жалеть, что в этих чертежах не было предохранительного клапана. Чтобы как на паровозе – п-ш-ш-ш и стравил излишек пара. Промывание мозгов апельсиновым бренди пока спасало, но фляга была не такая уж большая.
– Слушай, тебя что, всю дорогу от Франции держали в этом сундуке?
– Только днем. По ночам сажали на цепь.
– И что ты слышала при этом? Нет, стой, не отвечай на этот вопрос, – вовремя спохватился я, сообразив, что сейчас мне выдадут полное описание всех ночных звуков. Начиная от скрипа несмазанных колес и заканчивая отрыжкой у возницы.
– Вампиры… хозяева каравана… что-нибудь говорили о цели своего путешествия?
– Да.
– И что же именно?
– Они надеялись найти безопасное место.
– Здесь?! В Запретных Землях?!
– Не знаю.
– Знал, что ты так ответишь, – пробормотал я. Интересно, могли эти вампиры страдать каким-то расстройством головы, причем заразным. Это многое бы объяснило.