– Что-то, – вкрадчиво произнес я, – не вижу здесь ни сигары, ни слуги с подносом.
– Мне и моим людям поручили сопровождать ценный груз, – Шарго сделал вид, что не услышал мою последнюю фразу. – Перевозка федерального казначейства. Я устроил все. Отправил большую часть своих людей с ложным грузом, а сам, с небольшим отрядом, сел на обычный поезд. Все было рассчитано до минуты, до дюйма. На одном из участков дороги там была боковая ветка, ведущая к заброшенной шахте. Всего лишь перевести стрелку, а у шахты поезд должны были встретить. Это был великолепный план… но из-за нескольких…
Гоблинское ругательство, употребленное шерифом, я раньше не слышал. Кажется, это было как-то связано с самками мелких грызунов и навозом. И, по-видимому, было слишком грубым даже для самих гоблов.
– …все пошло наперекосяк. В итоге деньги так никому и не достались, зато… – шериф осекся, закашлялся.
– Прямых доказательств не было, и дело в итоге замяли… еще и потому, что могло возникнуть слишком уж много ненужных вопросов. Но в итоге я оказался здесь, в Пограничье, в этой чертовой дыре.
– И занялись грабежами уже без хитроумных пла… – начал я и оборвал фразу, заслышав уже ставшее знакомым гулкое топанье.
Глава 14
– Этот последняя…
С этими словами тролль втолкнул меня в шатер. Не сильно, по троллиным понятиям, но мне этого «напутствия» вполне хватило, чтобы пролететь пару ярдов и примерно на уровне пояса вмазаться во что-то большое, массивное… и, к счастью, мягкое.
– Не ушиблись?
– Кажется, нет, – пробормотал я и поднял голову.
Разглядеть своего собеседника мне не удалось – шарик святого Эльма, бывший в этом шатре основным источником света, висел слишком низко и, вдобавок, был накрыт сверху чем-то вроде стеклянного абажурчика, если, конечно, вы можете представить себе широкий конус, отлитый из перетекающих клубов темно-синего тумана.
Зато я увидел, что послуживший мне буфером предмет являлся креслом – шикарным, в старинном стиле, выгнутые ручки, красная бархатная обивка и все прочее, что полагается. Впрочем, по сравнению со столиком кресло выглядело бледно – столик был настоящим шедевром каменной мозаики. На его столешнице огромное янтарное солнце весело искрилось, ныряя в малахитовую степь. Работа гномов, причем резчика не из последних.
Интересно, каким образом тролли умудряются перетаскивать всю эту мебель? Конечно, в их заплечных мешках можно бизона уволочь, если правильно нарезать и утрамбовать, но все же…
– Большой Медведь пока еще не очень ловок, – извиняющимся тоном сообщил невидимка из темноты. – Мой прежний посыльный, Генри, был куда более аккуратен, однако месяц назад он попал в засаду рейнджеров из Форт-Дрэгона.
Невидимка говорил на английском, причем очень правильном. Даже слишком правильном. Обычно в людской речи присутствуют изъяны, сумму которых принято деликатно именовать акцентом. Кто-то глотает окончания слов или даже слова целиком, кто-то растягивает гласные, кто-то говорит в нос, а кого-то вообще невозможно понять без полпинты виски. Четкое же произношение обычно выдает в человеке очень иностранного иностранца. Или гнома, мысленно дополнил я список – хотя со временем гномы обычно пропитываются духом той местности, где оседают, и начинают бубнить в бороду не хуже тамошнего старичья.
– Ничего, я не в обиде, мистер…
– Трой.
Из темноты высунулась большая рука и аккуратно подняла светошарик на пару футов повыше – так, что в световой круг попало кресло по ту сторону стола… и сидящий в нем.
– Игравшая перед вами дарко попросила убавить свет. Однако вам, полагаю, будет удобнее так. Присаживайтесь… мистер Кейн Ханко, я правильно информирован?
– Д-да…
Я был готов увидеть многое, но вид тролля в элегантном черном фраке с ослепительно белой манишкой был… чересчур неожиданным. Даже для Запретных Земель.
– Если пожелаете, вы так же можете надеть фрак, – предложил тролль. – У меня их полный сундук в правом углу, за вашей спиной. Правда, – добавил он, – обычно все отказываются.
– Э-э… боюсь, я и надеть-то его не сумею. Да и непривычен я к такому наряду.
– Первое время у меня тоже были весьма непривычные ощущения, – сказал тролль. – Но затем я привык. Дух Игры в карты – если это именно Игра, с большой буквы, а не ленивое перекидывание мятыми засаленными «картишками» – требует, на мой взгляд, соблюдения некоторых ритуалов.
Еще один чокнутый любитель церемоний, понял я. Сюда бы Хавчика с его чаями – держу пари, они бы живо нашли общий язык!
Мысль о гноме притянула за собой еще одно воспоминание, заставившее меня вздрогнуть. В той пачке розыскных листов, что подсунул мне хозяин салуна, имелся и портрет с подписью «вождь троллей Трой» – один из самых дорогих в той стопке. И хотя изображенная там жуткая клыкастая рожа имела крайне отдаленное сходство с лицом сидевшего напротив, я вполне поверил, что за голову именно этого тролля федеральное правительство готово выложить пятнадцать тысяч долларов.
– Впрочем, – продолжил тролль, – соглашусь, что рана, подобная вашей, – достаточно уважительная причина. Итак, мистер Ханко, прошу вас, присаживайтесь. Вы умеете играть в покер, или вас нужно знакомить с правилами?
– Меня нужно познакомить с вашими правилами, – сказал я, падая в кресло. – Потому как я знаю их пять, и все они – покер.
– Лично мне известно двадцать две разновидности, – сообщил тролль. – Поэтому вы вполне можете выбрать наиболее удобный вам вариант. Например, девушка перед вами предпочла драу-покер.
– Она… выиграла?
– Нет.
В голосе хозяина шатра мне вдруг явственно послышался лязг медвежьего капкана.
«Тролль великолепно играет в покер», вспомнил я слова Линды.
– Мне бы что попроще, мистер Трой.
– Тогда… – тролль на миг задумался, – остановимся на техасском варианте. Знаком он вам?
Я кивнул.
– Отлично. Раздачу доверите мне или предпочитаете сами?
В принципе, раздающий мог бы учинить с колодой кое-какие фокусы. Однако моя квалификация шулера была явно недостаточной, ну а троллю просто незачем было этим заниматься – отправить меня в котел он мог и без передергивания карт.
– Давайте лучше вы, мистер Трой.
– Хорошо. Да, чуть не забыл, – тролль кинул на мою половину столика небольшой мешочек. – Ваши фишки, мистер Ханко.
Мешочек при ударе о столешницу глухо звякнул. Не поверив своим ушам, я зацепил пальцем тесемки, потянул – и на стол просыпалось полдюжины крупных желтых кругляшей.
Золотые двадцатидолларовики.
– Х-хорошие у вас фишки, мистер Трой, – сглотнув, произнес я. – Жалко будет возвращать назад.
– На этот счет можете не беспокоиться, мистер Ханко. Весь выигрыш останется вам. У меня, – тролль небрежно махнул рукой куда-то вправо, – много!
Я взял одну из монет, покрутил в пальцах. Тяжелая… но по сравнению с главным выигрышем – жизнью! – легче пушинки. Мертвецу ни к чему все золото мира.
Монета полетела на стол. Бросок получился не очень – в последний момент она выскользнула из пальцев, едва долетев до края. Пришлось прихлопывать ладонь и придвигать. Едва же я убрал руку, как рядом с моей приземлилась «фишка» тролля – плашмя. Следом ровной полосой легла тройка карт.
Еще две карты рубашкой вверх легли передо мной. Я осторожно, за уголок, приподнял правую. Опустил. Посмотрел на лежащие на столе карты, Взял левую. Глубоко вздохнул и подтолкнул к середине стола еще одну монету…
– Поднимаю.
– Хм… – тролль опустил свои карты, задумчиво глянул на меня. – Интересно. Я принимаю.
Еще одна карта легла на стол. Сердце у меня ощутимо сбилось с нормального ритма, начав давать перебои через два на третий. Хотя, наверное, в такой игре разве что у вампира бы кровь не вскипала от волнения…
– Вы там не уснули, мистер Кейн?
– А…
Похоже, я просидел почти две минуты, тупо разглядывая четвертую открытую карту. Бубновый валет… Черт, я теперь, наверное, до конца жизни – сколько бы её ни осталось – буду помнить каждую пуговицу на его желто-пурпурном камзоле.
– Вы в игре?
– Д-д…
Произнести слово целиком не получилось, поэтому я просто двинул к уже образовавшейся горке очередную монету.
– Ну что ж… – Тролль положил свою «фишку» и снял с колоды последнюю, пятую, карту, при виде которой я едва не заорал.
– Полагаю, еще по одной и открываемся?
Я молча кивнул.
– Довольно интересный расклад для первой партии в игре, – задумчиво сказал Трой. – Особенно для тщательно перетасованной колоды. Ну да чего не бывает на свете. Итак, – тролль выложил свои две карты рядом с пятеркой на столе, – у меня, как видите, стрит-флеш.
– У меня… меня…
Я уже положил свои карты, и тролль видел их, но мне все равно казалось, что пока я сам не произнесу название комбинации, она не станет реальной…
– У меня флеш-ройял, мистер Трой.
Тролль сгреб карты и принялся тасовать колоду. Я же некоторое время сидел без движения и лишь через полминуты потянулся наконец за горкой «фишек», Руки ощутимо тряслись.
– Похоже, – заметил тролль, – удача к вам вернулась.
И очень вовремя. Счет проигранным «фишкам» я не вел, попросту боясь это делать, но и без того было видно, что за последние полчаса – или три часа? – мешочек ощутимо убавил в весе. Тролль действительно играл очень хорошо.
– Мистер Трой… а можно вопрос?
– Сколько угодно, мистер Ханко. Собственно, – добавил тролль, – вы уже изрядно удивили меня своей молчаливостью. Ваши предшественники были куда более разговорчивы…
Слова тролля заставили меня забыть прежний вопрос и озадачиться новым. В самом деле, какого черта дарко и шерифу так приспичило исповедоваться перед каким-то молокососом?
– Вы что, подпустили в нашу яму какое-то заклятие болтливости?
– Не заклятие…
Тролль тоже устал, решил я. Хотя колоду он тасовал все так же быстро. Видимо, благодаря долгой практике руки делали это без особого участия разума, но вот карты он уже не сбрасывал на стол щелчком большого пальца, а снимал и аккуратно выкладывал.