странно. Но хозяин шатра был троллем, а потому выражение зелено-бугристо-клыкастой морды в тот момент, когда он посмотрел на вампирку, могло значить все, что угодно. Начиная от вспыхнувшей от первого взгляда безумной страсти, а заканчивая сожалением, что добыча чересчур костлява и годится разве что в суп.
– Если бы вы попросили час, – сказал он, – я бы дал его с одним-единственным условием: не поджигать мой шатер. И добавил бы, что у дальней стены лежит отлично выделанная шкура гризли. А пару минут…
– Мистер Трой, – начал я, – у нас вовсе не те отношения, о которых вы могли бы поду…
Тролль, по-прежнему державший руку на моем здоровом – пока что – плече, слегка сжал пальцы. Этого хватило, чтобы я охнул и подавился остатком фразы.
– Ваши отношения, – Трой покачал головой, – напоминают мне клубок бикфордовых шнуров, где из дюжины концов один горит, а второй вставлен в динамитную шашку. Я не знаю, принадлежат ли эти концы одному шнуру, не могу сказать, сколько ему осталось гореть, но точно уверен, что в момент взрыва хотел бы оказаться как можно дальше.
– Я не буду поджигать шатер, мистер Трой, – сказала Венга. – Обещаю. А теперь позвольте мне две минуты переговорить с Кейном наедине.
Кажется, тролль хотел сказать еще что-то – причем довольно длинную речь. Но в последний миг отчего-то передумал, отпустил мое плечо и, махнув рукой, вышел из шатра.
Я сел. Прямо на пол, до кресла было целых три шага, в моем нынешнем состоянии – как лягушке до луны прыгнуть. Спасибо еще, что сел, а не просто рухнул ничком. Рана в боку тупо ныла, плечи выясняли, которому из них сейчас хуже, а голова напоминала боевой оркский барабан с дрессированным зайцем внутри. Еще меня тошнило, но слабо – сказывалось отсутствие в брюхе завтрака в компании с обедом и ужином.
– Запрещаю… Я запрещаю тебе, слышишь.
– Слышу, – подтвердила Венга, и я вдруг понял, что мне очень хочется вскочить и последовать примеру негра из чего-то там Шекспира. Просто чтобы узнать – проявит она хоть какие-то чувства до того, как я её задушу, или у этой куклы один тембр на все случаи жизни?
– Тогда выполняй то, что тебе приказали.
– Нет.
– О… бунт на корабле?
– Ты ранен, измучен и поэтому не способен рассуждать рационально. Следовательно, твои приказы не могут считаться обязательными для исполнения.
– А ты у нас, выходит, просто эт… этот… талон разумности?!
– Да. Меня учили.
– Чему?! – едва не взвыл я. – Танцам?!
– Нет. Меня учили сохранять хладнокровие. И способность к логическому мышлению в любых обстоятельствах.
– Насчет «сохранять хладнокровие», это ты здорово ввернула, – буркнул я. – Для вампира это ведь особенно актуально?
Это была, конечно, сказанная сгоряча глупость, и я ожидал услышать в ответ… много чего я ожидал, но вместо этого Венга просто взяла мою руку в свои. Ладони у неё были теплые.
– Я – не обычный вампир.
– Что-что, а это я уже усвоил, – вздохнул я. – Обычности в тебе ни капли. Только это вовсе не причина для того, чтобы начинать игру с огрызка моей ставки. Шансы и так слишком низкие, а на кону будет твоя жизнь.
Венга моргнула.
– Полтора дня назад я была куском плохо прожаренного мяса. Никакой надежды – только боль, куда более сильная, чем ты, человек, можешь хотя бы вообразить. Я не могла, не должна была дожить до вашего прихода. Понимаешь?
– Да… – солгал я.
– Не надо рассказывать мне про низкие шансы, Кейн. Я умею их считать. Меня научили.
– А играть в покер?
– Мне объясняли на его примере теорию математического ожидания.
– Р-р-р… поставим вопрос иначе: ты хоть раз в жизни играла в покер на деньги?
– Нет. Но это не имеет значения.
И я сдался. Нет, конечно был какой-то способ переубедить её, доказать глупость и неразумность подобной выходки… Но моя голова объявила решительную забастовку, а все прочее тело явно готовилось присоединиться к этой стачке. Так что меня хватило лишь на то, чтобы подняться и, пробормотав под нос нечто вроде: «Ну и черт с тобой, делай что хочешь и не говори потом, что не предупреждали!», перетащиться к дальней стене. Там и в самом деле имелась медвежья шкура, она была большая, мягкая, и я упал в неё…
…и почувствовал, что меня трясут за плечо.
– Вставай.
– А! Что! Где?!
– Вставай, – повторило склонившееся надо мной черно-белое существо до боли знакомым ровно-безразличным голосом. – Тролли уже сворачивают лагерь.
Зевая, щурясь и пытаясь поглубже закутаться в пончо, я вышел из шатра и огляделся. Тролли действительно готовились к отбытию – со стороны это здорово напоминало переезжающий муравейник. Самого главного картежника я не увидел, но возле шатра нетерпеливо переминался с ноги на ногу другой, смутно похожий на моего вчерашнего конвоира.
– Идема.
– М-мым…
Я только сейчас окончательно понял, что разбудившее меня черно-белое существо было вампиркой во фраке. Нельзя сказать, что этот наряд был Венге совсем уж не к лицу, красивую девушку вообще сложно испортить любыми лохмотьями. Но в сочетании с толпой суетящихся зеленошкурых позади это было зрелищем, довольно сложно воспринимаемым в трезвом виде. Даже вчерашнего тролля в том же наряде я перенес как-то легче.
– Вам эта, шевелиться нада быстрее, – скороговоркой выпалил Большой Медведь или его брат-близнец. – Идема.
– Куда? – осведомился я у его спины и, не получив ответа, потащился следом.
Тащиться пришлось недолго – ярдов через полсотни тролль резко затормозил и развернулся.
– Ваша коняки, – сообщил он, сопроводив эти слова взмахом руки в сторону шеренги стреноженных лошадей. – Ваша добро, – еще один взмах в сторону кучи разнообразных предметов. – Ваша ружбайки, – взмах на кучу поменьше. – Вопроса? Если нет, я пошла остальных из яма таскать.
– Остальных?! – непонимающе повторил я.
– Ваша выигрыш.
– Чего!?
– Мы играли с мистером Троем до рассвета, – сообщила из-за моей спины Венга. – Я выиграла.
До меня начало что-то доходить. Правда, пока очень смутно и очень с трудом.
– Ты выиграла… всех?
– Ваша отряда целиком, – подтвердил тролль. – Великий вождь приказала: «Освободить их и вернуть все, до последней хромой блохи!» Ну, моя пошла.
– Лошади, – я вновь оглядел шеренгу. – Оружие. Снаряжение. Венга.
– Я здесь.
– Да, я заметил. Послушай… тебе не кажется, что всего этого, – я кивнул в сторону возвращаемого, – как-то чересчур много?
– Не знаю. Мы с мистером Троем играли только на жизни.
– Ему надо было становиться коммивояжером, – пробормотал я. – Купите у нас одну бессмертную душу прямо сейчас, а в придачу мы совершенно бесплатно дарим вам её тело, коня, седло с парой сумок и «винчестер».
– Мистер Трой ведет честную игру. Без оружия и снаряжения жизнь человека здесь ничего не стоит.
И, похоже, он умеет не только играть, но и проигрывать, подумал я. Что ж, военный вождь Трой… я не могу пожелать тебе удачи, но искренне надеюсь – судьба не сведет нас больше на узкой дорожке!
– Ваша друзья. В полной целости, рука-нога-голова, все на месте.
На самом деле «друзья», то есть Лисса, Толстяк и «сестрички», выглядели довольно помятыми. Однако мое внимание привлекли даже не они, а два ковбоя: высокий рыжий парень лет двадцати, хватавшийся за чернобородого гнома-полукровку, годившегося ему то ли в папаши, то ли в деды. До сегодняшнего утра я эту пару не видел – или видел, но с расстояния в полмили, в монокуляр.
– А это еще кто?
– Ваша друзья, – с легким удивлением повторил тролль. – Все как приказала великий вождь. Сейчас моя и остальных приведет.
– Остальных?! Каких еще остальных?!
– Эгей! – оттолкнув плечом замешкавшегося гоблина, Линда Сальватано подошла, нет, подскочила к нам. – Кейн! Что еще за хрень тут происходит?!
– Именно это я как раз и пытаюсь выяснить, – вздохнул я.
– В задницу Сидящему выяснения!
Руки у Толстяка были по-прежнему связаны за спиной, а ноги коротко спутаны, на лошадиный манер, поэтому когда гоблин попытался рвануться следом за Линдой, он упал на колени.
– Надо действовать! – продолжил он шепотом, к которому начал заинтересованно прислушиваться не только конвоир, но и пятерка троллей, собиравших вигвам ярдах в двадцати от нас. – Здесь оружие и лошади… если навалимся кучей, хоть кто-то получит шанс вырваться на свободу.
– Зеленый, уймись!
– Эй-парень, ты что, не понял?! Нас же щас…
– …отпустят.
– …освежуют, а потом… ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
– Отпустят во все стороны, – ухмыляясь, подтвердил конвоир. – Она, – тролль указал на Венгу, почему-то использовав для этого мизинец левой руки, – вас выиграла, всех-всех-всех.
Если приговоренному к смерти человеку – и не только – непосредственно перед казнью сообщить, что все отменяется, то следующие минуты две-три его лицо будет представлять собой весьма занимательную и познавательную картину. Лучше всех – в смысле, невозмутимее – оказалась Марти, зато гоблин выдал целый каскад гримас, заметно расширивший мои познания в части мимики зеленошкурых.
– Так я эта, пошла за остальными.
– Какими остальными?
– Остальными ваша банда, – поведал тролль с видом усталого родителя, в сотый раз объясняющего ребенку, почему трава зеленая, а вода – мокрая.
– Наша банда уже вся здесь, – в тон ему сообщил я и, указав на ошалело моргающего парня, добавил: – Даже с перевесом.
Довеском, на мой взгляд, были не только рыжий с чернявым, но и «сестрички», однако про это я предпочел пока умолчать.
– Не-ет, – возразил тролль. – Вся ваша банда еще в яма сидеть. Ты меня не путай, человека – мне сам великий вождь сказала: «Освободить их…»
– …и вернуть все, до последней оголодавшей гниды, – закончил я. – И мы уже все…
Я осекся и начал поворачиваться к вампирке – медленно, так что Лисса опередила меня:
– Венга, а скольких именно ты выиграла?
– Не знаю, – безмятежно сообщила вампирка. – Мы играли до тех пор, пока у мистера Троя не закончились все ставки.