– Мои соболезнования, – фыркнул я. – Конечно, выбросить вас пинком на улицу было бы намного милосерднее с их стороны.
Нарви сделал вид, что не услышал меня. А может, и в самом деле не услышал – гном уже, что называется, разгорелся. Теперь ему не требовалась и минимальная «подкормка дровами» в виде реплик собеседника, вполне хватало и звуков его собственного голоса. У людей такое состояние наступает обычно к середине второй бутылки…
– Я был обречен прозябать здесь, в глуши, в этом проклятом Пограничье, среди дикарей. Однако, – неожиданно из голоса Нарви пропали скрипящие нотки, словно гном залпом вылакал флакон масла, – именно Пограничье дало мне шанс… в виде Камня. Через мои руки проходило множество артефактов, порожденных Дикой Магией, но этот… О, этот особенный, мистер Ханко. Догадываетесь, чем?
– Ума не приложу, – совершенно искренне сказал я.
– Лжете, – констатировал Нарви. – Откуда бы вы ни явились, в ваших архивах наверняка есть записи о Камне Ночи, Звезде Крови, Вампирском Рубине или как-нибудь еще. Это мне пришлось действовать почти вслепую, на ощупь… пока я не догадался обзавестись помощниками.
– А я-то думал, шериф терпеть не может вампиров.
– Посторонних вампиров, мистер Ханко, чужаков со стороны. Особенно тех, кого можно заподозрить в работе на церковь… или иные структуры. На первом этапе освоения Камня нам был опасен любой сильный вампир – он мог бы перехватить контроль. Но все обошлось, а там подоспел и второй подарок судьбы – экспедиция за сокровищем белого дракона! И возглавлял её не кто иной, как Борин! Мой обожаемый братец Борин, родившийся на целых пять дней позже меня, но получивший, – тут гном почти сорвался на визг: – ВСЕ!
Мне оставалось только мысленно порадоваться, что Нарви так и не поверил в настоящую причину моего появления в Пограничье. Сложись иначе, этот псих не просто «снизошел» бы до меня с ножом, а изрезал на мелкие кусочки, а затем сварил грибной суп и сожрал бы его, давясь и чавкая.
Гном перевел дух и, чуть успокоившись, продолжил:
– Оказывается, дражайший братец следил за моими «успехами». Да-да, в перерывах между забегами по людским борделям у нашего дражайшего наследничка находилась дюжина минут на чтение доносов соглядатаев. И в этом навозе он отыскал жемчужину, как решили остальные мои… р-родственички. Легенда о белом драконе! Древний ужас, когда-то изгнавший наших предков из их гор! У-у-у, отмстим! Чудовище, долгими веками копившее свои несметные богатства! У-у-у, отберем! А главное – зверь, чья шкура побелела от старости, наверняка дряхл и не сможет защититься! У-у-у, легкая добыча! Это предприятие могло бы вознести клан Гранитных Палат выше всех прочих, а сам Борин, Борин Драконоборец… у-у-у, это могло бы стать хорошей ступенью к креслу старейшины. Или даже к королевскому трону – кто знает, какие мысли роились в голове у братца. Если уж простой лучник сумел пролезть в венценосцы…
– Понимаю, – кивнул я. – Такой случай, просто грех было не сунуть лом в колесо.
– Вижу, вы действительно меня поняли, мистер Ханко. И, кстати, – оживился Нарви, – знаете, что во всей этой истории оказалось по-настоящему смешным?
– Братец оказался сестрицей и признался тебе в любви? – предположила Сальватано.
– Оригинально, – после недолгой паузы сказал гном, – но не верно. Самым забавным стало то, что устроенная братцем экспедиция закончилась полнейшим провалом. Столько средств… подготовка была основательнейшей, по-нашему, по-гномски. Они даже откопали у себя в летописях какие-то записи прошлой эпохи с рассказами уцелевших, где было сказано: «Чудовище дремлет в глубине, там, где вода превращается в камень!» Представьте себе, мистер Ханко, этому клоуну, моему брату, даже доверили новейший бурильщик, на случай, если нижние уровни окажутся засыпанными. С каким трудом они его сюда дотащили, собрали… Теперь он стоит в соседнем зале, готовый и совершенно не нужный! Весь фокус в том, – срываясь на фальцет, выкрикнул Нарви, – что никаких нижних уровней здесь нет! И никогда не было! Эти древние гномы вообще не копали особо глубоких шахт, им вполне хватало и приповерхностных залежей. Братец со своей отборной командой не нашли здесь ровным счетом ничего, кроме груды древнего мусора. Ни следа дракона и его сокровищ! Только пыль веков и хлам!
– Не нашли дракона?! – удивленно повторил я.
– Пару чешуек с его хвоста – и все. Знаете, мистер Ханко, когда Борин сказал мне об этом, я едва не решил отменить свою операцию. Он выглядел таким жалким, таким раздавленным… Стоял у стола, перебирал свои записи, какие-то бумажки, карты и все бормотал: «Ну как же так, как же так…» Да, – мечтательно вздохнул гном, – вернись Борин обратно с пустыми руками, его репутация опустилась бы ниже дна Темзы.
– Но все же вы решили не рисковать.
– Я тоже гном, хоть и наполовину, мистер Ханко, а гномы не любят риск. Со временем Борин мог бы оправиться от провала, получить новый шанс и уже не упустить его. Только мертвецы не переходят дорогу живым.
– Мертвецы бывают разные, не так ли, мистер Эйхайм? Некоторые вполне способны утянуть за собой. Помню, вы очень разволновались, когда я в первую нашу встречу начал спрашивать о пропавших гномах. Может, вы плохо расслышали меня тогда? Должно быть, вам почудился вопрос: «Нарви, где брат твой, Борин?»
– Нервы мне вы потрепали, не отрицаю, – сказал гном. – Я ждал… разумеется, не конкретно вас, мистер Ханко, а в более общем смысле, но надеялся, что тяжелая артиллерия пойдет в ход позже. Конечно, наследник старейшины не может пропасть в никуда… видит Тралла, я развил очень бурную деятельность, пытаясь «выяснить» его судьбу. Назначил награду за любые сведения… «Потерял» шестерых своих лучших агентов… Каждый из них, заметим, получил весомый аванс за столь опасное путешествие. Вам просто не повезло. Появись вы хоть на полгода позже, я бы преподнес вам ответ на серебряном подносе: душераздирающую, как говорят люди, историю о том, как мой несчастный брат со своим отрядом угодил в гнездо Повелителей Ночи. Увы, увы… поскольку никто прежде не слышал о вампирах в этих краях, мой брат не предпринял особых мер предосторожности против этой угрозы. Скажу больше – я бы лично возглавил карательную экспедицию.
– По заметанию следов?
Нарви пренебрежительно махнул рукой.
– Следов, указывающих на меня, уже и сейчас почти не осталось. Магия крови, специфичная для вампиров – сколько угодно. Люди-соучастники – кого этим удивишь? Вашу расу достаточно лишь поманить мелодичным звоном и блеском обманки.
Фальшивые доллары, вспомнил я, фальшивые калифорнийские доллары охотника на бизонов. Нарви был верен себе и в мелочах.
– У меня даже был наготове Повелитель, не из местных, разумеется. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы заманить сюда Семью из-за океана. К сожалению, – Нарви картинно вздохнул, – её глава совершенно не оценил моей доброты.
– Вот неблагодарный, – усмехнулась дарко. – Как же он мог…
– Таков наш мир, мисс Сальватано, увы-увы-увы. Только представьте себе: я укрыл его недобитков от погони Ватикана, обеспечил переезд через Атлантику, дорогу до Пограничья, даже сумел договориться с зеленошкурыми о свободном проходе каравана к горам. А он, это ничтожество, самозваный барончик, приготовил мне подарок, шкатулку с сюрпризом – своего ручного дампира. Столько трудов, столько сил и нервов, а в итоге пришлось шепнуть моим знакомым оркам пару слов и браться за розыски следующего кандидата в козлы отпущения.
На какой-то миг я почти испугался, что Нарви расслышит щелканье – звонкие щелчки, с которыми у меня в голове вставали на свои места фрагменты мозаики. Конечно, это была еще не вся картина…
– Итак, мистер Ханко, – требовательно произнес Нарви, – мои карты раскрыты. За рамой картины остались, конечно, маловажные подробности: как я попал сюда, в каком порядке Шарго и его подручные резали глотки, что мы сделали с охранниками-людьми… но в целом, я полагаю, ваше любопытство должно быть удовлетворено. Теперь же ваша очередь.
– Моя история намного короче вашей, мистер Эйхайм, – тихо произнес я. – Ваш кузен Бернс из компании «Камни и Камни» нанял меня и мисс Вей для сбора информации о пропавших гномах. Это случилось уже в Погребальнце, а до того я никогда не слышал ни о вас, ни о вашем брате… вообще ничего про всю эту чертовски поганую историю.
Нарви медленно хлопнул в ладоши. Раз, второй, третий.
– Браво. Так играть перед лицом смерти, причем не что-нибудь – искренность… Право же, мистер Ханко, вы совершенно напрасно выбрали карьеру шпика. С вашим талантом на сцене вы бы собирали полные залы в любой из мировых театральных столиц. Зря смеетесь, между прочим, – резко добавил он. – Я говорю серьезно.
– А я смеюсь не над вашими словами, мистер Эйхайм. То есть, – поправился я, – над ними, но… не в том смысле. Просто когда вы упомянули лицо смерти… Я и в самом деле вижу лицо смерти, мистер Эйхайм. Только не своей. Вашей. Прямо над вашим левым плечом.
– Неужели вы хоть на миг решили, что я попадусь на этот древний, как дерьмо первого дракона, трюк?
– А чем ты рискуешь, Нарви? – подала голос дарко. – Твой Камень держит нас всех мертвой хваткой. Обернись, тебе же хочется… Я отсюда вижу, как дергается твой подбородок.
– Глупость, – пробормотал гном. – Не понимаю. С чего я должен…
И тут он, не выдержав, обернулся. Увидел «звездочки». Завизжал. В этом визге уже не было ничего человеческого… гномского и эльфийского тоже. Нарви просто выплескивал наружу свой ужас, слишком большой для его тщедушного тельца. Камень на его груди вспыхнул так ярко, что не будь он заслонен телом, я бы наверняка лишился зрения, потому что не мог закрыть глаз, не мог отвернуться в сторону. Я должен был видеть, и я не отрывал взгляд от двух белых клыков…
…пока вопль не оборвался коротким хрустящим звуком.
Венга не стала кусать гнома. Она просто свернула ему шею. И в тот же миг сияние Камня поблекло, начало гаснуть…
Упали мы с Нарви одновременно.