– Какая бы из перечисленных вами сущностей, – голос тай-и звучал тихо и невыразительно, – не была ответственна за сей акт, определенно можно сказать только одно. А именно – он-она-оно-они не пользуются человеческим обычаем оставлять после себя визитные карточки… или хотя бы выцарапывать на древних постройках свои имена вкупе с подобающими случаю выражениями. Более того, они приложили немало усилий, чтобы не оставить после себя вообще никаких следов… сейса.
– Интересно, – насмешливо произнес нэко. – Если эти таинственные они не оставили никаких следов – за вычетом, разумеется, исчезнувшей цели нашей экспедиции! – то почему вы так уверены в их существовании?
– А что, упомянутого вами следа недостаточно?
– Вы забыли добавить «сейса», Гиити.
Нэко не успел заметить, как капитан «Сагири» оказалась рядом с командиром «Лилий». Миг назад она еще стояла в противоположному углу, а сейчас…
– Да и вообще вид у вас не очень. Сколько суток вы не спали, тай-и? Двое? Трое?
– Три дня и семь часов, тайса.
– Заметно, – сухо сказала Ута. – Очень заметно. Надеюсь, однако, что боевой приказ вы еще в состоянии воспринять, – при словах «боевой приказ» тай-и Гирс предпринял вялую попытку расправить плечи.
– Ступайте в каюту, тай-и, запритесь… и если кто-нибудь увидит вас раньше, чем через десять часов, то я позволю целителю Спитхеду привязать вас к лазаретной койке – не далее как сегодня он жаждал опробовать на вас это… лекарство.
– Целитель Спитхед… – впервые за время разговора на лице Гиити появилась слабая тень чего-то способного сойти за проявление эмоций, – необычайно трепетно относится к состоянию своих подопечных – но из-за этого он не всегда может в должной мере оценить требования текущего момента…
– Тай-и, требование текущего момента вы только что услышали! Спать!
– Есть!
Двумя короткими скупыми движениями Гирс исполнил «почтение-к-вышестоящему-командиру» и, развернувшись на каблуке, направился к выходу из рубки.
– А вот когда отоспитесь, – ворчливо напутствовала его Бакгхорн, – тогда и явитесь сюда вновь…
– Тайса! – терпения нэко едва хватило на то, чтобы дождаться лязга задраиваемой брони. – Возможно, я чего-то не понимаю, но…
– На самом деле, – тон капитана «Сагири» был по-прежнему сух и обманчиво спокоен. Обманчиво – потому что нэко явственно ощущал, как становится дыбом шерсть у него на спине. Знакомое щекочущее ощущение – когда стоящий рядом старается сдержать не просто чувства, а яростный поток Силы, способный насквозь прожечь дюймовую броню… или плоть подвернувшегося в недобрый час неудачника, – …поиски следовало прекратить еще вчера. Сразу после доклада сейсы Амики.
– Но что мы доложим гэнсую Фалькенхорсту? – растерянно спросил нэко.
– Мы принесем ему весть. Весть, быть может, не менее, а более важную, чем не доставленный нами груз. Весть о том, что у нас появился Враг!
Глава 5
Где-то на полпути между Джалуитом и Бугенвилем, Малыш Уин
– Большая черная корабль, – чтобы придать своим словам больший вес, канак начал кивать с такой частотой, что у Малыша зарябило в глазах. – Паруса нет, дым-труба тоже нет. Моя бойся-бойся – думай, повстречай корабль мертвых. Моя плыви на берег, рассказывай шаман, а шаман уже знай. Шаман говори – это быть большая каноэ духов тьмы.
– Пит, – вполголоса сказал Малыш. – Помню, я видел на твоем гамаке такую толстую синюю книгу…
– Справочник Нейжа, конечно же, – избыток переполнявших его чувств вексиль-шкипер выразил чисто человеческим жестом – с размаху шлепнул себя ладонью по лбу. Хлопок был хорош – перепуганный туземец вскочил и попытался броситься наутек, но рука Уина снова пригвоздила его к песку.
– Твоя – сидеть! – веско произнес Малыш. – Или моя твоей ломай плечо!
Небольшая – человек двадцать – толпа близких, дальних родичей и просто односельчан несчастного Хуру отреагировала на последнюю фразу полукровки причитаниями напополам с ругательствами. Двадцать первый же сочувствующий, мальчишка лет десяти-двенадцати, решил перейти от слов к делу – и метнул в Уина раковину краба-отшельника… вместе с её донельзя перепуганным обитателем.
Крабу не повезло. Продолжая удерживать Хуру, Малыш свободной рукой поймал раковину, затем стиснул пальцы – и недовольный гомон мигом, словно по велению мага, стих.
– Еще один бросок, – нарочито громко сообщил Уин сгорбившемуся канаку, – и я сначала сломаю плечо тебе, а потом – тому идиоту, который возомнит себя великим крабометателем.
До сего дня у Хуру не было причин жаловаться на свое телосложение – наоборот, он считал, что боги весьма щедро обошлись с ним, даровав широкие плечи, могучие мышцы и еще много чего, приводившего в восхищение местных красоток и заезжих вербовщиков. Но, видно, боги низкорослых пришельцев были еще щедрее к своим почитателям.
– Нет! Не надо! Пожалуйста, не кидайте в него больше ничего!
– Развлекаешься?
– Работаю, – возразил Малыш, удивленно глядя на подходившую наемницу. – Зато вам, похоже, пришлись по вкусу здешние цветы.
Цветов было действительно много. Небольшой белый венок на голове… еще один, раза в два толще и в четыре длиннее – на шее… плюс цветок за левым ухом… и еще пять цветков, аккуратно вставленных в стволы «шинковалки».
– Жители этого острова – очень романтичные люди.
– Надеюсь, – озабоченно осведомился Малыш, – никого из них вы еще не убили?
– Пока – никого. А что, по-вашему, должна была?
– Нет. Именно поэтому я и спросил.
– Послушайте, Уин, – игриво-романтический настрой – если он вообще был – Роники, похоже, испарился быстрее, чем капля воды на сковороде, и наемница вернулась в куда более привычное для полукровки раздражительно-стервозное состояние, – я, да будет вам в который уже раз известно – профессионал. И потому, в отличие от орды дилетантов, делаю только и исключительно то, что мне приказывает мой наниматель.
– А раненые есть?
– Если считать таковым вывих локтевого сустава, который я после сама же и вправила, то да, есть.
– Понимаю, – кивнул Малыш. – Попросить осадившую вас толпу поклонников сгинуть прочь и не мешать вам в одиночестве наслаждаться красотами острова вы, разумеется, не смогли?
– Невероятно сложное умозаключение, – зло сказала Роника. – Особенно с учетом того, что вам прекрасно известно: я не владею ни одним из здешних тарабарских наречий.
– Я предлагал вам свой словарик, – напомнил Малыш. – Вы сами отказались.
– Еще бы! К вашему корявому почерку, любезнейший, нужно приставлять отдельного переводчика.
На самом деле почерк у Малыша был типично гномский – то есть, по человеческим меркам, весьма и весьма каллиграфический. Настоящая же причина отказа, как позже под большим секретом поведал Уину вексиль-шкипер, заключалась в неумении мисс Тамм читать на Старой речи.
– По крайней мере, вы могли бы взять с собой одного из матросов.
– Неужели? Как вовремя вы мне это сообщаете…
Дальнейшую перебранку прекратил Викки, появившийся с толстенным синим фолиантом под мышкой. Звуки, которые он при этом издавал, были чем-то средним между хрипением загнанной лошади и могучим «выплеском» касаток.
– Вот! – торжественно провозгласил он, роняя справочник на песок перед испуганно дернувшимся Хуру. – Ищи!
– Искать? – вытаращился канак. – Кого моя искать?
– Корабль, который ты видел, дубина! – рявкнул вексиль-шкипер. – Если найдешь его в этой книге – получишь пятьдесят… нет, тридцать… пятнадцать пачек табаку. А если не найдешь…
– …то я сломаю тебе плечо, – деловито сообщил Малыш. – Твоя моя понимай? Хорошо понимай?
– Понимай-понимай-понимай, – Хуру вновь принялся подражать китайскому болванчику. – Моя не хотеть ломай плечо, моя хотеть табак. Моя смотреть сильно-сильно старательно.
– Ну и зря, – пятью минутами позже сказала Роника. – Толку-то…
– Не мешайте ему, пусть хоть картинки красивые посмотрит.
– Я и не мешаю. Просто…
– «Просто» – что?
– Просто он очень подолгу их рассматривает, – пояснил Уин.
– Можно ускорить. – Викки наклонился и, не обращая внимания на негодующий вопль, зашуршал страницами.
– Броненосцы, – задумчиво бормотал он, – явно не подходят. Большие неуклюжие калоши… назвать их стремительными у меня язык не поворачивается.
– Ну и миноноски туда же.
– Эти-то почему?
– Океан, он большой.
– З-замечательное объяснение.
– Полагаю, – быстро сказал Викки, – Малыш просто имел в виду, что маленькие корабли не обладают достаточной для Тихого океана автономностью и мореходностью.
– Эта! – неожиданно взвизгнул Хуру, тыча пальцем в рисунок на развороте. – Корабль мертвых! Совсем такая, как я видел.
– Броненосный крейсер «Аянами» во время прохождения мерной мили, – вслух прочел Малыш надпись под рисунком. – Крейсер типа «Хайяте», построен фирмой «Армстронг-Глоин» в Эльсвике, предположительно модернизирован в Нагасаки. Полное водоизмещение – девять тысяч восемьсот регистровых тонн. Бронирование, вооружение, ходовая установка предположительно изменены в ходе модернизации… хм, логично, трубы они для чего-то срезали. Серия из четырех однотипных крейсеров: «Хайяте», «Осио», «Сагири» и «Аянами» строилась по заказу Найтморленда.
– Ффад мзарги! – выдохнул Викки. – Вот только ночных эльфов нам не хватало!
– И что теперь? – с интересом глядя на враз поскучневших гномов, осведомилась Роника.
– Хороший вопрос…
– Моя нашла правильный картинка, – жалобно проныл Хуру, плечо которого все еще удерживали стальные клещи гномьих пальцев. – Ваша отпустить меня, а?
– Отпусти его, Малыш.
Освободившись от захвата, канак по-крабьи, на четвереньках отбежал на десяток ярдов и лишь там осмелился разогнуться. Возвращение к более привычному для гоминидов способу передвижения, видимо, добавило ему еще немного отваги.
– Ваша, – выкрикнул он, прячась за ствол кокоса, – обещала еще тридцать пачек табаку!