Я подъехал ближе, чтобы посмотреть. Один трицератопс подошел к самому ограждению и щипал там высокую траву. Судя по всему, он нисколько не боялся людей, наверное, потому, что в его времена млекопитающие никогда не вырастали крупнее барсука. Я подошел поближе и похлопал его по спине, которая оказалась твердой, бугристой и теплой. Главное во всем этом было тепло. Благодаря ему ощущение приобретало реальность.
Ко мне подошла тележурналистка, за ней – оператор.
– У вас совершенно счастливый вид, – заметила журналистка.
– Что ж, я всегда мечтал увидеть настоящего живого динозавра, – сказал я, повернувшись к ней лицом, но все еще держа руку на воротнике животины. – Надо сказать, тут есть на что поглядеть. Они не умнее коров, зато наблюдать за ними гораздо интереснее.
Она задала мне несколько вопросов, и я постарался ответить на них как можно лучше. Потом, после того как съемка завершилась, она достала блокнот, записала мою фамилию и спросила, чем я занимаюсь. Я сказал, что, вообще-то, я подрядчик, но когда-то работал на молочной ферме. Кажется, это ей понравилось.
Я еще немного посмотрел, потом поехал в Берлингтон забрать книгу. Магазин был еще закрыт, но Рэнди открыл мне, когда я постучал.
– Ах ты негодяй! – воскликнул он, запирая за мной дверь. – Ты хоть представляешь, за сколько я мог ее продать? Тут у меня был один чужак, – (я понял, что он имеет в виду кого-то из штата Нью-Йорк или, может быть, Нью-Гемпшир), – так он предлагал мне за эту книгу две сотни. И я мог бы получить еще больше, если бы мне было что дать ему взамен!
– Я твой должник, – сказал я и заплатил ему бумажными банкнотами. Он скинул с суммы налог, но удержал пять центов. – А ты уже ездил смотреть на них? – спросил я.
– Ты спятил? Тысячи людей едут в наш штат, чтобы взглянуть на этих тварей. Там будет настоящий сумасшедший дом!
– Мне показалось, что дороги несколько перегружены. Но все не настолько плохо, как ты думаешь.
– Еще слишком рано. Вот подожди немного.
Рэнди оказался прав. К вечеру образовалась такая пробка, что Делия добиралась до дому лишний час. Когда она приехала, в духовке подогревалась запеканка, а на кухонном столе передо мной лежала книга.
– У самцов более длинные, направленные вверх рога, тогда как у самок рога короче и обращены скорее вперед, – сообщил я Делии. – Кроме того, самцы крупнее самок, но самки превосходят их численностью в соотношении две к одному.
Я, улыбаясь, откинулся на стуле.
– Две к одному. Только представь себе!
Делия толкнула меня:
– Дай-ка посмотреть!
Я протянул ей книгу, и это напомнило мне те времена, когда мы только поженились и ходили изучать повадки птиц. До того, как у нас появилась куча дел. Потом позвонила подруга Делии, Марта, и сказала, чтобы мы срочно включали Третий канал. Мы включили, и там я говорил свое «не умнее коров».
– Так ты, значит, теперь еще и фермер? – спросила Делия, когда сюжет подошел к концу.
– Я совсем не то говорил. Она все свалила в одну кучу. Кстати, смотри, что у меня есть. – Днем я успел побывать в трех разных туристических агентствах. И вот теперь разложил перед ней проспекты: Париж, Дубаи, Рим, Австралия, Рио-де-Жанейро, Марокко. И даже «Диснейуорлд». Я брал все, что казалось мне интересным. – Выбирай, и завтра мы будем уже там.
Делия казалась смущенной.
– В чем дело? – удивился я.
– Ты же знаешь, в июне у нас горячие деньки. Столько юных невест. Франческа уговорила меня остаться до конца месяца.
– Но…
– Это не так уж долго, – сказала она.
Пару дней это было похоже на Вудсток, чемпионат Национальной футбольной лиги и Мировую серию по бейсболу, вместе взятые, дороги между штатами превратились в сплошную пробку, попытка добраться куда-либо могла стоить жизни. И тогда губернатор вызвал Национальную гвардию, и военные оцепили округ Читтенден, так что приходилось предъявлять удостоверение личности, чтобы выехать и вернуться обратно. К этому времени динозавры разбились на небольшие группки. Потом дюжину или две отловили и отправили в зоопарки разных штатов, где увидеть их было проще. Так что все вернулось на круги своя, более или менее.
В следующую субботу я подкрашивал кое-что в доме, когда заехал Эверетт на раздолбанной колымаге.
– Мне нравится твоя новая прическа, – отметил я. – Отлично смотрится. Приехал полюбоваться на трицев?
– Трицев?
– Так тут называют ваших динозавров. Трицератопс – слишком длинное слово. У нас здесь в окрестностях бродит группа в восемь-девять особей.
За нашим домом начинался лес, а за лесом было небольшое болото. Они любили пастись на опушке леса и валяться в грязи.
– Нет… э-э… я приехал узнать имя той женщины, которая была с тобой. Той, которая забрала мою машину.
– Это ты про Грету Хоук?
– Наверное. Я все обдумал и считаю, что она все-таки должна оплатить ремонт машины. Я хочу сказать, надо так надо.
– Я смотрю, ты стал брать машину напрокат.
– Мне это кажется нечестным. Эта машина дешевая. Но в плохом состоянии. Одна дверца закрывается на вешалку для одежды.
Из дома с корзинкой для пикника вышла Делия, и я познакомил их.
– Эв ищет Грету, – сказал я.
– Что ж, вы приехали очень кстати, – сказала Делия. – Мы с ней как раз собирались пойти посмотреть на трицев. Присоединяйтесь.
– О, я не могу…
– Не стоит отказываться. У нас с собой полно еды. – Потом она обратилась ко мне. – Я схожу за Гретой, пока ты приводишь себя в порядок.
Вот так получилось, что мы вместе пошли по узкой тропинке через лес и вышли на луг на косогоре над фермой Тайлера. Там на поле спали трицы. Они здорово попортили урожай. Но штат оплатил ущерб, так что Тайлер вроде остался доволен. Я невольно задался вопросом: уж не знает ли губернатор то, что знаем мы? Не переговорил ли он с ребятами из института?
Я расстелил плед, а Делия выложила холодные закуски, маринованные яйца, выставила лимонад и прочую полагающуюся на пикниках ерунду. Я прихватил с собой пару биноклей и раздал их нашим гостям. Грета пребывала в крайней степени угрюмости, и мне стало любопытно, как Делия сумела уговорить ее пойти с нами. И тут Грета вдруг воскликнула:
– Смотрите! У них детеныши!
У динозавров было три малыша, всего несколько футов высотой. Двое из них дурачились, игриво бодались, кувыркались друг через друга. Третий просто сидел на солнышке и хлопал глазами. Все они были чертовски хорошенькими, с крошечными, едва пробивающимися рожками и потрясающе громадными глазами.
Остальные трицы паслись рядом, обрывая и поедая кусты и прочую растительность. Все, кроме одного; он стоял рядом с малышами и казался огромным, сердитым и настороженным.
– Это мама? – спросила Грета.
– Это самец, – ответил Эверетт. – Что можно определить по рогам. – Он пустился в объяснения, которых я не слушал, поскольку читал книгу.
По дороге домой Грета проворчала:
– Надо полагать, вы хотите узнать телефон моей страховой компании?
– Пожалуй, – ответил Эверетт.
Они скрылись в доме, наверное, минут на двадцать, а потом Эверетт сел в свою развалюху и уехал. После чего я сказал Делии:
– Мне казалось, этот пикник затевался ради того, чтобы мы могли наконец решить, куда все-таки поедем в отпуск.
Она даже не захватила с собой проспекты туристических компаний, которые я принес.
– Мне кажется, они приглянулись друг другу, – сказала Делия.
– И ради этого ты все и затеяла? Слушай, ты в свое время уже наделала порядочных глупостей…
– Это каких же? – возмутилась Делия. – Когда это мои поступки были чем-то иным, кроме как воплощенной мудростью?
– Ну… ты вышла за меня замуж.
– Ах это! – Она обняла меня. – Это то самое исключение, которое лишь подтверждает правило.
Так, то за одним, то за другим, проходило лето. Делия начала приманивать трицератопсов все ближе и ближе к дому с помощью капусты, черешков сельдерея и тому подобного. Больше всего они полюбили капусту. В итоге получилось так, что вечерами мы кормили трицератопсов прямо с нашего заднего крыльца. Ближе к закату они начинали собираться, в надежде на капусту, но готовые довольствоваться почти чем угодно.
Из-за них пострадал задний двор, но что с того?.. Делия немного расстроилась, когда они добрались до сада, но я потратил денек и соорудил вокруг него крепкий забор, и она высадила все заново. Она делала подкормку, разводя их навоз в воде, и воздействие этого удобрения на растения было ошеломляющим. Розы цвели, как никогда раньше, а в августе созрели потрясающие помидоры.
Я упомянул об этом в разговоре с Дэйвом Дженкинсом из «Дома и сада», и он призадумался.
– Я уверен, что на этом можно сделать деньги, – сказал он. – Я бы купил у тебя весь их навоз, который ты сможешь собрать.
– Извини, – сказал я ему. – Я в отпуске.
Я до сих пор так и не смог убедить Делию определиться с поездкой. Нельзя сказать, что я не пытался, я как раз однажды вечером рассказывал ей об отеле «Атлантис» на Райском острове, когда она вдруг сказала:
– Нет, только посмотри!
Я бросил читать о купаниях с дельфинами и специально построенных развалинах подводного города и подошел вместе с ней к двери. Машина Эверетта, новенькая, которую он купил на выплаченную компанией Греты страховку, стояла у ее двери. Свет горел только в одном окне, в кухне, потом погас и он.
Мы поняли, что эти двое сумели преодолеть все имеющиеся трудности.
Однако часом позже мы услышали, как хлопнула дверь, а потом взвизгнул автомобиль Эверетта, слишком быстро взявший с места. Затем кто-то забарабанил в нашу входную дверь. Это оказалась Грета. Когда Делия впустила ее, она, к моему изумлению, разразилась слезами. Вот уж не думал, что Эверетт способен на такое.
Я приготовил кофе, а Делия дала Грете салфетки и сумела успокоить ее настолько, что та была уже в состоянии рассказать нам, за что она выставила Эверетта из дому. Дело было не в том, что он сделал, а в том, что он ей сказал.