Денису было шестнадцать лет, когда его отец, иерей кафедрального Вознесенского собора Новосибирска, впервые ввёл в алтарь. Будущий отец Дионисий подпономарил, пономарил, нёс послушание иподьякона у владыки Тихона, а потом у владыки Сергия. Окончив школу, приобрёл специальность плотника-столяра-стекольщика-паркетчика и начал работать в мебельном магазине реставратором мебели. Рукастый, головастый, без вредных привычек, с лёгким характером новый работник быстро завоевал уважение у начальства, дела у магазина шли хорошо, Денис зарабатывал очень даже приличные по тем временам деньги. При этом не оставлял алтарничество в кафедральном соборе. Когда подал заявление об уходе, сотрудники магазина восприняли это с позиции заработка: «Ты нашёл лучше место?» Начальство в ответ на заявление обещало повысить зарплату, не хотело терять специалиста, только причина крылась не в деньгах. Ремонтируя мебель, чаще и чаще стал Денис задумываться, бездушные шкафы и комоды лечит, а ведь мог бы служить душам людей.
Отец его тоже в один момент круто поменял жизнь, уволился из Новосибирского метрополитена, где работал водителем грузовика длинномера, и ушёл в церковь. Случилось не в один день. Повлияло следующее событие. Шёл с работы с получкой, лихие ребята преградили дорогу, шли бандитские времена – начало девяностых. Отец был в прошлом десантником, так просто не дался грабителям, но их было шестеро и нехилых. Может, покорись сразу, не развяжи мешок с кулаками, не поднеси с правой-левой одному да другому грабителю, обошлось бы меньшими потерями. Нападавшие обозлились, подло ударили чем-то тяжёлым сзади по голове. Раз да другой. Крепко избили, деньги забрали, одежду стянули, оставили в трусах и носках и бросили в овраг, думали – не жилец. Но отец выжил. Батюшка Дионисий на примере отца говорит, к Богу надо приходить, когда в жизни всё хорошо, легче переживать чёрные полосы.
Случившееся отец воспринял не только криминальным происшествием, расценил его как знак, что-то в жизни не так. Начал поиски Бога. Тётя будущего отца Дионисия, сестра его мамы, иногда приносила к ним в дом духовные книги. Отец раньше относился к ним скептически, тут начал читать. Уволившись из метрополитена, устроился завхозом в православной гимназии, в один момент ему предложили помогать в алтаре пономарём, стал регулярно ходить в церковь, а потом владыка Тихон рукоположил в диаконы, затем в священники. Было отцу в ту пору тридцать шесть лет, он стал служить в Воскресенском кафедральном соборе.
Никогда не настраивал сына на путь священника, держался позиции: выбор делай сам. Денис сделал. Шёл 2005 год, в Новосибирске не было ни духовного училища, ни семинарии, ближайшее духовное училище находилось в Омске. Туда и направился Денис. Приходилось одновременно учиться и зарабатывать на жизнь. Получив первые свои омские деньги, сказал о них товарищу в телефонном разговоре, вместе работали в магазине в Новосибирске.
– Семьсот рублей это за день? – спросил тот. И как же был удивлён, услышав – «за месяц».
– Как можно на такие деньги жить? Денис, не дури, возвращайся. Здесь ты имел тридцать пять тысяч в месяц. Шеф с руками-ногами обратно возьмёт.
– Ты бы знал, как мне здесь хорошо! Нет камня на сердце – занимаюсь не своим. Живу в радость. Учусь, недавно владыка Феодосий взял к себе водителем. Мудрейший человек! Я когда увидел его, первая мысль – старец. И внешне, хотя ему нет ещё и восьмидесяти лет, и высокой духовностью.
Получив благословение от владыки Феодосия на строительство храма в Светлом, батюшка Дионисий в тот же день отправился туда. Вид строительного объекта энтузиазма не вызвал. На слова владыки «достраивать храм», подумал: завершать недоделанное. У митрополита не станешь допытываться, какие работы остались – отделочные или какие. Вид храма поверг в уныние. Начать и кончить. Голые кирпичные стены. Кладку каменщики два года назад вывели, купол поставили, на этом дело намертво встало. Сиротливо зияли оконные проёмы, они давно мечтали заблестеть на солнце стёклами, нарядиться в новенькие рамы, да ничто не обещало праздничной перспективы. Обречённо выглядели стены, потерявшие всякую надежду когда-нибудь увидеть весёлых рабочих, которые, переругиваясь, поставят леса, начнут укутывать кирпичи толстым слоем штукатурки. А пока голые стены стоят сиротливо, никому до них дела нет.
«Господи, – едва не в отчаянии взмолился батюшка, – как же я его достраивать буду?»
Будь это в Новосибирске, пошёл бы за советом к отцу – где взять деньги, к друзьям, те, глядишь, подсказали бы, к кому обращаться. В Омске вне церкви никого не знал.
Батюшка по поддонам из-под кирпичей поднялся к дверному проёму, ведущему в верхний придел. На бетонных плитах валялся строительный мусор, битые кирпичи, обломки досок, несколько пластиковых пустых бутылок, засохшие ветки… В высокие оконные проёмы заглядывало неудержимо синее небо с лёгкими беззаботными облачками. Оно будто спрашивало с издёвкой юного иерея: и что ты на это скажешь?
Батюшка встал лицом к алтарю – зияющая пустота вместо иконостаса, пустые глазницы окон апсиды – и начал молиться:
– Господи, прошу Тебя, помоги достроить храм. Не оставляй меня. Владыка Феодосий поставил задачу, я обязан выполнить его благословение. Помоги, вразуми, направь.
Помолился, и посветлело на душе, пришло успокоение: «Господь свой храм достроит».
Судьба храма изначально складывалась непросто. Закладной камень освятили в 1994 году, тогда же забили сваи. После чего дело надолго застопорилось, свайное поле зарастало травой, бурьяном. Через несколько лет вернулись к строительству, решили усилить фундамент храма, добавить свай. Наконец в 2004 году возвели стены. И снова стройка замерла по банально веской причине – отсутствие денег.
Владыка Феодосий не ошибся в отце Дионисии. Митрополит держался правила, настоящий настоятель храма всё решает в своём хозяйстве сам – ищет деньги, материалы, устанавливает и поддерживает контакты с жертвователями, к митрополиту ходит только с отчётами о проделанной работе.
Отец Дионисий вскоре сделался своим человеком в городской администрации. Своим не своим, но каждую неделю приходил на улицу Гагарина, встречался с мэром, его заместителями. Без устали посещал департаменты, министерства. Направляясь в важные кабинеты, мысленно обращался за помощью к Богу, Пресвятой Богородице, святым… Пожалуй, никогда ни до ни после коридоры власти, которые, как известно, и мысли читают, не считывали столько молитв от одного и того же просителя, который снова и снова вторгался в их пространство с большим серебряным крестом на груди. Истина, изложенная евангелистом Матфеем: «Просите, и дано будет; ищите, и найдёте, стучите, и отворят вам: ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят», – работала. Неутомимому батюшке чиновники, одни дабы отделаться от настойчивого просителя, другие искренне хотели помочь – стали подсказывать, в какую организацию, к какому предпринимателю лучше обратиться, кто может выступить спонсором. Чиновники говорили «спонсоры», в их лексиконе понятия «жертвователь» не было. Прихожане строящегося храма вносили свою лепту. Сердце всякий раз отзывалось солнечной радостью, когда бабушка протягивала тысячу: «Батюшка, на строительство». Кто-то спрашивал после службы (она велась): «Батюшка, после ремонта у нас остался мешок цемента, два мешка песка, надо?» – «Нам всё надо, несите». Хорошо помогали военные. С кем-то из офицеров батюшка по-настоящему сдружился. Помогали рабочей силой, присылали бойцов на работы, связанные с физическим трудом.
Памятная встреча с легендарным «батюшкой ВДВ» протоиереем Михаилом Васильевым произошла на второй месяц пребывания отца Дионисия в Светлом. В Москве в патриархии отец Михаил был советником синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами, курировал части ВДВ. В Омскую епархию приехал в военный отдел, тогда его возглавлял игумен Савватий, будущий епископ Тарский и Тюкалинский, в настоящее время – Бишкекский и Кыргызстанский.
Батюшке Дионисию было поручено встретить отца Михаила на железнодорожном вокзале. Гость живо отреагировал, узнав, что встретивший его молодой священник недавно начал окормлять воинов 242-го учебного центра ВДВ.
– О, мы с тобой поработаем, – заверил отца Дионисия, крепко пожимая руку. – Я сейчас в епархии вопросы порешаю, потом приеду в учебный центр, познакомлю тебя со всеми командирами, замполитами, я там всех знаю. Всё будет хорошо, не переживай. Станешь настоящим иереем де́сантов. Гарантирую.
Этим несказанно обрадовал омича. Батюшка Дионисий, направляясь на вокзал, не исключал – московский протоиерей будет свысока смотреть на провинциала без году неделю рукоположенного, а тут само дружелюбие. В учебном центре московский гость повёл отца Дионисия по всем командирам. Его на самом деле все знали и радовались новой встрече. С кем-то «батюшка ВДВ» (такое звание давно получил от десантников) был в Косово или Абхазии, с кем-то в Сирии или в Чечне.
Отец Михаил окончил философский факультет МГУ, затем аспирантуру при нём, а в двадцать семь лет был рукоположен в священники. И навсегда связал свой духовный путь с ВДВ. Окормлял наших бойцов во вторую чеченскую войну, при проведении миротворческих операций в Косово, Боснии, Абхазии, Киргизии, Сирии. Был интеллектуалом, но и военное дело знал, офицером стал в МГУ, в университете имелась военная кафедра, кроме того, «батюшка ВДВ» окончил Военную академию Генерального штаба ВС России.
Их первая встреча на многое раскрыла глаза батюшке Дионисию. Опытный военный священник делился своими знаниями, наблюдениями, учил, как вести себя в военной среде, как общаться с бойцами, офицерами, рассказывал о традициях войск ВДВ, их особенностях.
– Чтобы стать своим у десантников, – наставлял отца Дионисия, – ты должен уметь то, что умеют они – прыгать с парашютом, разбирать и собирать автомат, свободно ориентироваться в типах оружия, нашего и вражеского. И вообще, ты должен жить этим. Десантники, или де́санты, – паства своеобразная. Человек, с мешком за спиной шагающий из самолёта, другой по определению.