Я выбегаю из дома, надо с бэтээром разбираться. Макс красноярец из РПГ-7 саданул по нему и промазал. Кричу Титчеру:
– Серёга, неси «крюк»!
Он притащил РПГ-30, «крюк» по-народному. Чем хорош – куда целишься, туда летит. Стреляю в корму бэтээра, но попадаю не под девяносто градусов, а под углом, снаряд рикошетит… Да всё про мыслительно, к тому моменту укропы вылезли из бэтээра, кучей стояли, я положил на месте всех. Четыре двухсотых с одного выстрела, два украинца и два белоруса – наёмники. Макс с Серёгой Титчером взяли их телефоны. В одном было видео тренировочного лагеря, американские инструкторы, американские пулемёты. Человек пятьдесят курсантов. Бравые хлопцы «Слава Украине!» кричат, позируют, мол, порвём русню, как бобик грелку… Обломалось порвать.
И ещё Бог помог в тот день. Только мы с бэтээром разобрались, по рации передают: парни, беспилотник засёк – в вашу сторону из Орехово идут десять танков. Держитесь, подмогу вышлем.
– Как держаться! – кричу. – У нас два снаряда к РПГ-7 и одна «муха»!
До Орехово двенадцать километров.
– Держитесь!
Легко сказать. Если бы нагрянули, туго нам пришлось. Слава богу, пронесло. Даже моторов не слышали. Свернули куда-то.
Ротный представил меня за тот бой к медали «За отвагу». Пока не получил. А за тех четверых из бэтээра я молюсь. Имена переписал. Ненависти нет. Погибли как воины. Мы их похоронили на сельском кладбище. Могилу не копали. Воронку нашли, полиэтилен на дно, двухсотых положили, сверху полиэтиленом накрыли и забросали землёй.
В тот день ночью Юра улетел. Вступил в ряды «Вагнера», и вскоре – это случилось 23–24 июня двадцать третьего года – «музыканты», так именовали бойцов ЧВК, пошли на Москву «Маршем справедливости». Главное лицо компании Евгений Пригожин повёл войска в полном боевом снаряжении – танки, боевые машины пехоты, пушки. У Пригожина были давние трения с Министерством обороны, он решился на отчаянный шаг. «Музыканты» вошли в Ростов-на-Дону, взяли под свой контроль военные объекты, блокировали силовиков. За один день соединения «музыкантов» с минимальным сопротивлением прошли Воронежскую, Липецкую и Тульскую области.
История тёмная. Войска компании были в переходе от Москвы, когда начались переговоры ЧВК и власти с участием президента Белоруссии Александра Лукашенко. Окончились они тем, что «Вагнер» своё боевое мнение резко изменил, Москву брать не стал. Лукашенко пригласил «музыкантов» к себе в Белоруссию. Странность антигосударственного мятежа в том, что, объявленный властями таковым, он в то же время не привёл к судебному разбирательству, никто не понёс кару за содеянное. Через два месяца, двадцать третьего августа, Евгений Пригожин и командир «Вагнера» Дмитрий Уткин погибли в авиакатастрофе. Упокой, Господи, их души и даруй им Царствие Небесное. Юра в походе на Москву не участвовал, в числе других «музыкантов» попал в Белоруссию. Пригожин не хотел бойцов компании отдавать под Министерство обороны, бился за самостоятельность организации. В это безвременье многих «музыкантов» отправили в отпуска. Перед этим среди них провели опрос, кто готов ехать в Африку или Сирию. На этот вариант службы в «Вагнере» Юра ответил отказом. Не деньги были его главной задачей, он записался в добровольцы воевать за православие. В Омске подумал-подумал и решил не возвращаться в Белоруссию. Заключил контракт с Министерством обороны и снова оказался на войне. Иногда шлёт мне эсэмэски, голосовые сообщения. А я молюсь о его здравии.
Венчание «музыканта»
Венчались Денис с Аней без регистрации в загсе. Аниной дочери от первого брака было пятнадцать, посчитали, как бы тюремное прошлое Дениса не подпортило падчерице будущее. Девочка мечтала о Высшей школе милиции, видела себя следователем. Вдруг то обстоятельство, что отчим в прошлом зэк, сделается препятствием. Конечно, ребёнок может ещё на десять рядов поменять выбор, но лучше перестраховаться. А там видно будет.
Месяц назад Денис зашёл в храм Всех Святых переговорить с настоятелем о венчании и с радостью обнаружил образ святителя Луки Крымского. С его иконкой воевал. Единственная молитва, которую знал наизусть, её выучил на войне, был тропарь: «Возвестителю пути спасительного, исповедниче и архипастырю Крымские земли, истинный хранителю отеческих преданий, столпе непоколебимый, Православия наставниче, врачу богомудрый святителю Луко, Христа Спаса непрестанно моли, веру непоколебиму православным даровати, и спасение, и велию милость».
За «ленточкой», просыпаясь утром, читал про себя молитву.
Перед отъездом в Краснодар в центр подготовки ЧВК «Вагнер», что в Молькино, Денис встретил знакомого, тот недавно отсидел срок и вернулся из колонии домой, он и подарил маленький, чуть больше спичечного коробка ламинированный образок Луки Крымского с тропарем на обороте. Ему иконку вручил священник на зоне. Знакомый снабдил ею Дениса со словами: «Возьми, брат, тебе там нужнее». Иконка и при венчании была с Денисом, лежала в нагрудном кармане пиджака. Порядком истрепалась, ламинат в верхнем краю разошёлся.
За полгода, что был в «Вагнере», всего пять раз удалось позвонить Ане. Никаких телефонов ни на передовой, ни в ПВД (пункт временной дислокации) не разрешалось. Во время второго сеанса связи Аня сказала: «Приедешь – обвенчаемся». Он ответил: «Ага». А про себя подумал: «Выжить сначала надо». Но мысль понравилась. В памяти всплыли кадры фильма, немолодые мужчина и женщина стояли в церкви, над их головами держали венцы.
Вернувшись в Омск, нашёл на полочке штук двадцать разномастных церковных бумажных квадратиков, гласящих, что с такого-то по такое за раба Божия Дионисия читается сорокоуст о здравии. Поднял брови:
– Это что?
– В разных церквях за тебя молились, – сказала Аня и спросила: – Венчаться будем?
– Да, – с готовностью ответил он. И вспомнил Жеку.
Друга звали Евгением, когда встал вопрос о позывном, он с ходу выпалил: «Жека» – так и записали.
После телефонного разговора о венчании Денис спросил Жеку:
– Ты венчался со своей?
– Было дело. А что?
– Моя женщина надумала. Приедешь, говорит, обвенчаемся.
– Молодец! Приглашай, у меня есть опыт венец держать. Друг венчался. Тяжело, скажу тебе, но ничего, выдержал, даже руку не менял. Затекла, но не менял. Кто-то сказал, менять нельзя, чтобы счастливо жили. Обещаю твёрдо держать.
– На самом деле приедешь?
– Запросто, Омск и Хабаровск, можно сказать, через дорогу. В Омске ни разу не был.
– Замётано!
С началом специальной военной операции Денис втайне от Ани надумал ехать на Донбасс. Сунулся в военкомат, не особо надеялся, да попытка не пытка. Он был поднадзорным. Хотя и освободился, но каждую неделю надо отмечаться в полиции. Подписать контракт с Министерством обороны не получилось, и «Вагнер» не хотел решать его проблемы по надзору. Тогда Денис принял решение уйти в побег. И начал готовиться, брал Анину машину, прав не имел, рисковал, но нужно было мотаться по городу, закупать амуницию. Аня почувствовала неладное, поставила вопрос ребром:
– Если куда-то собрался, так и скажи, не темни.
Он планировал открыться в последний момент, дабы избежать лишних разговоров, пришлось признаться. Аня пустилась в слёзы, а потом сама начала ездить с ним, докупать оставшееся. На войну оба смотрели одними глазами. Как признавался Денис: «Не будь дочери, она бы тоже поехала, пусть женщин не призывают, нашла бы возможность». И всё же Аня до последнего надеялась, его не возьмут. На базе ЧВК он скрыл, что поднадзорный. Был уже за «ленточкой», когда его вызвали к командиру, у того сидел представитель службы безопасности «Вагнера». Информация, что МВД разыскивает своего поднадзорного дошла до компании. Службу безопасности удовлетворило заверение командира, что боец воюет хорошо, нареканий нет, Денис был оставлен в рядах «музыкантов».
– Ты хват, – сказал представитель службы безопасности, – сбежал из-под надзора и нас в известность не поставил.
– Боялся, завернёте…
– И правильно сделал, – похвалил командир, когда остались наедине.
Денис позвонил Ане из Молькино перед самой отправкой за «ленточку». Две недели новобранцев интенсивно тренировали на полигоне, после этого Денис сообщил – едет в зону СВО, Аня заплакала: «Береги себя, родной. Я всю жизнь нахожу тебя и теряю, нахожу и теряю. И снова ты далеко, снова уходишь…» Они были знакомы двадцать лет. Первый год прошёл праздником, переполняла энергия молодости. У Дениса была моторная лодка, летом ездили на острова, рыбачили, жили в палатке. Одно из развлечений зимой – катание на коньках, Аня в детстве занималась фигурным катанием, Денис любил хоккей. А потом праздник окончился – поругались. Повзрослев, Денис винил себя – вспыльчивый, резкий, несдержанный. Не разбежались бы тогда, жизнь пошла иначе. И столько лет потеряли из-за своей дурости. Аня вышла замуж, а он подсел. Один раз получил срок, а потом и второй. Отбывал второй, когда Аня разошлась с мужем. Как только Денис освободился, стали жить вместе. Это были их годы, судьба потрепала и одного, и второго, чувством дорожили.
Тяжёлую контузию он получил в самом первом бою. Даже не бой. Приехали из Молькино в ПВД, коим было село под Бахмутом. Штурмовое подразделение базировалось в четырех просторных домах, человек по восемьдесят – девяносто в каждом, двухэтажные нары, всё, как положено в казарме, и уголок с иконами, надо отметить, имелся. Двенадцать новобранцев поселили в дом, в коем старшим был Жека. Позиция называлась Бикин, Жека был родом из Бикина, городка, что в Хабаровском крае. В пятом часу утра поступила команда – новобранцев на эвакуацию двухсотых и трёхсотых. Не сразу в бой со штурмовой группой, дали возможность осмотреться, почувствовать линию соприкосновения с врагом. Жека давал инструкции бойцам перед операцией, несколько раз повторил, быть очень внимательными, не скучиваться на передовой, не лезть всем вместе в один окоп, смотреть вокруг себя на триста шестьдесят градусов. БМД с новобранцами остановил