Чтобы облегчить ему задачу, она намеренно ушла в противоположный конец бального зала, подальше от матери, Амелии, Реджи и настырных ухажеров. Когда объявили о его приходе, она не сразу догадалась, как на это реагировать, и поспешно окружила себя кавалерами. Едва услышав из уст дворецкого имя Декстера, она сразу поняла, что ей понадобится защита.
Как только новые сведения о нем достигнут ушей окружающих, с ним станут носиться как с писаной торбой, и в следующий раз она лишится возможности возвести вокруг себя надежную защиту.
А вот в том, что следующий раз будет, Аманда не сомневалась.
Что же касается его целей, то…
Аманда подняла к нему лицо и улыбнулась. Мартин вглядывался в ее глаза, пытаясь прочитать ее мысли, а она – его. Отчаявшись, она решила наслаждаться танцем.
И совершила ошибку – она поняла это, только когда он чуть крепче прижал ее к себе и увлек на противоположный конец зала. Все ее существо тут же отреагировало на близость так хорошо знакомого тела, в ней вспыхнуло желание. Учащенно дыша, она с трудом сдерживала себя, чтобы не прижаться к нему. Дабы спрятать от него свои чувства, она прикрыла глаза, но потом поняла, что это бесполезно: он и так все знает. Потому что чувствует то же самое.
Когда музыка стихла, Аманда испытала непередаваемое облегчение, однако от мысли о том, что, если бы она его подстегнула, Мартин пошел бы на скандал, дабы добиться желаемого, у нее приятно кружилась голова.
Слава Богу, Мартин был настроен играть выбранную им роль до конца. Он отвесил Аманде безупречный поклон, помог ей встать из реверанса и проводил к поджидавшим ее джентльменам.
Тот факт, что он в первое после долгого перерыва появление в свете выбрал Аманду для первого вальса, заставило мужчин взглянуть на нее другими глазами и увидеть, насколько она привлекательна. Хотя сейчас это мало волновало Аманду. Она умело вела светскую беседу, демонстрируя отточенное мастерство, и все это время Мартин стоял рядом с ней. У нее возникло впечатление, что он внимательно прислушивается к разговору и учится. Решив, что она более опытна в этих сферах, чем он, Аманда стала умело переводить беседу на самые разные темы.
К тому моменту, когда заиграли второй танец, Аманда с гордостью заключила, что внесла немалый вклад в образование Мартина.
Пока Аманда танцевала котильон с лордом Эшкрофтом, Мартин терпеливо ждал ее и наблюдал. Пространство рядом с ним оставалось свободным, и именно туда привел ее лорд Эшкрофт. Аманда покорилась судьбе, но при этом испытала некоторое замешательство, которое с каждой минутой усиливалось, так как Мартин не отходил от нее ни на шаг. Он ухитрился внушить всем окружающим, будто это он позволяет ей танцевать с другими. Улучив момент, когда все увлеклись спором между лордом Флинтом и мистером Карром, Аманда дернула Мартина за рукав и прошептала:
– Не стой на одном месте, двигайся по залу.
– Зачем? – удивленно спросил он.
– Затем, что ты слишком явно выделяешь меня, стоя рядом со мной весь вечер.
– Но я действительно выделяю тебя, – усмехнулся Мартин. – Как ту, которую я хотел бы видеть своей графиней.
Глаза Аманды гневно расширились. Она больше не касалась этой темы и вела себя естественно: участвовала в разговоре, танцевала и игнорировала пристальные взгляды молодых барышень и неодобрительные – их мамаш, возмущенных тем, что она не только монополизировала такого видного мужчину, но и привлекла к себе внимание других, тоже вполне подходящих кавалеров.
Возможность сбежать от Мартина представилась только к концу бала, когда к Аманде подошла ее мать. Увидев, кто сопровождает Луизу, девушка едва не застонала. С ней были тетки – вдовствующая герцогиня Сент-Ивз и леди Горация Кинстер. Шествие замыкала Амелия под руку с Реджи.
– Дорогая, – с улыбкой заговорила Луиза, – ты довольна вечером?
– Да. – Поставленная в безвыходное положение, Аманда вынуждена была представить Мартина. – Позвольте познакомить вас с графом Декстером. Моя мама, леди Луиза Кинстер.
Улыбка Мартина была верхом очарования. Он поклонился, Луиза сделала реверанс.
– А это мои тетушки, вдовствующая герцогиня Сент-Ивз и леди Горация Кинстер.
Все обменялись приветствиями. Наконец Мартин решил выпустить Аманду из своих цепких когтей. Трудно понять, что на него повлияло: либо замечание вдовствующей герцогини по поводу его возвращения в свет после долгого отсутствия, либо проницательный взгляд ее потускневших от возраста глаз. Мартин поклонился всем, поцеловал Аманде руку и сказал на прощание:
– До следующей встречи.
Все было выдержано в рамках приличия, только огонь в глазах придал его последним словам особый смысл. Это был вызов – и предостережение.
На следующее утро Аманда неторопливо пила чай после завтрака и смотрела на три нежные орхидеи, доставленные час назад.
– О! – воскликнула Луиза, входя в столовую. – Полагаю, это Декстер?
Как и в прошлый раз, в букете не было записки.
– Наверное.
Аманда не представляла, кто еще мог прислать орхидеи, эти не только безумно дорогие, но и экзотические цветы. И очень чувственные. Конечно, Декстер, кто же еще!
Луиза обратила внимание на лицо дочери и, многозначительно подняв брови, прошла к своему стулу во главе стола. Колторп налил ей чаю и отступил в сторону. Амелия села напротив Аманды. Она была погружена в свои мысли, поэтому не приставала к сестре с вопросами.
Разложив на коленях салфетку, Луиза обратилась к Аманде:
– Думаю, об этом уже судачит весь свет. Чтобы человек его уровня прервал свое уединение ради встречи с тобой…
Она не закончила фразу и принялась намазывать масло на тост. Откусив кусочек и прожевав его, она отпила чаю и опять посмотрела на Аманду.
– Тебе важно помнить об одном, – заявила мать, и Аманда подняла на нее глаза. – Что бы ни заставило его сделать этот шаг, наверняка это что-то очень серьезное.
Слова Луизы звучали в голове Аманды, когда она в то же утро стояла в парке и смотрела на протянутую к ней руку.
Властную. Надменную. Нетерпеливую.
И почти опасную.
В конечном итоге, вложив свою руку в его, она позволила усадить себя в фаэтон. Помахав Амелии и Реджи, оставшимся на лужайке, Мартин подстегнул лошадей, и они поскакали вперед.
– Скажи, – проговорила Аманда, полная решимости взять этого льва за шкирку, – почему ты вернулся в свет?
Мартин покосился на нее.
– Как я уже говорил леди Метчем, меня вынудили.
– Вынудили?
– Высшие инстанции.
Аманда минуту размышляла над его словами.
– Значит, ты намерен занять полагающееся тебе по праву место?
– Если понадобится. – Они приближались к самой популярной части парка, где всегда было много экипажей. – А теперь ты ответь мне: кто все эти женщины?
«Все эти женщины» грациозно кивали им и горящими взорами провожали их фаэтон. Среди них было большинство хозяек салонов, и Аманда решила, что нельзя портить с ними отношения.
– Вон там – леди Купер… ты помнишь ее?
Мартин кивнул.
– А та, в зеленом, – леди Уолфорд?
– У тебя великолепная память, – удивленно отметила Аманда. – Только сейчас она леди Мертон. Несколько лет назад, до своего второго замужества, эта дама считалась первой красавицей.
Губы Мартина тронула улыбка. Он продолжил задавать вопросы о тех или иных людях, однако внимания их не удостаивал. Кого-то он помнил хорошо, а кого-то – плохо. Ведь в последний раз он видел этих людей десять лет назад, причем глазами молодого повесы. Хотя некоторые его замечания в их адрес вызывали у Аманды смех, она узнала очень много интересного и одновременно рассказала ему многое из того, о чем не было известно ему.
Когда они покинули оживленную часть парка и Мартин пустил лошадей шагом, Аманда задумчиво посмотрела на него. Она действительно хотела вернуть его в этот мир, мир, к которому они принадлежат по праву рождения. Одна часть ее души радовалась его возвращению – ведь это ее успех! Но другая, более осторожная, предупреждала, что цыплят считают лишь по осени.
Итак, она выманила его из логова, вот только пришел он сюда ради одного.
И сосредоточился именно на том, чтобы этого добиться. И это стало ясно через несколько дней. Каждое утро Аманде доставляли три белые орхидеи, а Мартин появлялся везде, где бы она ни бывала. Чтобы завладеть ее вниманием, протанцевать с ней первый вальс и, если выпадала возможность, большой вальс.
Все вечера он находился подле нее. В его действиях нельзя было усмотреть ничего предосудительного, он не переходил установленных границ, однако никакие условности не могли погасить чувственный огонь, горевший в его глазах. Он неустанно плел незаметную сеть вокруг Аманды. Она это знала, но не могла этому помешать.
Мартин действительно изменил правила игры. Они больше не скрывали друг от друга, что их сжигает желание, что они предпочли бы остаться наедине где-нибудь в укромном уголке, например, в его библиотеке, вместо того чтобы кружиться в танце у всех на глазах. Однако Мартин задался целью подчинить себе Аманду, заставить ее согласиться на брак и принять его таким, какой он есть, отдать ему свою руку без каких-либо оговорок и условий. Он переместил поле битвы в высший свет, изменил правила их игры на те, которыми руководствуется бомонд, а вот цель у него осталась прежней.
День за днем, вечер за вечером он продолжал преследовать ее. В бальных залах, в гостиных, в опере, в парке. Он ни разу не переступил границы дозволенного и при этом продолжал выделять ее. Его не интересовали другие женщины, что он ясно и даже грубо всем продемонстрировал.
К изумлению Аманды – к ее растущему ужасу, – Мартин использовал нарушения предписаний света в свою пользу. Но хуже оказалось другое. Он загнал ее в угол! Аманда даже не могла предположить, что такое возможно здесь, на этой территории, где она считала себя более опытным игроком.
Короче говоря, Мартин выигрывал.
Постепенно хозяйки знаменитых салонов приняли его сторону.