Точно так же сфера Смидовича, запущенная рядом с какой-нибудь стеной, вырубала из нее участок, попавший внутрь. Когда силовое поле отключали, откушенный кусок стены вместе с дверью просто падал на пол, и можно было входить. Универсальная отмычка, мгновенно вскрывающая дверь из любого, по-видимому, материала. Как говорит в таких случаях один страус, эту штуку можно использовать еще и в пикантных целях.
Стальная дверь в бункер в клубах бетонной пыли с грохотом повалилась на пол. Хабанера тут же скользнула внутрь, за ней шмыгнул Витек.
– Вперед! – рявкнул Стрелок. – На месте не стоим!..
Я смотрел на вход в бункер и испытывал острейшее чувство дежавю. Вчера Меченый точно так же впустил нас с Динкой через этот черный ход, не оказав никакого сопротивления, и мы попали прямо ему в лапы. История, говорят, обычно повторяется дважды. Второй раз как фарс, между прочим.
Патогеныч пихнул меня в спину, и я следом за Стрелком кинулся в клубящееся белесое марево.
Комната, где нас вчера повстречал Меченый, была пуста. Зато из соседнего помещения, где располагались две металлические капсулы для Хозяев Зоны, доносились звуки битвы. Мутанты схватились с «пьедесталовцами» не на жизнь, а на смерть.
Мы ворвались в помещение, стреляя на уровне груди, уничтожая все, что было выше макушки двенадцатилетнего мальчика. Комната наполнилась пронзительным визгом пуль. Впавшая в боевое безумие Хабанера рвалась дальше, в боковые двери, за которыми начинались те ответвления коридора, в которых мне вчера побывать не довелось: видимо, она чуяла Меченого и точно знала, где следует его искать.
Мы устроили знатный переполох. Приятно вспомнить. «Пьедесталовцы» в бункере были хоть и вооружены, но без экзоскелетов и чаще всего вообще без какого-либо защитного снаряжения, поэтому мы дырявили их одного за другим, быстро зачищая территорию и неудержимо продвигаясь вперед.
Внезапно из-за распахнутых ворот впереди донесся тяжелый удар, от которого содрогнулся пол под ногами.
За воротами открывался просторный машинный зал, похожий на тот, в котором мы когда-то расстреляли группировку «Искупление». Только здесь не было цистерн с загадочным горючим веществом, что не могло не радовать.
Посреди зала имелся железный помост, на котором яростно извивалась Хабанера, придавленная огромным железобетонным блоком. Над ними еще подрагивала массивная стрела крана, видимо, только что избавившаяся от этого многотонного груза.
Сперва я решил, что монстера бьется в агонии, но потом понял, что в том месте, где железобетонный профиль придавил ее к помосту, он имеет выемку около пары метров в диаметре точно по размерам четвероногого мутанта. Возможно, Хабанера и пострадала немного, но она была скорее просто обездвижена, чем полураздавлена. Кажется, тут все было продумано до мелочей.
Меченый явно ждал нас. Он стоял перед пультом, с которого управлялся кран, и манипулировал кнопками.
Увидев нас, он дружелюбно помахал рукой, и за нашими спинами тут же с грохотом захлопнулись двери машинного зала, а потом сам собой задвинулся засов. Телекинез, мать его по всей степи.
Впрочем, засов – это, наверное, уже было лишнее. Потому что едва переступив порог, я почувствовал себя так, словно влип в огромную каплю меда. Я не мог пошевелиться, не мог нажать на спуск, чтобы еще раз продырявить дырявую башку Меченого. Мои руки ослабли настолько, что я уже не мог удержать гаусс, и он упал мне под ноги.
Насколько я понимаю, остальные члены карательной экспедиции чувствовали себя не лучше. Один только Витек, нагнув лобастую голову, медленно двигался в сторону Меченого, словно преодолевая сильное встречное течение. Для того, чтобы остановить мощного излома, требовалось приложить телекинетическое усилие побольше, чем к обычному человеку.
Вот только Динкин отец то ли не понимал этого, то ли у него уже не хватало сил на такое количество народу, – но Витек по-прежнему упорно шагал к помосту, хищно загребая воздух правой рукой-трезубцем.
Нет, может быть, Меченый и обезумел еще больше, чем раньше, но едва ли настолько, чтобы не понимать таких простых вещей. Скорее всего, у него банально не хватает сил… и это следует отметить, если я планирую как-то исправлять создавшуюся ситуацию. Если папаше придется удерживать еще один-два лишних объекта, он вполне может надорваться, как та «жадинка».
Осталось только придумать, откуда взять те самые один-два лишних объекта, которые Меченому должно взбрести в голову удерживать. Увы, кроме нас самих, рассчитывать нам тут больше не на кого.
Преодолевая нешуточное сопротивление, излом приблизился к пульту. Я видел, как на его лбу вздулись от напряжения широкие сиреневые вены.
Меченый наблюдал за ним внимательно, с любопытством, но без тревоги. Похоже, на этот счет у него, как обычно, все было предусмотрено.
Крошечная фигурка вдруг выпрыгнула из-за помоста – пол загудел под ее ногами, словно из-за угла выскочил штангист-тяжеловес, – и кинулась на Витька.
Это оказалась пропавшая Аленушка. Лицо у нее было залито кровью – не то собственной, не то чьей-то еще. Подскочив к собрату, она ухватила его за руки и принялась что-то бормотать. Витек оторопело остановился, уставился на нее.
Кажется, излучение Радара все-таки повлияло на нее. Теперь Аленушка служила Меченому. И если ей сейчас удастся перевербовать Витька, он тоже будет служить мятежному Хозяину Зоны. По крайней мере, она уже сумела как минимум остановить жаждущего вражеской крови излома.
– Здравствуйте, друзья мои, – тепло произнес Меченый, разом потеряв интерес к беседующим изломам и повернувшись к нам. – Рад видеть вас в добром здравии.
– Твои друзья в Мутной долине лошадиную ногу доедают, – угрюмо проронил Стрелок. Он так же, как и все остальные члены нашей команды, был распят в пространстве машинного зала, не в силах пошевелиться.
– О! – приятно изумился Меченый. – Шутим! Очень приятно, что после всех испытаний, выпавших на вашу долю, вы не утратили чувства юмора. Это очень ценно.
Он обогнул пульт и неторопливо приблизился к нам.
Дыра в его голове действительно затянулась кошмарными рубцами, и теперь казалось, что с черепа у него свисает огромный уродливый бородавчатый нарост или причудливый древесный гриб. Интересно, что творится сейчас у него внутри головы, если его мозги срослись так же беспорядочно и безобразно?
Меченый неторопливо прошелся перед нами, вглядываясь в лица пойманных охотников. Черт, а ведь мы так рассчитывали на монстеру! Бороться одновременно с нами и с тремя мощными модифицированными тварями Зоны на равных он никак не смог бы. Но этот подонок снова перехитрил нас.
Он остановился перед Динкой и некоторое время задумчиво разглядывал ее. Мне показалось, что подруга собирается плюнуть ему в лицо, но он, похоже, тут же заблокировал ей мышцы рта.
– Не трогай ее!.. – не выдержал Стрелок. Похоже, он собирался и дальше придерживаться взятого раньше сурового тона, однако голос у него внезапно сорвался и прозвучал почти умоляюще. – Тебе ведь нужен я. Помнишь, как ты ненавидишь меня? Возьми лучше меня, сволочь!
– Ненавижу? – очень натурально изумился Меченый. – Тебя? Нет, не помню. – Он усмехнулся, повернулся к нам спиной, зашагал обратно к помосту. – Да на черта вы мне вообще сдались, рыбья мелочь? Братишка, не мни о себе слишком много. Видишь, наша дочка не мнит особо и помалкивает. И Хемуль помалкивает, хотя и думает, что им с ней, в отличие от тебя, есть чего бояться.
В гулком пространстве машинного зала вдруг раздался оглушительный звонкий удар. Кажется, Аленушке не удалось убедить Витька в преимуществах службы новому хозяину, потому что мальчик-излом сбил ее с ног сокрушительной оплеухой. Впрочем, девчонка тут же снова оказалась на ногах, и они яростно сцепились – совсем как дети, которые в пылу драки хватают друг друга за волосы и лупят по плечам.
Меченый поморщился, но, похоже, сильно не расстроился.
– Ладно, ребята, расслабьтесь, – произнес он. – Вы провоняете мне все помещение своим страхом. Да, все верно, вы сделали мне немного больно и несколько сорвали мои планы. Но мстить за это, неоправданно расходуя огромные ресурсы, может только примитивный человечек вроде вас. Я высшее существо, я мыслю другими категориями. Я плохо понимаю, что такое месть и для чего она вообще может быть полезна.
– Почему же мы тогда не можем двинуться? – поинтересовался Стрелок.
– Братишка, ты что, смеешься? Потому что вы пришли сюда, чтобы убить меня, а в мои планы это пока не входит. Чертов Лебедев! Решил загребать жар чужими руками! Ничего, до него я потом как-нибудь тоже доберусь. – Он посмотрел на нас с Динкой. – Что касается вас, голубки, то вы вчера просто сыграли роль наживки. Честно сказать, изначально у меня был немного другой план. Я собирался присоединить Дину к «О-Сознанию» только потому, что ощущал, насколько это бесит моего двойника в другой реальности. Мне было известно о проекте прорыва грани между нашими реальностями, и мне было позарез необходимо добраться до этого проекта. Ты же понимаешь, братишка, какие возможности откроются передо мной, когда я завладею хотя бы частью ваших военных разработок. Никто не сможет передо мной устоять. Первым делом я смету к чертовой матери это дурацкое «О-Сознание». Затем расширю Зону, скажем, до границ Украины. Затем вся Европа. Затем… – Он любезно улыбнулся нам и закончил просто и буднично, словно говорил уже миллион раз сказанное и набившее оскомину своей банальностью: – мир.
Глава 22Между братишками
Сцепившиеся изломы стремительно перекатились перед помостом, яростно валтузя друг друга. Со стороны это казалось детской потасовкой, однако, если присмотреться, было отчетливо видно, насколько тяжелы и сокрушительны эти с виду детские удары. Когда Аленушка с размаху приложила Витька головой о цельнометаллическую стойку одного из агрегатов, по залу поплыл низкий гул, а толстая стойка ощутимо прогнулась.
– Ты хочешь испоганить наш мир так же, как люди вроде тебя испоганили мир Стрелка, – с ненавистью проговорил я, отводя взгляд от схватившихся насмерть мутантов.