И покровитель виноделия яростно заколотил в дверь.
– Чё надо? – нагло спросила очередная хмурая харя бандитской наружности, возникшая в крохотном окошке.
Дионис внимательно присмотрелся.
На этот раз харя была вроде как другая. Более старая, но от этого не менее мерзкая.
– Мы к царю Мидасу в гости пришли, – теряя остатки терпения сухо сообщил олимпиец, обладающий, по всей видимости, просто таки железной волей и выдержкой. – Мы типа почётные гости.
– Ну?
– Впустил бы ты нас, любезнейший.
– Не положено.
– Так мы же с самого Олимпа.
– Ну?
– Небожители в смысле.
– А вы на приём к царю записывались?
– Нет.
– Тогда приходите через год, а лучше через два…
– Всё ясно, – сокрушённо покачал головой Дионис. – Царь Мидас правит армией уникальнейших долбодятлов. Очень надеюсь, что он не один из них… Фидиппид, немедленно возвращаемся к нашему подъемнику.
И посланцы Олимпа сделали то, что следовало сделать с самого начала: спокойно перелетели на тучке через неприступную стену и мягко приземлились у самого порога царского дворца.
Столь наглое вторжение в твердыню Мидаса никто так и не заметил.
Густо заросший парк окружающий дворец был абсолютно пуст. Как видно за деревьями отродясь никто никогда не ухаживал и потому росли они буйно и густо в соответствии со своими, продиктованными природой, совершенно непредсказуемыми желаниями.
– Ну и запустение, – проговорил марафонец, зябко поведя плечами. – Что-то мне вся эта история резко перестаёт нравиться…
– Да мне, собственно, тоже… – скривился покровитель виноделия.
– Может лучше вернёмся на Олимп? – с надежной предложил Фидиппид.
– Отлично, давай вернемся, причём прямо сейчас. Но с Зевсом, если что, объясняться будешь ты… Договорились?
– Не а…
– В таком случае лучше помалкивай в тряпочку…
И невероятно раздражённый олимпиец на этот раз постучал в небольшую довольно обшарпанную дверь царского дворца.
В этой двери также имелось маленькое окошко, которое приоткрылось лишь на два пальца только после того, как Дионис добрые десять минут бил в окаянную дверь обутыми в боевые сандалии ногами.
В узкой полоске темноты блеснул чей-то любопытный глаз.
– Слушаю вас? – тихо спросили из-за дверей.
– Нам нужен Мидас! – нервно заявил покровитель виноделия раздумывая, а не попробовать ли просто вышибить эту дверь к сатировой бабушке.
– А зачем он вам собственно нужен? – с явным подозрением поинтересовался неведомый обладатель блестящего глаза.
– Мы пришли со светлого Олимпа… В гости, так сказать… Я, бог виноделия Дионис, а это мой верный помощник, протеже самого Зевса, Фидиппид…
– А как вы докажете, что вы это вы?
– Приехали, – Дионис в отчаянии всплеснул руками. – Может мне тебе ещё всю свою биографию рассказать вплоть до седьмого божественного колена?
– Не плохо бы было, – донеслось из-за двери.
– А вот хрен тебе…
И как следует разогнавшись покровитель виноделия ловко вынес дверь с петель мощным плечом.
Когда клубы серой извести осели, Дионис с большим интересом оглядел роскошный украшенный изысканными статуями коридор и расшитую золотом атласную дорожку, ведущую куда-то в неведомые недра царского дворца.
Любопытный вопрошатель странным образом растворился в воздухе.
– Где же тот эллин, что только что говорил с нами? – изумлённо воскликнул Дионис, переглядываясь с громко чихающем Фидиппидом.
– А это вот что? – указал марафонец на торчащие из-под поваленной двери мохнатые мужские ноги в стоптанных облезлых сандалетах.
– Гм… – покровитель виноделия задумчиво уставился на поваленную дверь. – Под ней определённо кто-то лежит… Странно, как же этот человек туда попал …
– По всей видимости это и есть тот грек, что с нами разговаривал, – мудро предположил бегун.
– В самом деле? Ты серьёзно так думаешь?
– В этом нет никаких сомнений.
– Сейчас проверим, – и Дионис с лёгкостью поднял сорванную с петель створку. – Ба… так ведь это же…
На голове распластавшегося на полу бородатого бедолаги была надета слегка деформированная золотая корона.
– Да это же сам Мидас, – закончил свою глубокую мысль покровитель виноделия. – Надеюсь, Зевс в этот момент за нами не…
Мелодичное треньканье донёсшееся от правой руки олимпийца заставило Диониса подскочить на месте.
– Да?
– Ты что это, скотина безрогая, снова там натворил? – хрипло донеслось из вибрирующего браслета. – Ты что это специально решил извести всех наших доброжелателей? Это у тебя такой хитрый план значит? Целенаправленным вредительством занимаешься? Быть может ты и есть тот самый предатель, которого мы давно уже ищем, тайный агент богоборцев, а ну немедленно мне отвечай?
– Зевс, да ты что? – побледнел покровитель виноделия. – Это случайно всё вышло… Ну не рассчитал я силу удара, у нас ведь у всех мышечные усилители и я…
– Заткнись. Если этот Мидас склеил ласты, ты покойник.
И связь, как водится, прервалась на самом драматическом месте.
Дионис быстро присел рядом с распростёртым телом, и, приложив руку к заросшей шее Мидаса, с облегчением вздохнул:
– Пульс прощупывается. Стало быть, жив.
– Вы кто? – неожиданно спросил болезный и тут же попытался укусить небожителя за палец.
– Ах ты, м-м-м-мать… – вскрикнул олимпиец, успев отдёрнуть руку.
– Признавайся, вероломный воришка, ведь ты только что хотел украсть клочок моей драгоценной бороды? – истошно завизжал Мидас, принимая строго вертикальное положение.
– А что в ней такого драгоценного? – в свою очередь спросил покровитель виноделия, отходя от непредсказуемого царя как можно дальше.
– То, что она моя, – рявкнул Мидас, нервно ощупывая неопрятно растущую растительность на своём смугловатом античном лице. – Кто вы вообще такие?
– Мы уже назывались.
– Зачем тогда припёрлись?
– Ну знаете ли… – возмутился Дионис, у которого после взбучки учинённой Зевсом куда-то вдруг пропал весь боевой запал. – Не ты ли недавно обращался с молитвами в сторону Олимпа, обещая построить в нашу честь сто двадцать три священных храма?
– Я такое вам обещал?!!
– Ну да.
– А… так это, когда я сильно напился… Плохо теперь помню, что я тогда говорил. У меня в тот день пропали любимые серебряные щипчики для удаления волос из носа. Настоящий раритет, работы одного искуснейшего критского кузнеца. Где я их только не искал… в общем, с горя в конце концов напился… Потом, как оказалось, их без спроса одолжил на время мой верный палач, чтобы ногти себе на ногах срезать… Пришлось палача за это казнить, а серебряные щипчики как следует продезинфицировать. Ну с последним проблем не было, а вот с казнью… бедняга пять раз промахивался, пока сам себе топором голову отсёк… после чего лично отнёс её в корзине на кладбище в семейный склеп…
Дионис и Фидиппид в очередной раз дружно переглянулись.
– Полный идиот! – выдал свою короткую, но весьма ёмкую характеристику очередному греческому самодержцу покровитель виноделия.
– Абсолютный! – совершенно искренне согласился с олимпийцем уже ничему не удивляющийся марафонец.
– Кстати, вот ещё что, дружище… – покровитель виноделия ласково улыбнулся злобно скрежещущему зубами царю Мидасу. – Отчего в твоём прекрасном дворце царит такая просто загробная тишина? Не видно слуг, отважных стражей и, самое главное, почему ты лично открываешь дверь? Где же твой преданный привратник? Или он тоже как то раз одалживал без спроса твои драгоценные серебряные щипчики?
– Нет, не одалживал, – огрызнулся царь, хищно сверкая глазами.
– Но я не понимаю…
– Да нечего тут не понимать. Я их всех уволил к сатировой матери. В целях экономии. Оставил только небольшой городской гарнизон, министра финансов, горбуна-шута, парочку юристов, одного банкира и палача… Хотя нет, палача я вчера казнил.
– М-да… – задумчиво протянул Дионис. – Весьма сложная ситуация. Ну хорошо, а как же ты в таком случае собираешься построить нам олимпийцам священные храмы? Может как раз для этого ты и экономил столь жестоким для любого правителя образом?
– Ага, как же разбежался, – хрипло захохотал Мидас. – Ничего такого я вам не обещал.
– Обещал-обещал и это тщательно задокументировано на самом Олимпе.
– По-пьяни не считается.
– Ещё как считается. Или, быть может, ты хочешь оскорбить Всемогущего Зевса?
Тут жадный царь немного смутился и, зябко поёжившись, неожиданно предложил:
– А давайте так, услуга за услугу. Баш на баш так сказать…
– Ни фига ж себе вот это наглость, – охнул покровитель виноделия.
– Я вам сто священных храмов… – как ни в чём не бывало продолжил Мидас.
– Сто двадцать три… – строго поправил Дионис.
– Ну хорошо, сто двадцать три… Кто только меня идиота тянул за пьяный язык… Короче, я вам эти самые храмы, а вы мне… вы мне…
– Ну, смелее… смелее… полагаю, твоё предложение несказанно меня повеселит…
– А вы сделаете так… – наконец придумал царь, – чтобы всё, к чему я буду прикасаться, обращалось в чистое золото!
Покровитель виноделия пронзительно присвистнул:
– Воображение, братец, у тебя как видно с размахом, не меньше губы, которую ты сейчас самым наглым образом тут передо мною раскатал.
– Иначе никак.
– Мне нужно всё обсудить с вышестоящим начальством… – и Дионис приложил к уху золотой браслет. – Зевс, ау?
– Не желаю с тобой, свиньёй, разговаривать.
– Да жив твой Мидас, жив и даже чересчур жив.
– Что тебе надо?
– Он тут просит за свои храмы волшебную способность.
– И какую?
– Чтобы всё, к чему прикасаются его загребущие руки, превращалось в золото.
– Оставляю на твоё усмотрение.
– Ты это серьёзно?!!
– Вполне.
– Но…
– Никаких «но». Мне наплевать, как ты с этим царём договоришься. Нам позарез нужны верные союзники и особенно среди греческих правителей. Сам знаешь ситуация обязывает, положение шаткое, нужно его срочно укреплять, причём любыми способами…