Просто он так хотел. Разве этого мало? Деймос всегда получал то, что хотел.
И вот они здесь. Мал — возмужавший, отъевшийся, уверенный в себе деловой человек, вероятно, единственный хост в галактике, пришедший к полному балансу со своим симбионтом. Он был просто собой, настоящим — со всеми своими аквариумами, кухней, занимающей три этажа, секретаршами и бизнес-империей. Даже внешне высокий, статный, красивый и мужественный, с хвостом золотистых волос и твёрдым взглядом светлых глаз, Малатеста казался уверенным и здоровым. У него всё ещё были проблемы (кому, как не Деймосу, это знать), но то были скорее остаточные последствия кошмарного детства, с которыми Мал всё лучше справлялся самостоятельно… О да, Деймос безумно гордился своим подопечным.
А ещё Деймоса откровенно забавлял режим заботливой бабушки, который Мал включал по отношению к нему. Это было одновременно умильно, смешно и нелепо: уж Мал должен был понимать, что на самом деле его начальник далеко не так беспомощен. Да и тот факт, что со стороны в его действиях не было видно логики, вовсе не значил, что этой самой логики там нет… В общем, иногда Мал перебарщивал с игрой в хозяина-идиота, но Деймос старательно подыгрывал. Во-первых, это было, чего уж шило в мешке прятать, очень весело. Во-вторых, он понимал: Малатесте нужно заботиться о близких. Ему хочется этого, он, сам того не осознавая, типично стайное существо, которому нужна колония, которую можно лелеять и беречь. Деймос вполне допускал, что недалёк тот день, когда Малатеста кого-нибудь усыновит — он уже несколько раз посещал приюты и даже курировал нескольких воспитанников. Втайне от Деймоса, конечно — но полно, ещё бы у Мала были от Деймоса настоящие тайны.
От Деймоса, если откровенно, почти ни у кого не может быть настоящих тайн. Он скорее по старой привычке позволял им верить в обратное.
В общем, Деймос всё прекрасно понимал. И был готов играть в эту игру, одну из множества.
Деймос любил играть.
— Не будь невежлив, Малатеста, — проворковал он. — Там народ готовит на меня покушение, пыжится, старается, даже в моё любимое детище пролез — а ты хочешь, чтобы я оставался в стороне?
Мал пробормотал нечто неразборчивое. И предположительно нецензурное. Деймос не стал вслушиваться: он уже вовсю погружался в совершенно непередаваемую пси-энергетику его любимого детища, “Бархата”.
Тут надо сказать, что к борделям у Деймоса было сложное отношение. С одной стороны, вся эта атмосфера порока и вскрывшихся тайных желаний была тем, что он обожал. Это была его стихия, и здесь он чувствовал себя сильнее, чем где-либо.
С другой стороны, Деймосу всегда нравились шлюхи.
И нет, не в очевидном смысле.
Просто они были, как и солдаты, человеческой вариацией на тему модов — продаваемые и покупаемые, не принадлежащие сами себе, отчуждённые от собственных тел, отчаянно цепляющиеся за съезжающую по наклонной крышу. Они были изуродованы чужими желаниями, и будь оно всё проклято, если он не знал, что это такое.
Они были своими, и он испытывал к ним солидарность. Особенно к тем, кто оказывался в бизнесе недобровольно.
Когда Деймос только купил “Марс” (оторвав в процессе голову его прошлому владельцу и утопив в крови криминальный мир планеты, но тс-с, это секрет), компания служила прикрытием для огромного количества борделей, порностудий, снафф-кабинок и тому подобного. Всё это добро сопровождалось торговлей людьми разного возраста, киднеппингом, рабством и прочими спецэффектами.
Деймос знал, что значит быть рабом. Он знал, что значит быть ребёнком, которому говорят: “Почему эти куклы такие красивые? Эй, ты! Раздевайся!”.
Моды похожи на шлюх, а шлюхи на модов. Шлюхи свои, если уж на то пошло. Они в одной лодке — по другую сторону от тех, кто владеет, использует и покупает. А Деймос умел беречь тех, кто по одну с ним сторону.
Так что с его приходом в “Марсе” состоялись революционные перемены.
В домах для любителей совсем уж дивных извращений, а также в заведениях для желающих реализовать фантазии и без затей спустить он вместо живого товара установил вирты с полным погружением, стимулирующие удовольствие, роботов с моделируемой внешностью и прочие технологические прелести. Над программами работала богическая команда спецов, включая программистов, врачей и робототехников. Фобос то и дело умолял Деймоса не страдать хернёй и даже угрожал прибить окончательно, если близнец не займётся настоящим делом, а не дурацкими борделями. Но результат того стоил: угрозы остались угрозами, а новые вирт-бордели “Моя Фантазия” вытеснили на рынке сектора прочие заведения, реальные и виртуальные. Одна только легальная сторона бизнеса, которую Деймос радостно спихнул Малатесте, за три года выросла в цене в сорок раз — что как бы успех. А то, что в Коалиции со временем планировали сменить бордели с модами на франшизу “Фантазии”, тоже говорило громче всяких слов. Эту инициативу, правда, пока что проталкивала только ори Анжелика, но в том-то и дело: первая леди получит, что хочет. Уж в чём, а в этом сомневаться не приходилось.
“Фантазия” была для носителей опасных девиаций, офисных работников, желающих сделать перерыв, уставших от рутины супругов, пилотов и всех, кому хотелось получить удовольствие по полной, заплатив умеренную сумму и проехав пять минут — а то и вовсе онлайн. Быстро, качественно, с гарантией — лозунги времени.
Но Деймос не любил “Фантазию”. Это было, на его взгляд, как заменить чайную церемонию на пакетик. Простое удовлетворение потребностей. Скучно! А вот для гурманов… для гурманов был “Бархат”. И тут не было ничего виртуального, никаких живых кукол — только реал.
Строго говоря, клубы “Бархат” даже нельзя было назвать борделями в прямом смысле. Скорее многоуровневыми сообществами по интересам, целыми кварталами удовольствия, где каждый, чьи вкусы не критически опасны для здоровья окружающих, мог найти себе пару. Или тройку. Или десятку. Или дома. Или саба. Или псионика. Или тентаклиевую тварь…
Кому что нравится, в общем.
Были в “Бархате” постоянные сотрудники, разумеется. Высококлассные шлюхи разного пола и возраста, работающие на том или ином направлении. Для работы им приходилось соответствовать определённым стандартам внешности, здоровья, физических показателей, а также проходить психологическое тестирование. Представителям некоторых направлений, например, доминантам, нужно было дополнительно пройти базовый курс психологии и анатомии. Звучало сложно, да. Но, с другой стороны, взамен они получали защиту, пенсионное страхование, отличную оплату труда и права. И пресловутое правило борделей “клиент всегда прав” в “Бархате” не работало — по крайней мере, если условия не были оговорены на берегу.
Так что старшим менеджерам не приходилось воровать сотрудников для клубов. Строго говоря, чаще они жаловались, что приходится отбиваться от желающих.
Но даже это была не самая лучшая часть. Всё это Деймос, собственно, ещё на стадии проекта сбросил Малатесте для доработки. Самое лучшее, то, над чем он работал лично, было в другом.
В "Бархате" каждый мог, натянув на лицо голомаску, быть и клиентом, и шлюхой одновременно, найти с помощью специальной программы-теста среди тысяч клиентов того, с кем вы друг другу идеально подойдёте. Анонимно (если только оба не желают обратного), с учётом всех пожеланий, с 95-процентной гарантией совпадения. О, Деймос безумно гордился этим ИИ! Ещё, конечно, он дорожил компроматами, которые этот самый ИИ собирал, но это не было первостепенно.
Лучше всего было наблюдать, как люди добровольно делают работу шлюх. Как находят то, что искали, в других клиентах. Как воплощают самые тёмные свои фантазии. Это было… интересно.
И открывало совершенно потрясающий простор для игр и манипуляций.
Деймос часто ради развлечения вмешивался в работу своего ИИ. И порой это приводило к крайне интересным последствиям. Например, Деймос влез в файлы одного знакомого бизнес-воротилы и свёл его с его же главным конкурентом.
Деймос ожидал, что игра кончится быстро, но трахались они по сей день. Вот уже почти год как. И вроде как только собирались снять маски.
Деймос ждал этого момента и запасался попкорном. Он был уверен, что это будет просто уморительно.
-
— Меня настораживает твоя улыбка, — заметил Малатеста. — Что бы ты ни задумал, это плохая идея.
— Ты понятия не имеешь, о чём я думал.
— Да, не знаю. Зато я знаю эту улыбку. На моей памяти она всегда предвещала новую гениальную затею. Которую мне потом разгребать, между прочим!
Ну разве он не прелесть?
— Я тебе потом расскажу, — подмигнул Деймос.
Малатеста простонал.
— Ладно, — пробормотал он. — Ладно. Ты помнишь план?
— Конечно! — широко улыбнулся Деймос.
Малатеста явно с трудом подавил порыв схватиться за голову.
Этот весёлый тон он тоже знал.
— Мы не знаем, как убийца будет выглядеть, вот в чём проблема. И ты… не совсем в форме. Так что пожалуйста, воспользуйся сигналом сразу…
— Хорошо, мамочка. Свари мне на ужин кашу.
Получилось чуть резче, чем он планировал: Деймос не любил намёков на свою слабость. Очередные протезы, которые снова не пожелали прижиться, растворяясь под действием того, что заменяло ему кровь, были не самой приятной темой. Но что из того? Если уж на то пошло, Деймос вполне способен справиться с каким-то убийцей, спасибо!
Малатеста, надо отдать ему должное, почувствовал, что ступил на грань.
— Каша так каша, — сказал он примирительно. — Манная пойдёт?
— Так просто не отделаешься. Полевая. Хочу, чтобы ты лично развёл костёр и приготовил.
— Отлично.
— На крыше головного офиса.
— Как скажешь.
Деймос представил, с какими лицами за сим священнодействием будут наблюдать сотрудники, и хорошее настроение немного к нему вернулось.
— Ладно, — бросил он, — расходимся, начинаем. Сообщи, что я жду себе… м-м… предположим, двоих парней и троих девушек. Так наш убийца точно найдёт себе место под солнцем. Всё для него сегодня, не так ли? Звезда праздника!