— И да. Вы тоже приходите ко мне. Скажем, часа через три.
— Да, разумеется. А…
— У меня на вас бо-ольшие планы…
-
Управляющий сдох на цепи, и новой управляющей стала Милли. Так, собственно, начался “Бархат”.
Так что да, Милли для Деймоса в некотором смысле была первой. И пользовалась особым отношением. Хотя, конечно, позволять ей зарываться тоже не стоит…
— Не хочешь объяснить, какой чёрной дыры ты решила устроить мне этот сюрприз? Не то чтобы я остался в накладе, но…
— Ах, дорогой, — прищурилась она. — Ходили слухи, что ты ищешь автора одного кода. И, если уж так обернулось, что скоро я буду слегка замужем за братом этого самого автора, мне подумалось, что было бы интересно немного поиграть. И заодно развлечь тебя. Да и Лену тоже: в последнее время она совсем зашилась на работе, особенно после расставания с тем парнокопытным…
— Подожди, — прищурился Деймос. — Автор кода? Того самого? Серьёзно?
— Да, — подмигнула Милли, — ты упоминал, что хотел бы этого гения поиметь. Я подумала, что вполне могу нечто подобное устроить… Неужели злишься?
— Не злюсь, — честно признал Деймос, — в восторге от открывшихся перспектив. И Милли?
— Да?
— Я жажду подробностей. Расскажи-ка мне побольше о семье своего жениха, м?..
*
— Но это же невозможно, — сказал Малатеста.
От шока он даже отвлёкся от своего любимого стейка, что сигнализировало о беспрецедентном уровне волнения.
Деймос, наоборот, с удовольствием отдавал должное еде. У него было отменное настроение, отличный аппетит, да и мир в целом играл перед ним совершенно новыми красками.
В его жизни не было ничего лучше тех редких моментов, когда становилось по-настоящему интересно.
— Невозможно, — довольно согласился он. — Но правда. Ал-ы начали размножаться в природных условиях, представляешь? Настоящие живорожденные моды, которые по всем правилам и нормам закона не-моды, но по ТТХ вроде бы да. Причём они и сами не знают, что моды, и живут совершенно нормальную человеческую жизнь. Как тебе такой поворот? Красота же!
Малатеста пришибленно молчал, потому в диалог решил вступить Двадцатый. Вырастив ради такого дела лишний рот, он заявил:
— Ал-ы — менее совершенные существа, чем мы. Если они могут расширять колонию, то и мы тоже можем, так?
— Да, — отмахнулся Деймос. — Это же очевидно. У вас куча денег, семь домов и огромная корпорация в придачу. Хоть сотню отпрысков заводите… Но сам факт, а? Первые модификанты, рождённые совершенно природным путём. Учёные альдо утверждали, что это невозможно… с другой стороны, они же с пеной у рта твердили, что модам в целом не свойственны человеческие эмоции и переживания, потому что все гены, отвечающие за человечность, в них подавлены.
Малатеста поморщился.
— “Ген, отвечающий за человечность” — это отмазка для общественности, причём для не особенно умных слоёв. Любой хоть немного адекватный человек, не замороченный пропагандой Эласто и знакомый с базовыми принципами генетики, только рукой у виска покрутит в ответ на такую формулировку.
— Ну, не совсем так, — отозвался Деймос задумчиво. — В конечном итоге, корреляция некоторых генов и свойств личности доказана.
— Не в достаточной степени, — отмахнулся Мал. — Вон, многие яркие учёные ЗС открыто называют это лженаукой. Да, можно генетически подкрутить агрессию, либидо, интеллект или гормональный баланс. Но это и близко не всё, что определяет личность. Собственно, мы с тобой тому доказательство… Я не к тому веду. Ген, отвечающий за человечность — псевдонаучный бред, а вот то, что у модов не может быть детей — уже вполне себе научно обоснованный факт… Хотя, конечно, Ал-ы куда ближе к людям, чем ты или я.
— Именно, — довольно кивнул Деймос. — Возможно, некоторых из них сделали слишком похожими на людей? Жаль, сложно сказать наверняка: из так называемой “звериной” линии, то есть с 40 по 50 Ал, жив сейчас только один… Вроде бы. После таких открытий, надо ещё проверить. Как минимум удостовериться, не бегают ли где-то неучтённые отпрыски 45-го. Да, жена у него была больше в качестве политической декорации, но мало ли?
— Да уж… Фобос уже знает?
— Я ему не говорил, — поморщился Деймос, — но я бы поставил на то, что знает. В конечном итоге, один из “бобрят” ходит у Родаса в друзьях. Было бы странно, если бы его всячески не проверили, да и характерные особенности вроде скорости реакции и способности работать в вирте не могли не заметить.
— О, — протянул Малатеста сухо. — Неужели у твоего отмороженного братишки есть друзья?
Деймос ухмыльнулся: замешанная на ревности неприязнь, которую Мал с самих лабораторий испытывал к Родасу, умиляла.
— Мой братишка не настолько отмороженный, как ты думаешь. Да, слегка туповат, но он младший, ему простительно. И да, очень похоже на то, что Егор Бобров — действительно его друг… К слову, я ещё удивлялся такому повороту событий: всё же, кому-то вроде Родаса с обычным человеком тяжело общаться даже технически. Но происхождение всё объясняет, да…
Малатеста покачал головой.
— Эти бобрята, или как ты там их называешь... Дети мода и человека. Это путь вникуда, так? Рано или поздно их всё равно захотят исследовать. Или клонировать. Или использовать. Это просто вопрос времени.
— Есть такое, — Деймос с удовольствием пригубил алого вина и прищурился. — Так что давай позаботимся о сохранении бобриной популяции, м? Должны же корпорации защищать живую природу и спасать вымирающие виды! Это даже в уставе предпринимательства записано. Могут нам за такое скостить налоги, а?.. Ну и заодно покопаемся в этой истории поглубже. Что-то мне подсказывает, что уж у этой семейки в шкафах прячутся просто преинтереснейшие скелеты!
Малатеста только вздохнул.
— Это плохо пахнет.
— Да, мне тоже кажется, что соус сегодня так себе.
— Я не про… Шеф, чтоб тебя!
— Что? — Деймос состроил самые большие и невинные глаза, на которые только был способен. — Не занудствуй, Мал! У меня сегодня отличный день, полный чудесных открытий. Я не переживу очередную порцию твоих нотаций! И вообще, у меня тут дело есть…
— Какое? — уточнил Мал подозрительно.
— Мне вот обидно, что бобрёнок Лена расследует не меня. Я ревную, можно сказать! Почему бы не поспособствовать тому, чтобы её перевели на дело по Барону Воскресенье?
Мал позеленел.
— Ты этого не сделаешь.
— Почему? — удивился Деймос. — Могу. И сделаю. Сам подумай: я посмотрю на Лену в форме, посоревнуюсь с ней в вирт-пространстве, проведу больше времени вместе. Присмотрю, опять же, чтобы ей не было скучно. А то я проштудировал её текущие дела — какие-то тупые преступники, без шика и фантазии… А последний из них ещё и собирался её убить. Я присмотрю, конечно, чтобы он весь внезапно кончился, но сам факт...
— Деймос. Нет.
— Ну что ты заладил?
— Фобос тебя убьёт! Это серьёзное дело!
Деймос довольно оскалился.
— Да что ты говоришь?.. Открою тебе секрет, Малатеста: Фобос меня не убьёт. Я ему нужен, особенно сейчас. И если я хочу немного посотрудничать с полицией Земного Союза, кто может мне это запретить?
Малатеста застонал.
— Здравый смысл?
— Не знаю никого с таким именем. И вообще, процесс уже начался. Ты хочешь посмотреть, как Леночка придёт меня арестовывать? Уверен, это будет уморительно!
Малатеста воздел глаза к потолку, пробормотал свою любимую мантру про идиотов и вернулся к стейку. Он уже понимал, что жизнь его в ближайшее время станет на редкость сложной. Так что жрать надо, пока ещё есть время.
Скоро, вполне вероятно, его не будет совсем.
-
Конец рассказ
Рассказ 3. Я - лысая ящерица
*
таймлайн рассказа: за два дня до пролога “БС”
размер: мини
в тексте есть: один день из жизни. Не романтика. Формально не 18+, но, выразимся так: это может быть больно.
*
Будильник заиграл в 4:30 по стандартному времени.
Он проснулся сразу же, разумеется, но позволил себе полежать сто двадцать секунд, слушая, как нарастает мелодия вагнеровского “Фауста”. Параллельно он быстро пробежался по основным медийным серверам, личной почте и уведомлениям. Разумеется, случись что серьёзное, его бы разбудили. Но учитывая событие, которое на носу, он предпочитал самостоятельно держать руку на пульсе.
“Отключить”.
Музыка умолкла, и он поднялся экономным, плавным движением. Его мышцы, привыкшие к физическим нагрузкам, были отлично отлажены и доработаны у лучших педагогов. Он уделял тренировкам не меньше трёх стандартных часов в день: утром — йога и силовые упражнения, вечером — различные боевые искусства. Всё, что могла предложить разнообразная, такая потрясающая в своём величии человеческая культура.
Его утро было расписано буквально по минутам: питательный коктейль, упражнения, вирт-урок — потому что каждый день должен быть способом узнать что-то новое. Есть тысячи вещей, которые ему необходимо наверстать.
Он оделся старательно. Проштудировав от и до этикет, изучив все современные модные веянья, он относился к одежде очень серьёзно.
Те, кто недооценивает одежду, не понимают ничего. Не хотят признавать ничего.
Людям нравится притворяться, что одежда не имеет значения, но это бред. Он изучал человеческую цивилизацию вот уже более десятка лет, он следил за людьми в их естественной среде обитания, он знал историю Земли Изначальной. Великая планета, колыбель этой жадной, хищной, неповторимой, яркой заразы, которая избрала самоименование “человек”.
Он прекрасно понимал, как важна одежда. Это эволюционный месседж, демонстрация собственного “я” и своего статуса, как птичье оперение или яркая раскраска ядовитых змей. Люди коммуницировали через одежду, демонстрировали свой социальный статус, намерения и предпочтения. Одежда была важна, особенно в его случае. Именно потому он уделял ей очень много внимания.
Его роскошные костюмы шили на заказ, так, чтобы они делали очертания фигуры максимально человеческой, скрывали гребни на спине, имели чёткую, притягательную линию. Надо всей его одеждой приходилось долго работать, но было это необходимо: он достаточно внимательно читал Лавкрафта, чтобы понимать “невыразимый ужас”, который вызывают у людей те, кто чужд им.