– Саша, – протянул Андрей, помощник капитана, какой-то пакет, – вот возьми, – это не ахти какой наряд, просто чистая майка. Мужская.
– Спасибо большое, – Саша готова была расцеловать его.
Идти в грязной майке рядом с расфуфыренной Аллой совсем не хотелось.
Они пришвартовались и вышли на сушу. Первое время Саше казалось, что она плывет, земля под ногами вибрировала, уходила из-под ног.
– Это нормально, – объяснил Эдуардо, – вспомни походку матросов, они ходят обычно вразвалочку.
Саша огляделась по сторонам, вот он, знаменитый Портофино. Бухту стискивал в объятьях полукруг разноцветных фасадов. За столиками у воды потягивали аперитив нарядно одетые люди… В грязной мокрой майке Саше было бы дико некомфортно. Но даже в чистой она чувствовала себя неуместно. У нее не было ни маникюра, ни стильных очков, ни модной стрижки. Всё это было у Аллы, она шла бок о бок с Эдуардо и смеялась. Эдуардо улыбался ей в ответ.
Они уселись за столиком у самого края воды.
– О, у них есть базиликито. Это как мохито, но с базиликом, не хотите попробовать? Наше лигурийское изобретение, – обратился Эдуардо к Алле и только потом к Саше.
– С удовольствием, – согласилась Алла, – очень хотелось бы научиться делать это базиликито.
– О, это проще простого, надо взять лайм, смешать с коричневым сахаром, перетереть с базиликом, добавить дробленый лед, водку, тоник, сверху украсить базиликом. И всё!
– Какая прелесть! – захлопала в ладоши Алла.
«Прямо ангел во плоти», – Саша хмыкнула и заказала спритц, хотя бы потому, что пить то же, что и Алла, ей не хотелось. Раиса Марковна громко отпила чаю и ехидно улыбнулась.
– Я посмотрел ваш фильм про Модильяни. Это шедевр, – произнес Эдуардо.
Саша пристально смотрела на Аллу. Конечно, шедевр, это же она, Саша, его придумала.
– Mille grazie (тысяча благодарностей), – пропела ангельским голосом Алла, – думаю, что про вашу маму тоже выйдет прекрасный фильм. Мы с Сашей поработаем вместе над сценарием, – и она нежно дотронулась до руки Эдуардо.
Эдуардо сделал глоток. Саша сжала челюсти и произнесла про себя все самые неприличные слова, которые приходили ей в голову.
– Алла, а ты не хочешь сказать правду? – спросила Саша на русском языке, внутренне съежившись.
– Только после тебя, дорогая, ты тоже скажи правду. Скажи, как ты описывала тошнилки и головную боль и что никогда не писала книг, они сразу же поймут, что ты просто не способна написать достойную книгу, тем более основу для фильма.
Эдуардо внимательно смотрел на них обеих.
– Дамы, я вас не понимаю.
– Мы просто перекинулись парочкой любезностей на нашем родном языке, – улыбнулась Алла, – есть слова, которые сложно перевести на английский.
Тем временем солнечный диск опускался в воду, оставляя после себя рыжее небо. В рыжий окрашивались лица, одежды, белоснежные яхты в порту, разноцветные домики бухты. И без того рыжий спритц становился еще ярче, словно в бокал нырнула частичка уходящего солнца.
Дальше небо розовело, яхты снова меняли цвет, а вместе с ними и лица, одежды, лабрадоры на яхтах превращались из белых в розовые.
На яхтах стоял гомон, среди лодок возились скиперы, в прибрежных кафе звякали приборы, кто заканчивал аперитив, кто – ужин. Морской воздух смешивался с запахом жареной рыбы.
Разноцветные счастливые люди, розовые собаки, яхты, голубое море, даже пинии, видневшиеся вдалеке, становились чуть розоватыми.
Можно было бесконечно радоваться этому яркому разноцветному миру, но у Саши не получалось. Сердце сжималось, а в голове стучали молоточки.
Глава 20
Утром Саша встала рано, ночью спалось плохо, она постоянно думала об Алле, вспоминая ее ужимки и кривляния на яхте.
«Лучший способ избавиться от плохих мыслей – ходьба». Сегодня этот совет Паолы казался как нельзя уместным. Саша посмотрела на карту: дорога до замка капитана займет час. Отлично.
Саша прошла сквозь квартал Альбаро, миновала любимый ресторан Эдуардо, торжественный особняк, который, по словам Паолы, пустовал, его выкупил какой-то влиятельный бизнесмен.
Сейчас, когда оставался месяц до отъезда, Саша ловила себя на мысли, что будет скучать. По этому вертикальному городу, разным ароматам кварталов, густым паркам и садам, нарядным дворцам и розовым виллам. По узким карруджи, старинным кондитерским, мраморным фасадам, по длиннющим спускам и старым лифтам.
Саша остановилась перед надписью «Balbi-Dogali». Про этот лифт Саша слышала не один раз от Паолы.
– Ты уже ездила на лифте, который ведет к замку Капитана?
Саша зашла в здание, купила билет и подошла к двери, казалось бы, обычного лифта. Зайдя внутрь, кабинка покатилась по рельсам и оказалась в туннеле. Напротив ехала такая же кабинка, и Саше удалось рассмотреть ее поближе. Маленькая и желтая, словно от старинного трамвая откусили зад, кабинка катилась по рельсам медленно и шатко. В конце туннеля их кабинка остановилась, что-то зажужжало, колесики на рельсах начали крутиться с невероятной скоростью, и вдруг кабинка рванула вверх. Резко и неожиданно. Саша подпрыгнула и вскрикнула.
Соседи по лифту дружелюбно улыбнулись:
– У всех такая реакция в первый раз.
Всё путешествие на лифте длилось минуты три, а точнее, как позже прочитала Саша в путеводителе, три минуты и двадцать секунд. Это был самый необычный и странный лифт из всех, на которых ей доводилось ездить. Не лифт, а веселый аттракцион.
Саша вышла наружу, пересекла улицу и оказалась перед аркой старинного здания. Спустилась по лестнице, и между ветвей пальм показался порт Генуи. Здесь он был виден как на ладони, близко и отчетливо. Верфи, яхты, колесо обозрения. Сверху торчали красные зубцы башенки замка.
Капитан Альбертис, как рассказал гид, был исследователем, писателем, фотографом и путешественником. Он совершил несколько кругосветных путешествий, в том числе по маршруту Колумба, основал первый в Италии клуб яхтинга. Из каждого своего вояжа привозил диковинные вещи, картины, растения, которыми усаживал сад. Говорят, однажды привез даже тигренка. Вещи капитан складировал в замке, и постепенно собрал богатую коллекцию со всего мира, которую вместе с замком завещал своему городу. Муниципалитет превратил замок в Музей культур мира.
Не было такой мечты, которую капитан не превратил бы в реальность. Он скакал на лошади по Большому Каньону, охотился за жемчугом на глубине океана, спускался под землю в поисках золота. А по ходу фотографировал все свои приключения. Саша ходила по комнатам и рассматривала коллекции. Писатель и путешественник, что может быть лучше. Капитанские истории будоражили в Саше сильное желание исследовать и передвигаться.
«Пусть бы это путешествие стало началом новых поездок».
Целый час она не вспоминала про Аллу и Эдуардо. Однако выйдя из замка, мысли вернулись. Саша погрузилась в них, не замечая красоты фасадов, мелькавших вдоль спускавшейся вниз улицы Монтегалетто.
Вернувшись в квартиру, Саша услышала голоса. Она хотела проскользнуть в свою комнату, чтобы не мешать, но услышала голос Паолы:
– Александра, зайди, пожалуйста.
Всё настроение сегодняшнего дня мгновенно испарилось, на диване сидела улыбающаяся Алла и серьезный Эдуардо. Перед ними лежала… Сашина рукопись.
Саша уселась на краешек стула и выпрямила спину.
На большом столе лежала серая льняная скатерть, а букет свежих цветов, который всегда стоял в середине, сегодня отсутствовал. Кошка Матильда устало лежала на спинке дивана, еле-еле пошевеливая хвостом.
Паола была одета в черное платье, и это было так странно – видеть на ней что-то неяркое. Лицо Паолы казалось Саше уставшим и грустным. Как и лицо Эдуардо. Всё в этой комнате, обычно светлой и праздничной, казалось Саше мрачным и депрессивным.
– Александра, спасибо, что дала прочесть рукопись Алле.
Что? Саша округлила глаза. Она пыталась что-то сказать, но не могла найти подходящие слова. Как рукопись попала к Алле?
– Алла, как большой профессионал и сценарист с огромным опытом, советует нам кое-что в твоей рукописи переделать, – произнес Эдуардо.
Алла улыбнулась и как бы невзначай дотронулась до руки Эдуардо. Саша так долго решалась, а Алла трогает его с такой непринужденностью, словно имеет на это полное право.
«В отличие от тебя», – заметила Раиса Марковна, подняв брови несколько раз.
Магда принесла чай и кофе, она выбрала самые обычные чашки, те, что стояли на кухне. Простые белые кружки и обычные белые тарелки. Никакого тонкого фарфора или веселой керамики из янтарно-желтого серванта. Она поставила поднос на журнальный столик, нечаянно задев горячим кофейником Аллу.
– Ай, – одернула Алла руку, нахмурившись, – больно!
Магда прошептала на русском:
– Извините.
И, уходя, тихо шепнула: «kurwa». Саша очень хорошо знала это слово, то было польское ругательство. Очень уместное в данном случае. Алла была совершеннейшая курва.
Паола обмахнулась веером.
– Аморе, я еще рукопись не читала, всё же мне самой хочется решить, стоит ли там что-то переделывать.
– Мама, конечно, просто мы заодно обсуждаем фильм. Идея фильма тебе же понравилась, так?
Паола усмехнулась.
– Конечно, кто не мечтает снять фильм про собственную жизнь, это приятно.
Алла улыбнулась.
– Вот поэтому надо, чтобы по книге было легко писать сценарий, а пока это не совсем так, – мурлыкнула Алла, – это и понятно, когда нет опыта.
– Дорогая, уже можно рассказать, так ведь? – сказала она на русском, повернувшись к Саше.
– Рассказать что? – уточнила Паола.
Алла посмотрела на Сашу и подняла брови.
– А ты не хочешь рассказать, как тебе пришла идея фильма о Модильяни? – вырвалось у Саши на английском.
Алла откинула волосы.
– Мне приснился сон.
Нет, это уж слишком. Саша сжала кулаки, ей хотелось накинуться на Аллу и хорошенько ее поколотить. Как она смеет так нагло врать, это же Сашин сон и Сашина любимая бабушка подсказала ей идею!