— Может быть, покажете Благому Двору принца Джареда, то есть советника Джареда?..
— Да, разумеется. Джаред, — развернул его к себе Мидир. — Я покажу тебя таким, как ты станешь только через десять лет. Молодость — слабость для ши, которая сейчас недопустима. Когда-то ты сказал, что не никогда больше не хочешь быть ребенком. Боюсь, это и правда так. Помни и о том, что каждое твое слово может стать правдой.
— Я всегда это знал. Я согласен, мой король. Делайте все, что считаете нужным для блага Светлых земель.
Мидир прищурился словно бы недовольно из-за очередной стены, на сей раз — вежливости, выстроенной его племянником, присмотрелся — но Джаред вскинул голову, не собираясь отказываться от своих слов.
— Кормак…
— Я объявлю.
Мидир присмотрелся к племяннику, прикинул, каким он станет, когда вырастет. Щелчком пальцев сменил одежду на обоих. Фамильные гривны украсили шеи, браслеты — запястья.
Шум огромного зала доносился сдержанным гулом морской стихии, что вот-вот прорвется яростной бурей.
После слов Кормака все стихло.
— Мы идем в глаз урагана. Смотри внимательно и запоминай всех.
Мидир взял Джареда за руку — и повел в тронный зал.
Джаред во все глаза смотрел на восьмигранные колонны, уходящие мало не в небо и раскрывающиеся там, как невиданные цветы; на черное зеркало пола, в котором отражались стрельчатые витражи; на ши, склоняющих перед ними головы.
— Мидир, король Дома Волка, владыка Благих земель Светлого мира — и Джаред, советник короля, — прокричали герольды.
Дробное эхо подхватило эти слова и унесло высоко в зеленое, вечереющее небо.
— Лорд Дома Леса, Небесный властитель, Королева Дома Солнца, Пэри дома Огня, Король Дома Камня.
Джаред прятал изумление — все они были очень разными, но все они были прекрасны. Потом он увидел свое отражение в черном зеркале стен и успокоился. Он выглядел не хуже, он выглядел одним из них, хоть и не считал себя ши до конца. Он и человеком-то себя до конца не считал! Он перестал любоваться и, тщательно запоминая, откладывал скрытую враждебность, восторженные и подозрительные взгляды, расписывая для себя, чем ему заняться и что изучить в первую очередь.
Ясно одно — скучать ему здесь не придется.
Эпилог
Очередной Лугнасад полыхал розово-лиловым вереском, дурманил медовым ароматом, обещая тихую и теплую осень землям галатов.
Джаред и сам мог бы попасть в Верхний мир и попадал туда уже не раз, но сегодня Мидир решил его сопровождать. Владыка Благих земель опасался за племянника, пусть тот позврослел в Нижнем мире и к двадцати одному году прекрасно владел магией; опасался без повода, а потому особенно сильно.
Джаред, легко работая со стихиями, очистил почву и притянул ключи, затем сложил песок в три фигуры. Статный мужчина смотрел спокойно и понимающе, женщина держала его за кисть. Между ними стоял мальчик, из кувшина в его руках лилась хрустальная вода.
Серебряная кружка не состарится, и унести ее будет невозможно. Любому путнику в радость утолить жажду, напоить лошадь и наполнить флягу в дорогу.
— Ты создаешь легенду, — произнес Мидир и оглядел племянника словно в первый раз.
Светловолосый красавец с льдистыми глазами привычно слабо улыбнулся, поправил фибулу советника, пробежался по идеально сидящему сюрко с пятью вышитыми полосами, привычно тщательно подбирая слова в ответ:
— Она выступит противовесом сказу о черном волке, что приходит ночью по гнилые души.
— Ты все правильно сделал, Джаред. Это лучше, чем надгробный камень. Я полил его могилу кровью, ты — водой. А память… Она внутри нас.
Над золотым туманом занимался ясный рассвет.
— Вы… не чуете его, мой король?
— Он не в Светлых землях и не в мире теней. Он остался где-то здесь… Я чую его в дуновении ветра, бликах солнца на водной глади, шелесте пшеницы и пении гаичек. И в смертных тоже…
Джаред разломил принесенный хлеб, протянул горбушку волчьему королю, откусил сам и положил в изножье статуи отца.
— К Лейле не зайдете? Она спрашивала о вас.
— Как она? — спросил Мидир, не глядя на Джареда.
— Очень счастлива с Феланом. Носит четвертого. Совмещает танцы и школу чая.
— Как поживает судья? — решил справиться Мидир. Джаред всегда знал о земных делах куда больше волчьего короля, поднявшегося в мир людей впервые за долгое время.
— Раздал все деньги, передал дела Седрику, и больше его не видели.
— Боудикка?
— Удачно вышла замуж.
Из-за поворота показалась женская фигура.
— Разрешите наполнить флягу? — раздался нежный голос, и славная галатка улыбнулась двум мужчинам.
— Я помогу вам, — ответно улыбнулся Мидир. — Этот Лугнасад такой жаркий!
— Приглашаю вас разделить веселье, — красавица теребила цветную косынку. — У меня есть черничный пирог!
— А у меня — вино.
— Видимо, Майлгуир задержится? — вздернул бровь Джаред.
— Останьтесь, прекрасный незнакомец! — воскликнула девушка, обращаясь к Мидиру. — Я вам покажу местные красоты!
— Не сомневаюсь. А я обещаю исполнить любое ваше желание. А ты, Джаред?..
— Вам стоит отдохнуть, а мне — проследить за порядком в Светлых землях. Через неделю визиты Домов, — провел рукой советник по плечу статуи и вздохнул.
— Но? — спросил Мидир, не любивший недоговоренностей.
— Но я надеюсь, когда-нибудь в Лугнасад вы встретите свою вересковую любовь, настоящую любовь, и она осветит вашу жизнь, — тихо ответил племянник.
Волчий король отвернулся к улыбчивой галатке, не собираясь ни спорить, ни сердиться. Эта так называемая настоящая любовь приносила его роду лишь боль и смерть, и Мидир решил вычеркнуть ее из своей жизни раз и навсегда.
Вересковый венок на красавице-галатке блеснул серебром Нижнего мира загадочно и обещающе.