На самом деле, вадсомаду Старган с самого начала очень повезло… Хаблы, слегка разомлев от избытка пищи в желудках, не ожидали появления своих двух кровных врагов — касадоров и воллов. И потому к обороне нормально не подготовились. Когда Дан, стоя на крыше фургона с вожжами в левой руке и «немезидой» в правой, сделал первый выстрел, людоеды даже ещё не начали оборачиваться. Вожак группы, потеряв полголовы, упал на землю. А следом на хаблов обрушился град пуль, не давая им опомниться.
Когда фургоны неслись мимо дилижанса, лежащего на обочине тракта, Пелла старалась смотреть только вперёд — чтобы не видеть, что стало с кучером, пассажирами и лошадьми. Нет, конечно, большую часть всех вышеперечисленных можно было увидеть, только вскрыв животы их убийцам, но и меньшей части хватило бы девушке, чтобы её вырвало. А ей надо было держать вожжи, чтобы Алекс мог и дальше стрелять по врагам…
Несущийся впереди фургон миновал вершину пригорка и резко ухнул куда-то вниз. И прежде чем фургон Пеллы и Алекса тоже пошёл на спуск, девушка успела увидеть город и его окрестности. Дефромаг-град был ещё жив — и там вовсю стреляли, не пуская самые наглые группы хаблов на улицы. А вот окрестности уже были заполнены аборигенами Марчелики…
Со скрипом фургон преодолел вершину возвышенности и полетел ещё быстрее — хотя, казалось бы, куда ещё-то?! Сжав зубы, Пелла вцепилась в вожжи, молясь лишь о том, чтобы нигде сейчас не напортачить.
Недалеко от окраины города, на тракте, орава в несколько десятков хаблов зажала четырёх всадников. Те отстреливались и пытались проскочить, но людоеды каждый раз успевали блокировать проходы между небольшими группами. И хотя городские стрелки пытались как-то помочь беднягам, участь их была уже предрешена. Но вереница касадорских фургонов, которая вылетела на полном ходу и теперь, с грохотом подскакивая на ухабах, неслась к Дефромаг-граду, изменила все расклады…
Если учесть, что кавалькада из четырнадцати фургонов ещё и стреляла по всему, что окажется поблизости и выглядит потенциально опасным, хаблам можно было лишь посочувствовать… Четвёрка всадников сумела продержаться до прибытия этого грозного каравана — и под его прикрытием всё-таки прорвалась вперёд.
И это были последние люди, сумевшие пробиться в тот день в Дефромаг-град… Прямо за их спинами отдельные группы хаблов, наконец, слились в единое серое море и пошли на приступ.
А поскольку Дан и остальные касадоры понятия не имели, куда тут ехать, то просто пристроились в хвост той самой четвёрке, которую спасло их внезапное появление. Вот только, к несчастью, двигалась четвёрка не в центр города, защищённый сросшимися стенами домов, а по окраине — к одним им известной цели.
Свою ошибку в вадсомаде Старган осознали только тогда, когда первый всадник в пастушьей одежде принялся барабанить в дверь одного из домов…
— Пати, Бел!!! Это я, Польди! Скорее!!!
— Польди! — ответила дверь девичьим голосом. — Ты замок заклинил!
— Да чтоб вас всех! — выругался другой всадник, с сединой в волосах, и беспомощно посмотрел на вадсомадских касадоров.
— А ну в сторону! — приказал Дан, соскакивая с козел фургона и подбегая к двери. — Эй там! Внутри! А ну-ка отошли в сторону!..
Пули весом в пятнадцать граммов выбили из древесины такие щепки, какие не способен был выбить даже колун. Дверь, всегда казавшая Леопольду неприступной, не выдержала и с прощальным скрипом раскрылась.
— Все на выход!!! — заорал Дан на всю улицу. — Срочно в центр города, пока тут хаблы трапезную не развернули!
Из дома выскочили две симпатичные особы небольших лет. И в немом изумлении уставились на то, что происходит вокруг: касадоры, фургоны, незнакомцы. И какое-то нездоровое оживление на отдалённых улицах…
— Что встали?! — грозно рявкнул Дан. — А ну по фургонам!!!
Кто же знал, что этот рык главы вадсомада окажет волшебное воздействие на тех жителей окраины, которые до сих пор прятались по домам, ещё не понимая, что происходит?.. Гулко захлопали двери, и на улицу начали выскакивать перепуганные люди. А поскольку отказывать в помощи было не правилах касадоров, фургоны двинулись дальше, буквально обвешанные жителями Дефромаг-града…
Стрельба на окраинах города уже сдвигалась к центру. Куда, между прочим, вели всего четыре улицы, и теперь их спешно перегораживали телегами, гружёными мешками с песком. Телеги особо не жалели, и как только те оказывались в нужном месте — колёса просто разламывали. Вадсомад каким-то чудом проскочил в последний проход немудрёной баррикады.
За укреплениями яблоку негде было упасть, однако и тут Дан сумел поставить фургоны так, чтобы получился какой-никакой лагерь. С одной стороны располагалась глухая стена какого-то важного городского здания. Полукругом от неё и встали фургоны. Четыре дома на колёсах образовали внутренний круг. Остальные — внешний. А между ними забились и воллы, и люди, приехавшие с вадсомадом. Трое спутников Леопольда кинулись помогать набивать мешки песком, который нашёлся в большой подводе неподалёку. Женщины принялись таскать воду из ближайшего колодца.
На баррикаде уже разгорался жестокий бой. Защитники города пытались сдержать продвижение хаблов. Но людоеды пёрли вперёд волна за волной, пытаясь опрокинуть телеги, наспех установленные у них на пути — и вообще вели себя не так, как полагается в гостях. И, конечно же, в итоге сумели добиться своего.
Волею судьбы, вадсомад Старган оказался в том самом месте Дефромаг-града, где защита была слабее всего. Если уж где и могли прорваться хаблы в первые минуты штурма, то именно здесь. Поэтому горожане спешно соорудили баррикады на двух улицах, ведущих в сторону от площади. Но и эту защиту хаблы, скорее всего, прорвали бы через несколько минут…
Вот только прямо на пути аборигенов встала надёжная и проверенная крепость касадоров. А внутри были, стало быть, сами касадоры. А у этих касадоров были ружья и патроны к ним — с большим, надо сказать, запасом. Пожилой всадник, который с двумя племянниками поехал за Леопольдом, только присвистнул, когда из фургонов стали появляться ящики с боеприпасами…
А уж когда две женщины с ружьями за спиной и девушка-касадор достали малую морскую пушку, стоявшую на вооружении пароходов лет двадцать назад, у него вообще отвалилась челюсть, а брови решили слиться с волосами в одну линию… У него у самого патронов оставалось совсем мало, как и у племянников — и такая благотворительность со стороны вадсомада пришлась весьма кстати.
В общем, когда первая группа хаблов прорвалась сквозь баррикаду, то пройти сумела всего несколько ярдов — да так бесславно и полегла. Следующая же группа — не менее бесславно — не смогла проникнуть даже в проход между телегами. В результате вроде бы баррикада уже была прорвана, но защитники ожесточённо стреляли во врага, а прорвавшиеся хаблы не нападали с тыла, потому что были очень заняты. Они как раз получали свою смертельную дозу свинца.
Большая часть жителей города успела благополучно покинуть площадь, уходя под прикрытие второго ряда баррикад. А затем в первый раз рявкнула малая морская пушка, посылая ядро в проход между телегами, где хаблы как раз набились плотной серой массой. Брызнула во все стороны кровь. Тяжёлое ядро врубилось в ряды хаблов, пробив в куче их тел проход ещё на пару метров.
Над площадью повис крик покалеченных аборигенов. А в проход устремились новые хаблы, затаптывая умирающих сородичей. Но лично Дана это кровавое месилово волновало мало. Хаблов он опасался, но не слишком боялся. Гораздо больше ему не нравилось странное, давящее ощущение в голове, которое он испытывал лишь однажды — но запомнил очень хорошо…
В тот раз ему пришлось тащить Старика до фургона под градом заострённых палок и пуль. А всё из-за того что три номада сошлись в жестокой бойне не только с хаблами, но и с группой григио. Эти исчадия Ада всегда так давили на сознание людей, заставляя многих из них паниковать, а некоторых — и вовсе доводя до полного безумия. И теперь Дан снова чувствовал знакомое давление, и оно становилось лишь сильнее и сильнее…
А ещё Дана волновало, как бы заставить всех бойцов внутри укреплений стрелять именно так, чтобы это было эффективно и смертоносно. Потому что пока все палили, как придётся — в надежде хоть кого-нибудь убить. А это, конечно, никуда не годилось…
Ещё час стрельба не стихала ни на минуту. Хаблы пытались прорываться к пище, и, к несчастью, иногда им это даже удавалось. И тогда то один, то другой защитник баррикады падали на землю, после чего их утаскивали хаблы на скромный перекус.
А затем аборигены вдруг откатились от заваленных трупами телег, начали пятиться по заваленной трупами улице — и скрылись где-то в переулках. И именно в это мгновение Дан понял, что пора действовать.
Судя по тому, как путались мысли, демоны центральных равнин подошли уже совсем близко… Значит, стоило навести в рядах союзников порядок, пока не накатила новая волна врагов.
— Миг! — крикнул Дан, подзывая друга. — Быстро дуй на баррикаду и уговори тех, кто там остался, валить к нам. Скажи, что григио на подходе!..
Просочившись в узкий проход между телегами, Мигель кинулся к баррикаде. А Дан повернулся к трём касадорам и пастуху с сёстрами, которые сжимали в руках ружья. Выбрав взглядом седовласого, как самого надёжного, Старган подозвал его к себе:
— Метен, дело дрянь! Надо организовать твоих людей!
— Да у меня каша в голове… Какая организация… — пробормотал тот, глядя вокруг затуманенным взглядом. — То ли не выспался…
— Метен!.. Это!.. Григио!.. — проревел ему прямо в лицо Дан, приводя в чувство. — Они сейчас построят людоедов и пойдут в атаку!
— Чтоб меня… Вот чего каша в голове! — касадор встряхнул седой головой. — Понял, метен…
— Вот те три фургона у стены — на вас. Сектор перед ними — тоже! — хмуро приказал Дан и огляделся. — Ган! Вульф! Разделите людей! Берите два фургона от другой стены и держите сектора!
Дан огляделся, пересчитав людей с оружием. Всего в защите находилось человек пятьдесят. Не Бог весть что, и на серьёзную армию никак не тянет… У большинства в руках было выданное им трофейное оружие вадсомада. Ещё можно рассчитывать на десяток выживших защитников с баррикады — но это только в случае, если Мигель будет исключительно убедителен. Остальные человек двадцать — испуганные молоденькие девушки и дряхлые старики. Они даже не пытались взять в руки ружья. Да и толку от них было бы совсем мало, чего уж там…