воллов…
Всё, на что они надеялись — это выбраться из проклятого одновременно Богом и дьяволом городка… И просто забиться в какую-нибудь щель, дожидаясь прихода архангела Михаила, который, понятное дело, не проигнорирует существование столь отвратительного места — и обязательно придёт его уничтожить. Святые отцы, понятное дело, с ними бы поспорили, но их в тот момент рядом не оказалось — и некому было вразумить неразумных.
Кровавая ночь с 4 на 5 июня, позже прозванная в Лилитауне «Ночью Василиска», только начиналась. В безумном бою по всему городу сходились сторонники законной власти и установленных в городе порядков — ну и, естественно, противники всего «вот этого всего». Впрочем, опознать, кто есть кто — было сложно, поэтому нередко случался и дружественный огонь. Во всяком случае, пока на небо не выбрался Гробрудер… Хотя, если честно, с его багровой подсветкой стало только хуже…
И только когда небо на востоке заалело первыми лучами солнца — только тогда люди принялись расходиться по домам, начиная понимать, что этой ночью произошло что-то донельзя кошмарное… Всё реже звучали выстрелы, умолкали крики на улицах — и милый городок Лилитаун, ранее известный лишь тем, что женщины в нём имели право голоса, погружался в тишину. Лишь ветер гонял пыль по улицам, шевеля одежду на лежащих тут и там мёртвых телах.
А в салуне «Белый волл — все так говорят» приходил в себя рив города, который как в начале перестрелки лишился чувств, так и пролежал до утра. Счастливчик!.. И ему ещё только предстояло узнать, что произошло в эту страшную ночь во вверенном ему городке…
Глава 19
Дан и Ко, салун «Белый волл — все так говорят», Лилитаун, Марчелика, после драки с 4 на 5 июля 1936 года М.Х.
— Это не может быть правдой! Не в моём городе! — рив решительно встал, подошёл к барной стойке, сцапал бутылку горлодёра и сделал большой глоток.
Несчастный блюститель закона только что узнал, что именно случилось за ночь. А случилось много чего, и в списке происшествий не было ни одного положительного. И даже задержание дочкой одной из жительниц главаря налётчиков, который теперь сидел связанным у стены — было отнесено к разряду нейтральных новостей.
Нападавшие были либо перебиты, либо сбежали, а помощников у рива осталось из пятнадцати — двенадцать. По всему городу лежали трупы жителей, участвовавших в ночном сражении. И главное — до сих пор не ясна была причина столь ожесточённой стрельбы… А расследование по горячим следам вынужденно задерживалось.
— Метен, могу помочь вам! — благородно предложил Дан. — Дайте мне пленника, и через пару часов он запоёт лучше, чем соловьи Старого Эдема!
— Мне, метен, очень надо, чтобы он и дальше пел!.. — буркнул рив, возвращаясь за стол. — А после вас они обычно затыкаются на веки вечные…
— Это если заткнуть из милосердия, — поправил Дан. — А если не затыкать, они ещё долго могут петь! Знаете, был случай…
— Метен, прошу вас… Избавьте меня от подробностей! — попросил рив, поморщившись. — И так тошно!..
— Это потому что вам по куполу серьёзно двинули! — заявил старик Джон. — Отлежаться надо!
— Ага, сейчас-то самое время… — рив зло уставился на бутылку в своей руке, но больше пить не стал, поставив её обратно на стол. — Мэра нашли?
— Никак нет, шеф! — ответил один из выживших помощников. — Пропал вместе с волом.
— Час от часу не легче… — вздохнул рив.
Дан уже потерял интерес к тяжким страданиям законника и обернулся к своим людям. Надо сказать, что «своих» теперь стало явно больше, чем в начале пьянки. Помимо Марко с племянниками, Августа с сыновьями, Ноа, Хорхе и Поля, в их ряды затесались: молодой светловолосый Жан Ситоль, бородатый здоровяк Ларс Олафсон, его сын Ян и касадор средних лет Рейнальдо Баутисто. Все они были бывшими со-номадами Марко Дельсудо.
А ещё к их компании жалась очень красивая темноволосая девушка, чьего имени никто не знал. Она до сих пор крепко сжимала в руках двухствольный обрез. И периодически воинственно сверкала большими тёмными глазами. Но после того, как Дан выудил её из-под плотного огня группы горожан, новых отчаянных попыток броситься в бой уже не предпринимала.
И у всех этих новичков тоже хватало вопросов. С точки зрения Дана, ничуть не менее важных, чем у рива Лилитауна.
— Что этим дельтианцам нужно? — хмуро спросил здоровяк Ларс.
После того, как они поцапались с Даном, обменялись парой ударов, а затем вместе отбивались от тех самых дельтианцев, Олафсон внезапно перестал испытывать к Старгану всепоглощающее презрение. И даже больше не испытывал желания набить ему морду. Этот этап знакомства они прошли, и теперь в их отношениях воцарилось что-то, отдалённо напоминающее взаимное уважение.
— Независимости хотят, — ответил Дан. — От Старого Эдема.
— Таких придурков и раньше хватало! — заметил Август. — Но почему они решили напасть на город?
— Потому что… Началось что-то… — пояснил Дан. — А раньше они действовали скрытно.
— Дан, а можешь чуть подробнее объяснить? Что началось-то? — недоумевающее поднял бровь Ларс.
— Да если бы я знал! — Дан вздохнул. — Вот если бы допросить кого-нибудь…
В этот момент дверь салуна распахнулась, и внутрь вошла… Маргарет Нуар собственной персоной. В кобуре у неё на поясе болтался элегантный револьвер — кстати, судя по гравировке и аккуратным деталям, сделанный на заказ. В правой руке была винтовка, которую женщина залихватски положила себе на плечо при входе в салун.
— Кевин! — крикнула она с порога. — Где Кевин?
— Рита, не ори!.. — попросил её рив. — Тут я…
— Ах ты тут!.. — возмутилась женщина, смерив испепеляющим взглядом и рива, и стоящую поблизости бутылку горлодёра. — Значит, пока этот, с позволения сказать, рив, сидит в салуне и надирается…
— Маргарет, прекрати орать! — снова напомнил рив, поморщившись, но женщина и не думала его слушать.
— …У нас пропал мэр! — закончила Маргарет.
— Ну да, — мрачно поджав губы, кивнул рив. — Я уже в курсе…
— А ты в курсе, где он?! — немного невпопад спросила женщина.
— Если бы я знал, где он, я бы уже его нашёл! — рявкнул рив в сердцах.
— Вот! Судьба всего города в моих хрупких женских руках!.. — глубоко вздохнула Маргарет.
— Рита, кончай паясничать! Где он?! — взревел законник, теряя терпение.
— А как же сказать: «Спасибо, Рита, красавица, если бы не ты…»?!
— Рита!!! — рив стукнул кулаком по столу и грозно уставился на женщину.
— Сегодня утром я нашла его на своём крыльце! — смерив его в ответ холодным взглядом, ответила Маргарет. — А проснулась я оттого, что у меня по прихожей бродит волл, Кевин!!! Сраный волл в моём маленьком уютном домике!!! Он там жрал, срал и истекал кровью!!!
— Прошу заметить, мешо, сейчас всем нелегко! — вступился за волла Дан, поднимаясь из-за стола. — Думаю, каждый труп на улице в эту ночь мечтал бы отделаться воллом в прихожей!
— Ой, метен Старган… — улыбнулась Маргарет, скидывая с плеча винтовку и кокетливо пряча её за спиной. — А вас… Вас очень просила найти одна грозная эрбе из вашего вадсомада. Она просила узнать, не вы ли тут случаем всё это устроили.
— Это не мы! — хором ответили касадоры.
Причём даже новенькие, с тётей Луизой не знакомые, но решившие, что если с Дана и может кто-то спрашивать отчёт, то этого человека надо заранее побаиваться…
Касадоры, само собой, привлекли внимание Маргарет, но завладеть им полностью не сумели. Женщина увидела у стены черноволосую девушку, открыла рот… А затем глубоко вздохнула и закрыла рот. Девушка тоже в долгу не осталась: гордо вздёрнув подбородок, она вызывающе посмотрела на Маргарет.
— Рита, я… — проговорил рив, чувствуя потрескивание грозовых разрядов в воздухе.
— Лили?! — Маргарет, наконец, сумела выдавить из себя первые слова. — Что ты здесь делаешь?!
— Сижу! — передёрнув плечами, ответила девушка.
— Сидишь в салуне?! Я для того отправила тебя в город, чтобы ты тут сидела по салунам?! — не на шутку возмутилась владелица стоянки.
— Ой, ну не надо, мам! — крикнула в ответ девушка. — В город ты меня отправила, чтобы самой не пришлось сидеть по салунам!
— Рита, Лили, прошу вас!.. — взмолился рив, но был, понятное дело, проигнорирован.
— Я надеялась, что ты начнёшь самостоятельную жизнь! — возмутилась Маргарет.
— Да ничего подобного! Ты решила устроить свою личную жизнь, мам! — ответила девушка. — А о моей жизни ты вообще не думала!..
— Лилия Нуар! Я не потерплю, чтобы ты разговаривала со мной в таком тоне! — заявила Маргарет, уперев левую руку в бок, а правой, как мечом, погрозив дочери винтовкой.
— О Боже мой! — рив обхватил голову руками, а Дан постарался незаметно вернуться на свой стул.
— Ой, и в каком же таком тоне я с тобой разговариваю?! — деланно удивилась Лилия.
— В таком! — осуждающе ответила ей Маргарет.
— В каком «таком»? — Лилия развела руками, и сидящие рядом касадоры начали отклоняться с траектории движения двудульного обреза.
— В таком «таком», юная мешо! — грозно ответила женщина. — Со своими коллегами из борделя будешь таким тоном разговаривать!..
— Ой, да кто бы говорил про бордель! — фыркнув, не осталась в долгу Лилия. — Сначала сними из кабинета маман свою фотокарточку с подписью «Лучший работник прошлого десятилетия»!
— Ах ты дрянь маленькая! Да чтоб я… Да я никогда!..
— Кошка блудливая!
— Рита! Лили! — взмолился рив.
— Заткнись! — ответили мать и дочь хором. Причём так синхронно, что даже самым недогадливым стало понятно, что они дочь и мать, а не две случайные скандалистки, зацепившиеся языками.
— Я тебе покажу, лучший работник десятилетия!.. — зашипела Маргарет, снова повернувшись к дочери и бросив винтовку на стул. — Иди сюда!
— Сама иди сюда! — ответила Лилия, но обрез всё-таки положила на стол.
— Иду!!! — рявкнула ей мать и неожиданно кинулась в атаку.
За то время, которое ей понадобилось, чтобы преодолеть расстояние от входа до Лилии, Дан успел подкинуть себя со стула — и поймать обеих драчуний за воротники. Ровно в тот самый момент, когда они вцепились друг другу в волосы, а по полу покатились две шляпы, сбитые первыми ударами.