— Да что вы говорите?! — взволнованно воскликнула эрбе Анатра.
— Ей богу, эрбе! Тут кто-то был! — грозно повторил слуга.
— И что ему тут было делать, дорогой мой Люсьен?! — не на шутку удивилась пожилая женщина.
— Он тут срал! — сообщил слуга, и на чердаке повисла оглушительная тишина.
— Простите, дорогой мой… Я не расслышала… — растерянно пробормотала эрбе Анатра.
— Срал! — ещё раз пояснил слуга. — Испражнялся! Ходил по-большому! Эрбе, на вашем чердаке осталось его дерьмо!..
— О Боже, что же это такое?! — выдохнула женщина, отступая от окна и снова попадая в поле зрения Альфареро. — А что это на полу такое белое?
— Платок! Хм… Кажется, им подтирались. Вот, взгляните, эрбе!.. — воскликнул слуга.
Метен Альфареро прикрыл рукой рот, стараясь сдержать неуместный хохот. Над клавишным инструментом была видна рука в белой перчатке, сжимавшая белый же платок сыщика…
Причём со следами устранения «фекальных» улик.
— Взгляните, эрбе! — возмущённо повторил слуга, и белоснежная перчатка, трясущая белоснежным платком, появилась сбоку от клавишного инструмента.
— Люсьен, я не буду смотреть на чужие испражнения!.. — возмутилась эрбе Анатра.
— Тогда посмотрите на платок! — ещё больше возмутился слуга.
— И на платок я смотреть не буду! Эти самые чужие испражнения прямо на нём! — пожилая женщина брезгливо прикрыла рукой нос. — Люсьен, милый мой, не трясите этим рядом со мной! Прошу вас!..
— Прошу прощения, эрбе! — смутился слуга, отводя платок прочь. — Однако какой нахал! Оставил кучу на вашем чердаке, да ещё и подтёрся…
Гарри Альфареро был вынужден зажать себе рот двумя руками. Умозаключения слуги вызывали у него такое несвоевременное веселье, что сдержаться было очень тяжело.
— Люсьен, но… Ведь так и надо делать после… После!.. — выразительно подняв бровь, заметила эрбе Анатра.
— Но… Не на вашем же чердаке, эрбе!.. — резонно напомнил слуга.
— Да пусть люди подтираются где угодно! — воскликнула добрая женщина, всплеснув руками. — Лишь бы не ходили с этим по улицам! И не воняли!
— Но каков наглец! А!.. А-а-а! — слуга что-то опять увидел. И теперь кричал в ужасе и возмущении.
— Что случилось, Люсьен?! — обеспокоилась эрбе Анатра.
— Ему не хватило! Эрбе! Ему не хватило платка! — кричал в ужасе слуга. — Он подтёрся о чехол комода!..
— Да, тут я согласна, вышло некрасиво! Но зато ушёл с чистыми… Чистым! — у Альфареро возникло ощущение, что милая эрбе Анатра как раз готовилась упасть в обморок.
Впрочем, у эрбе Анатра тоже возникло такое ощущение. В её голове никак не укладывалось, что пока она пекла сдобные пирожки с мясом для мужа и его друга, несносного метена Фретийона, которые должны были вот-вот вернуться с рыбалки, кто-то проник на чердак их дома… И злоумышленно испражнился там, подтираясь всем, что под руку попадётся. Это было немыслимо…
— Я убью его!.. — взревел слуга не хуже любого ревнивого метена, заподозрившего наличие любовника в спальне своей жены.
— Люсьен, прекратите! Это не то преступление, за которое обычно стреляют в людей! — возмутилась эрбе Анатра.
Видимо, её обморок временно откладывался.
— Моя госпожа, такие оскорбления смываются только кровью! — сообщил слуга, появляясь в видимости Альфареро со взятым наизготовку ружьём.
— Боже вас упаси, Люсьен! — эрбе Анатра всплеснула руками. — Здесь хватит и ведра воды!
— Выходи, подлец! — бешеным зверем взревел слуга.
— Люсьен! Люсьен, остановитесь немедленно! — вскрикнула женщина, заставив слугу замереть. — Если вы так хотите крови, то посмотрите на пол, а не в прицел! Тут следы в пыли.
— А! Прошу прощения, эрбе! Был взбешён!.. — слуга пригнулся к полу и двинулся по следам, не расставаясь с ружьём.
Следом за ним робко засеменила и достопочтенная эрбе Анатра. А Гарри замер, когда два его суровых преследователя проходили мимо. Не то чтобы он сильно боялся… С таким зрением, как у Люсьена, старый слуга попасть мог только в молоко. Однако зачем же пугать пожилых людей?!
— Вот! Вот! Наглец проник через окно! — раздался через некоторое время крик Люсьена. — Пролез, подкрался, насрал!..
— Люсьен! — возмутилась эрбе Анатра.
— Подтёрся! И ушёл! — не обратил внимания на её возмущение слуга.
Ну вот, теперь всё встало на свои места. А метен Альфареро, тихонько открыв дверцу шкафа, встал на чужие следы и на цыпочках быстро пробежал к двери.
— Вы слышите?! — несмотря на почтенный возраст, Люсьен, кажется, разбудил в себе давно дремавшие инстинкты охотника. Которые и позволили ему расслышать тихие шаги сыщика. — Вы слышите, эрбе?!
— Я ничего не слышу, Люсьен! И прекратите махать ружьём! Я боюсь!..
— Встаньте за моей спиной, эрбе! Спрячьтесь за мной! Этот наглец будет убит!..
Метен Альфареро не слушал дальше. Он тихо проскочил по ковровой дорожке, которая укрывала лестницу, ведущую с чердака вниз. А затем так же тихо промчался по коридору и свернул к главному выходу из дома.
Однако не успел он спуститься, как щёлкнул замок, и в холле особняка раздались весёлые и слегка пьяные голоса. Видимо, это вернулись с рыбалки метен Анатра и его друг метен Фретийон. А Гарри на ходу изменил маршрут, кинувшись к боковой лестнице, которая вела к чёрному ходу.
— Я убью его!!! — ревел где-то за спиной Люсьен, услышавший голоса, но на эмоциях не узнавший хозяина подшофе. — Убью!!! Наглец!
Грохнул выстрел.
— А-а-а-а! Франц, мой друг, по нам стреляют!.. — возопил метен Анатра, по которому, собственно, и вёлся прицельно-неприцельный огонь.
Гарри Альфареро с глазами, выпученными от ужаса, скатился по лестнице чёрного хода на первый этаж. Однако на минуту замер, понимая: он не готов просто так уйти из особняка, не узнав, чем кончилось дело. Совесть не позволит…
— Не беспокойтесь, Филиппо! — донёсся крик метена Фретийона. — Сейчас я покажу этому негодяю!
Грохнул очередной выстрел.
— Ах ты… Ты не только срал, но и вооружён! — возопил Люсьен.
— НЕМЕДЛЕННО!!! ВСЕ!!! ПРЕКРАТИЛИ!!! СТРЕЛЯТЬ!!! — рёв миниатюрной эрбе Анатра заполнил особняк звуком, как орган на аккорде заполняет всё пространство храма, заставляя сердце замирать от восторга. — ЛЮСЬЕН!!! ФИЛИППО!!! МЕТЕН ФРЕТИЙОН!!!
Гарри ещё мгновение слушал благословенную тишину, повисшую в доме. А потом тихо раскрыл дверь чёрного хода, ведущую наружу. Выскользнув на задний двор, он пересёк его за считанные секунды. И ловко перемахнул через высокий забор, оплетённый густыми зарослями вьюна.
Чтобы выбраться на главную улицу, пришлось пройти узким переулком, зажатым между заборами особняков Анатра и Фретийонов. Поскольку эти семьи были соседями вот уже третье поколение, то их отношения можно было описать как горячий мир — ну или как холодную войну. Они постоянно ссорились, мирились, дружили, ходили на рыбалку — а потом снова ссорились.
Чаще всего эти ссоры касались как раз территории особняков. Из-за чего границы их владений то и дело перемещались. Спустя почти сто лет судебных тяжб и споров, переулок приобрёл вид змеи, которая целеустремлённо пытается куда-то ползти. И чтобы пробежать несчастные тридцать ярдов, здесь нужно было сделать семь поворотов…
А, выскочив за последний поворот, Гарри Альфареро замер. Прямо как охотник, увидевший оленя. Спиной к нему в переулке стоял тот самый пятнадцатилетний «невежливый мальчишка». И делал он то же, что и все подростки, удачно сделавшие гадость — бессовестно хохотал.
Рука сыщика скользнула к кобуре, но в последний момент он всё-таки удержался. Пример Люсьена как бы намекал, что стрельба из-за какого-то дерьма не доводит честных людей до добра…
Вместо этого Гарри пригнулся, выставив вперёд руки и готовясь в любой момент броситься на злодея. И решительно, но осторожно двинулся вперёд.
— Вот тебе, жирный потный политей! Надеюсь, тебе прострелили твою толстую задницу! — удовлетворённо проговорил мальчик, наконец-то отсмеявшись.
В душе Гарри поднялась волна праведного гнева… Что и неудивительно! Любой бы расстроился на его месте. В конце концов, пока он проявлял вершины милосердия к злодею, решив сохранить его никчёмную жизнь, этот злодей мало того, что радовался ранению или смерти сыщика, так и ещё обидно обзывался…
— Ах ты негодник! — прошипел Гарри, не сдержавшись. — Да доживёшь до моих лет, ещё попытайся остаться стройным!..
Мальчишка испуганно обернулся. И во все глаза уставился на Гарри.
На секунду их взгляды встретились, и метен Альфареро сумел рассмотреть лицо мальчишки, который доставил ему столько неприятностей. Лицо это показалось ему смутно знакомым… Правда, где он его видел, метен Альфареро никак не мог вспомнить…
К сожалению, сыщик и сам так разозлился, что даже растерялся. Поэтому и не кинулся сразу вперёд, чтобы схватить маленького негодяя. Мальчик успел опомниться, вскрикнуть — и со всем юношеским задором кинуться прочь.
— А ну-ка стой! — взревел Гарри, кидаясь в погоню. — Стой!!!
Они выскочили на улицу, распугивая прохожих. Кто-то пытался задержать мальчика, кто-то — его преследователя. А кто-то просто возмущённо кричал, глядя, как здоровенный мужчина с покрасневшим лицом преследует бедного подростка.
Мальчик, надо сказать, бегал быстро… Метен Альфареро сразу понял, что начинает отставать. Как бы он ни протестовал против того, что его можно назвать толстяком, но надо было честно себе признаться: небольшой лишний вес у него имелся.
Впрочем, этот лишний вес обладал и некоторыми достоинствами. Например, помогал сшибать тех, кто пытался встать у него на пути — и лететь дальше по прямой, как выпущенное ядро. В то время как маленькому засранцу приходилось лавировать, избегая чужих рук и ног. И Гарри надо было добавить себе одно-единственное преимущество, чтобы удачно завершить погоню…
— Держи вора!!! — закричал сыщик. — Он украл кошелёк!
Ситуация сразу переменилась. Хотя, конечно же, поступок Гарри Альфареро выглядел несколько подлым — даже в его собственных глазах. Зато он вообще перестал встречать препятствия на своём пути, а вот мальчишке пришлось уворачиваться в два раза больше. Но, что поразительно, мальчик всё ещё опережал его!..