И тут Мэйсон вспомнил, что совсем недавно требовал от Томази. «Место для базы! Вот, значит, куда везёт меня тупой абориген!..» — наконец-то догадался Нэш. Он засмеялся, и сам не веря тому, что ничего не понял сразу. А затем, подойдя к двери, подёргал её, но та была заперта.
«Понятно… Этот придурок закрыл её, чтобы я не вылезал из фургона!» — подумал очевидное Нэш.
А потом потянул стол к стене, которая выводила к козлам, и встал на него.
Примерился…
И саданул всем телом по доскам, упираясь ногами.
Фургон не был касадорским — это была обычная, но всё же крепкая деревянная конструкция для длительных путешествий. И потому все стены его были сделаны из досок. Но что может обычная доска против мышечных усилителей земного производства, вживлённых в организм Мэйсона Нэша?!
— Метен, да не буяньте вы! Чего зря о стены биться!.. — попробовал успокоить его возница.
Игнорируя этого тупицу, Нэш снова замахнулся и саданул собой об стену.
Доски затрещали.
— Метен, ну хватит! — попросил возница, и в этот момент Нэш примерился и саданул по стене в третий раз. — Господи Иисусе!..
Доски, не выдержав, сломались, а из тёмного зева фургона с перекошенным от злости лицом выбрался метен Нэш.
И первое, что он сделал — это вырвал револьвер у возницы из кобуры, убрав его себе за спину. А затем схватил испуганного парня за горло и приказал:
— Останови-ка своих кляч, тупой придурок!
И возница впервые оценил фантастическую силу этого вечно улыбающегося, почти скалящегося, человечка. Сначала он, конечно, попытался расцепить захват толстеньких рук, но пальцы Мэйсона Нэша были будто из железа сделаны. А воздуха в лёгких оставалось совсем мало…
Выпустив вожжи и закатив глаза, несчастный принялся дёргаться. И это его внезапно спасло. Воллы, почувствовав свободу, сразу же начали замедляться, а вскоре и вовсе встали. Мэйсон Нэш так и душил бы ненавистного идиота, но решил, что раз фургон остановился, то его требование формально выполнено. А значит, можно оставить придурка в живых…
Возница отпрянул от него, сжавшись на самом краю сиденья и хватая ртом воздух.
— Так-то лучше… — пробурчал Нэш и огляделся.
Фургон стоял на лесной просёлочной дороге. Как смутно припоминал Мэйсон, именно по ней он ехал к бухте Печальной, да и в Грисглад вообще, от места приземления своего корабля…
— А теперь слушай сюда, мистер! — Нэш окончательно забыл эти смешные местные обращения. — Это я здесь отдаю приказы, а ты — просто кусок дерьма, понял? И это я решаю, когда мы едем, и куда мы едем, а когда стоим и ждём, факингбарбариан! Куда ты меня завёз, писофщит?! Куда ты меня завёз?!
Видя, что возница не отвечает, метен Нэш привстал с лавки. После чего замахнулся и отвесил парню такую оплеуху, что его голова дёрнулась и приложилась о сломанную стену фургона.
— Я задал вопрос! — рявкнул Нэш. — Куда ты меня завёз?!
— Метен, прошу, не надо!.. — взмолился возница, осознав, что с этим милым толстяком не стоит спорить. — Просто везу вас к Глотке Дьявола, как и сказал метен Томази. Вы же сами просили…
Нэш сурово глянул на возницу, и тот сразу же осёкся.
— Как тебя зовут, метен? — спросил Мэйсон, заставив себя немного успокоиться.
— Эмеральд! Эмеральд… — договорить вознице Нэш не дал, резко оборвав.
— Сраный придурок!.. Ты и вправду думаешь, что я буду запоминать дебильную фамилию какого-то идиота?! — удивился Нэш. — Если я захочу, то тебя будут звать «эй ты!». Всё понял, говна кусок?
— Да, метен! Я всё понял!
Эмеральду было страшно. Так сильно он не боялся, даже когда пришлось стрелять в накачанного специями касадора. Да, конечно, это было страшновато, но всё-таки понятно и объяснимо! В мире Эрфы специи были нормой, с которой приходилось считаться.
А вот пузатые господа, которые и без специй в три удара выносят толстые деревянные доски… Нет, это в мире Эрфы не было нормой. А всё, что выходит за привычные и понятные рамки, пугает людей.
И молодой дельтианец отчаянно боялся. Боялся странного господина Нэша, который только что наглядно показал ему, вооружённому лбу, почему с этим пузаном считаются опытные бойцы. И почему его уважает даже метен Томази.
Поэтому Эмеральд готов был и отзываться на новое имя «эй ты!», и подробно отвечать на все вопросы. Лишь бы не злить это подозрительное существо, которое по ошибке принимают за человека…
— Значит, ты вёз меня в то место, которое нашёл для меня Томази? — уже спокойнее переспросил Нэш.
— Да, метен! В Глотку Дьявола, метен! Но… — Эмеральд замолчал, увидев, как его собеседник поднял пухлую руку.
А тот лишь удовлетворённо улыбнулся: хорошо, когда тебя слушаются.
— Карта у тебя есть? — спросил Нэш.
— Нет, метен! Нет карты… Я туда с картой ездил! А теперь её нет! — с готовностью отозвался дельтианец.
— И где она? — кисло спросил Нэш.
— Осталась у метена Томази в кабинете, метен! Он её на стол кинул. Сказал, что выдаст, когда повезу вас к Глотке Дьявола… — Эмеральд снова замолчал, увидев, как Нэш саданул кулаком по сиденью, и тяжёлый фургон угрожающе затрясся.
— Проклятье! — проговорил Мэйсон. — Парень… А как ты собирался меня везти?!
— Так я помню дорогу, метен Нэш! — спешно затараторил тот. — Один раз проехал и сразу запомнил! С закрытыми глазами, конечно, не дов…
И снова Эмеральд не сумел договорить, прерванный жестом собеседника. А Нэш задумчиво оглянулся на фургон и спросил:
— А на моей карте сумеешь отметить точку?
— Да, метен! Непременно, метен! — обрадовался Эмеральд.
В этот момент молодой дельтианец думал о том, а не зря ли он согласился на задание Ульриха Томази? Конечно, ему обещали за него просто фантастические деньги. Однако сначала надо было добраться до отвратительного места, а потом вернуться, а потом ещё сопроводить это дьявольское отродье назад…
Впрочем, когда Эмеральд вспоминал сумму награды, то сразу успокаивался. Ведь каждый дельтианец знает, что Томази всегда платит обещанное. А сумма была такой, что можно было все мучения вытерпеть. Ну а теперь у него и вовсе появился шанс не ехать в Глотку Дьявола — и не везти туда страшного Мэйсона Нэша.
— Послушайте, метен Нэш! Если в ближайшем городе купим карту, то я мог…
— Придурок, у меня есть карта!.. — рявкнул Мэйсон, прерывая словоизлияния надоевшего ему болтуна. — Я сейчас её принесу, и ты отметишь место, куда должен был меня сопроводить. А ещё отметишь точку, где мы находимся сейчас.
— Да, метен!
Поиски карты надолго не затянулись. В фургоне, несмотря на тряску, всё осталось на своих местах. Старая привычка Мэйсона — держать нужные вещи в порядке… Взяв карту и карандаш, он неторопливо выбрался из фургона.
— На! Отметь крестиком! — сунул Нэш карту Эмеральду под нос.
На бумаге уже был обозначен один крестик: точка посадки корабля Нэша. А вскоре появился и второй — на горном кряже к северу, ближе к центральным равнинам…
— Вот тут, метен!
— И где мы находимся сейчас? — широко улыбнувшись, спросил Нэш.
— А находимся мы вот тут!.. — Эмеральд поставил на карте третий крестик.
— Вот и отлично! — услышал дельтианец.
А потом почувствовал, как его голова зачем-то резко поворачивается. И даже успел в последний раз увидеть небо, перед тем как свет в его глазах погас.
Мэйсон Нэш посмотрел, как мёртвое тело оседает на козлах. И решительно спихнул на землю тупого надоедливого возницу.
— Мэйсон, ты стал слишком нетерпелив! — пожурил себя метен Нэш, убирая карандаш с картой. — И на Земле будешь каждому куску говна шею сворачивать? Впрочем, у тех кусков говна, с которыми я общаюсь, поголовно укреплены шейные позвонки… Так просто им ничего не свернёшь! Как же меня всё это достало…
И, взявшись за поводья фургона, он направил воллов к первому крестику на карте, очень надеясь не сбиться с пути. Иначе ему придётся много плутать и ещё больше ругаться, проявляя нетерпение. А Мэйсон не хотел проявлять нетерпение. Он просто хотел доехать до своего корабля.
На дороге осталось лежать тело рыжего дельтианца с неестественно вывернутой шеей. А неподалёку валялась его помятая шляпа, которая упала, когда Мэйсон Нэш избавлялся от надоевшего ему провожатого.
И, как всегда это бывает, никакие деньги, обещанные Эмеральду, не смогли компенсировать ему полученный результат. Наверно, в этом есть какое-то гнусное свойство лёгких денег… Они помогают одним и тем же людям, а всем остальным, позарившимся на большой куш — приносят только горе, боль и смерть.
Бухта Печальная, в десяти милях от города Грисглад, Марчелика, 24 августа 1937 года М.Х.
— Сука! — Дан пнул тело погибшего касадора, который вечно ходил с Томази.
А затем подумал и ещё раз пнул:
— Урод!.. И ведь я его почти убил! Какого чёрта ты влез, а?!
Дан хотел пнуть касадора ещё раз, но остановил себя. Он и сам знал, что сорвался. Не сейчас, когда в ярости пинал труп врага. А когда влил в себя «королевский набор» — и, как последний придурок, кинулся мстить.
— Дан, у нас же был план! Зачем ты кинулся на них? — закричала Пелла, которая как раз успела добежать из своего укрытия. — Ты совсем свихнулся?!
Девушка схватила Дана за плечи, разворачивая тяжеленного касадора к себе. И уставилась прямо в его красные, заполненные кровью глаза.
— Сорвался, — ответил Дан. — Так долго охотился за эти уродом… Так всё удачно сложилось… Не удержался. Прости…
Дан отвёл взгляд и посмотрел на море. Грохот прибоя и свежий утренний ветер привели его в чувство.
Стало стыдно.
Вскоре подошли Гарри Альфареро и один из тройняшек-аборигенов, Дьюс. Два других брата сидели в засаде над бухтой и пытались задержать телегу. Однако, к сожалению, не смогли.
— Дан, серьёзно? Ты сорвался? С тобой всё в порядке? — в голосе Пеллы мелькнула тревога.
— Я тоже человек, Пел, — немного грустно ответил молодой касадор. — И тоже могу срываться.
— К сожалению, наша цель успела уйти! — напомнил Гарри, указывая в сторону Грисглада. — Мне не нравился ваш изначальный план, но, надо сказать, он почти сработал. Если бы тебя, Дан, не сорвало…