Старая шахта Анри Франкони, закуток, где положили Пеллу и добычу, 12 января 1936 года М.Х.
Пелла очнулась и сначала не поняла, где находится. Но поскольку это с ней в последнее время не в первый раз случалось, девушка не стала паниковать. Просто чуть-чуть полежала, и воспоминания начали постепенно возвращаться. Вскоре она смогла восстановить всю цепь событий, вплоть до того момента, как упала в обморок. И Пелле стало стыдно. Вовсе не за то, что она упала в обморок. Приличной девушке хлопаться без чувств в непонятной ситуации вовсе даже не стыдно, а почётно!..
Ей стало стыдно за мысли, которые приходили в её хорошенькую головку во время плена. Ведь Пелла в какой-то момент поверила, что её никто из вадсомада не будет спасать. И уж тем более, она не ожидала, что спасение возглавит Дан – который, как ей казалось, только и мечтает от неё избавиться. За время плена Пелла не раз успела вспомнить его слова о том, что не выживет в Марчелике – и вынуждена была с горечью (и толикой негодования) признать их правоту.
Однако же ей на помощь пришли молодые касадоры. И даже сам Дан. Это было так приятно, что в груди у девушки поселилось приятное тепло, к горлу подкатил комок, а глаза невольно увлажнились. Но Пелла не стала плакать, хотя приличной девушке в такой ситуации именно пускать слезу и полагается. Просто слёз у неё не осталось: все, что были, несчастная пленница выплакала за последние сутки.
Пелла не понимала только одного: почему она лежит в пещере одна? И куда делись касадоры? Впрочем, узнай она, что они просто оставили её здесь и уехали – всё равно бы не смогла обижаться… Встав на ноги, девушка всё-таки решилась исследовать окрестности. Первое, на что она наткнулась – непосредственно, выход из шахты. Снаружи уже сгущались рыжие сумерки Марчелики. Но даже в скудном свете заходящего солнца Пелла поняла, что туда она в одиночку ни за что не пойдёт…
Ей за последние дни вполне хватило потрясений, чтобы ещё и смотреть на трупы, которых у входа с лихвой хватало. Поэтому Пелла решила сходить вглубь шахт. Недалеко, чтобы не заблудиться – вдруг все молодые касадоры там? Освещение в шахте было совсем скудным. Пелла не знала, что большая часть светильников не пережила штурма, и сильно удивилась, почему везде так темно.
Шла девушка тихо, стараясь не шуметь. И потому, когда она выбралась к тому самому месту, где касадоры прятались от странной железяки, Дан её не услышал. Подключенный напрямую к блокам памяти, он сидел рядом с роботом и перекачивал данные в собственный встроенный модуль памяти – чтобы потом, когда будет время, покопаться там в своё удовольствие.
Но Пелла всего этого не знала. Она увидела Дана, сидящего на полу рядом с механизмом. А затем она разглядела тонкий трос, протянувшийся от его головы к железяке. И сморгнула, подумав, что ей померещилось. Но всё оказалось правдой. Дан воткнул себе в голову какую-то верёвку…
Смысл увиденного, конечно же, ускользал от девушки. Однако сама картинка пошла в её копилку знаний о Дане Старгане, где уже хватало подмеченных странностей. На которые, впрочем, никто из его друзей особого внимания не обращал.
Тихо ступая по каменному полу, чтобы не выдать себя звуком шагов, девушка вернулась к тому месту, где очнулась, и стала ждать. Вскоре снаружи раздались голоса, и в шахту вошли Иоганн и Мигель.
– Эгей! Ты очнулась! – обрадовался Мигель. – А Дан не приходил?
– Нет, – Пелла покачала головой. – А где он?
– Собирался взорвать тот штрек, где мы прятались! – ответил Иоганн. – Вроде как хочет, чтобы дельтианцы посчитали нас мёртвыми.
– Спорим, они не поверят? – предложил Мигель.
– Что, не терпится в каком-нибудь споре победить? – Иоганн усмехнулся, устало усаживаясь на пол неподалёку от Пеллы. – Давай я лучше тебе другой спор предложу?
– О! Становится интересно! – Мигель улыбнулся. – Например?
– Спорим, ты не знаешь, куда мы теперь отправимся? – заговорщицки сказал Иоганн.
– Ха! Нет уж! – Мигель засмеялся и вернул подначку другу. – Что, Ган, так не терпится победить в каком-нибудь споре? Это и так все знают…
– Я не знаю! А куда мы направимся? – робко спросила Пелла, посмотрев на касадоров.
– Раз в два года, весной, Старик и Дан куда-то уезжали, – сказал Иоганн. – Иногда ехали вместе с номадом в центральные равнины… И только потом отделялись и вдвоём уходили вглубь равнин. Никто не знает, что они там делали, но уверен, что очень скоро Дан снова поедет. Должен был ещё в прошлом году, но тут всё завертелось…
Мигель тоже что-то хотел добавить, но в этот момент в глубине шахт грохнул взрыв, а через несколько секунд в проходе появился очень довольный Дан.
– Пелла пришла в себя? – крикнул он ещё на подходе.
– Да, я очнулась!
– Ехать сможешь? – уточнил Дан у девушки. И сразу же спросил у друзей. – Всё погрузили?
– Смогу!
– Всё!
– Готовы!
– Ну тогда пошли на выход… – предложил Дан и улыбнулся.
И это несмотря на то, что рядом никто не рассказывал весёлую историю. И он даже не собирался никому бить морду. Просто у Дана было такое отличное настроение, что он просто не мог не улыбнуться. Однако тут же пообещал себе больше так не делать: ни к чему в Марчелике такие вольности.
Для Пеллы свободного волла не нашлось, да и в седле она держалась после удара по голове плохо. Немного поколебавшись, а потом обречённо нахмурив брови, Старган посадил девушку перед собой.
– Куда теперь, Дан? – весело спросил Мигель. – Будем дальше искать Ульриха Томази?
– Будем, но потом… – ответил Дан. – Сначала вылечим всех наших в Тодос Лос Сантос. А потом уйдём на равнины. Пусть пыль на побережье уляжется…
Молодые касадоры за спиной Дана с улыбкой переглянулись.
– А что с тётей Луизой? – вспомнила Пелла.
– Жива мама, не волнуйся! – успокоил её Бенедикт. – Сумела сбежать.
– Слава Богу! – Пелла счастливо выдохнула.
Она легла грудью на горб волла, повернула голову и смотрела на горы Дефромаг, стремительно погружающиеся в ночную тьму. При этом её совершенно не волновало, что приличной девушке, сидя в седле с молодым человеком, не стоит так и такими местами к нему прижиматься…
Просто в Марчелике нет приличных людей. И Пелла не собиралась становиться первым и единственным из них. Она устроилась так, как ей было удобно, и Дан не возражал – а всё остальное было неважно. Впрочем, молодому Старгану в этот момент было всё равно, кто и какими местами к нему прижимается: откат от специй давно взял своё…
Воллы размеренно топали по дороге, и покачивание их спин убаюкивало. Отряд молодых касадоров ехал по каменистой пустыне при свете фонарей, прикреплённых к длинным палкам. Они болтали о том о сём, будто им не было сейчас плохо (а, кроме того, очень плохо и очень-очень плохо!), а ещё полдня назад они не участвовали в жестоком бою. Над их головами в небо взбирался величественный Гробрудер, заливая всё вокруг жутким красноватым светом.
Пронзительно чирикала какая-то ночная птица, вдалеке выли голодные хищники. Прохладный, но ласковый ветер шевелил выбившиеся из девичьей косы пряди. И Пелла впервые, наверно, в своей сознательной жизни почувствовала, что находится на своём месте.
Она была именно там, где ей всегда надо было быть. Где не давили со всех стороны строгие правила Старого Эдема. Где в будущем из всех опасностей ей грозила только ранняя смерть, но от неё ведь никто не может уберечься – ни здесь, ни в Старом Эдеме. А потому, наконец, будущее не казалось Пелле ни мрачным, ни беспросветным. С другой стороны… Это вообще свойственно всем молодым – верить в своё счастливое будущее.
А на далёком Старом Эдеме маленький камушек готовился вызвать большой обвал, который грозил изменить жизнь в Марчелике самым отвратительным образом. И виновата в этом, как ни странно, была именно Пелла!
Глоссарий
Обращения:
Мешо – обращение к молодым девушкам, на которое не обидится даже почтенная эрбе.
Эрбе – обращение к женщинам, которые всё ещё хотят услышать обращение «мешо».
Хето – обращение к мальчикам и юношам, которые мечтают, чтобы к ним обращались «метен». Внимание! Попытки обратиться к взрослому человеку, как к «хето», в Марчелике преследуются несколькими граммами свинца в лоб. Ну или смачной оплеухой – это смотря как повезёт… И местное цивилизованное общество подобные действия одобряет!
Метен – обращение к взрослому мужчине, о котором (обращении, а не мужчине, конечно же – это не Спарта!) мечтают мальчики и юноши.
Астрономические и географические названия:
Гробрудер – что-то вроде Луны, но не Луна.
Эрфа – название планеты, где проживает человечество. Совпадение названия с земным словом Earth совершенно неслучайно.
Фор-Ност – совершенно случайно открытые одним упёртым мореплавателем два континента в северном полушарии Эрфы, плюс куча островов, где сложилось неинтересное и очень скучное («ой-ой-ой!») колониальное общество.
Старый Эдем – клочок суши в южном полушарии, где восемнадцать столетий (предположительно) ютилось в тесноте человечество.
Новый Эдем – самый северо-восточный континент. И самый далёкий от Старого Эдема.
Марчелика – континент, расположенный к северу от экватора (к юго-западу от Нового Эдема, но очень близко).
Матенский архипелаг – самые западные «огрызки» суши Фор-Носта.
Упоминаемые термины:
Касадор – стрелок, «отморозок» и вообще агрессивный тип, жалкой пародией на которого являются земные ковбои. Уровень отмороженности и опасности для окружающих прямо пропорционален удалённости от побережья Марчелики.
Рив – то же самое, что «шир рив», но без шира, т. е. графства. Представитель правительства, присылаемый в города Фор-Носта из метрополии, призванный охранять закон и вершить правосудие. Либо очень серьёзное, либо весьма жалкое существо.