— Он у меня. Для нас ничего нет.
— Тогда будьте добры, Фокс, отдайте его Форрестеру.
— Слушаюсь, сэр.
— Я возьму трубку в гостиной. И, наверное, потом на минуту задержусь. А вы действуйте, Фокс. Соберите людей там, где я сказал.
— Будет сделано, сэр, — отвечал инспектор.
Фокс плотно закрыл дверь библиотеки, а Аллейн направился к главному залу. Но оттуда в гостиную он не пошел и по телефону говорить не стал. Он рысью взбежал наверх, преодолевая одним прыжком по две ступени лестницы и не обращая внимания на ноющую боль в левой руке. Там детектив, нигде не задерживаясь, ворвался в их с Трой спальню.
— Родная, сиди на месте тихо, как мышка, и никуда не выходи, пока я не скажу. И будь как те три обезьяны.
— Какие еще обезьяны?!
Аллейн быстро прижал ладонь сначала к глазам, потом ко рту и наконец к губам.
— Ах, вот что, — уныло протянула она. — Понятно. Может, еще и не дышать?
— Лучше не надо, девочка моя. И вот еще, послушай…
Но послушать толком она не успела — раздался громкий стук в дверь. По кивку мужа Трой бодро крикнула:
— Одну секундочку! А кто там?
Дверь на сантиметр приотворилась.
— Я, — раздался шепот Фокса.
— Ну? — Аллейн приблизился к щелке.
— Все отлично. Как агнец на заклании.
Глава 10. Занавес
— То, что я скажу, — начал мистер Смит, — крайне важно. Благодарю всех, что собрались выслушать. Когда я закончу, то с благодарностью выслушаю любые замечания, но только сначала дослушайте меня до конца. Нам повезло, что чертова дверь не захлопывается плотно. Все слышали. Ему кто-то звонит, а потом он пойдет на задний двор наставлять свою ораву. Это дает нам фору. Итак. Он уже определился. Черт его знает, почему не сработало, Хилли, но твоя очаровательная шайка убийц уже вне игры. Это значит — с неизбежностью значит, — что под колпаком один из нас. Поэтому архиважно, что мы будем говорить в следующем раунде… Нет, мадам, будьте любезны не встревать. Придет и ваша очередь. Итак. Мы знаем, что Альф Маулт был жив, когда закончил свои кривляния и вытряхнулся обратно за окно гостиной. Мы знаем, что он был жив, уже сняв усы. Мы знаем, что он, живой, остался один в нижней гардеробной. И все. Больше мы ничего не знаем. Так. Теперь необходимо для себя разобраться, что отвечать на вопрос, что происходило потом, после того, как каждый видел его в последний раз. Верно? Адски верно. Идем дальше. Понятное дело: за прекрасный пол в лице Кресси Тоттенхэм можно не беспокоиться. Тут фланг прикрыт. Буквально через минуту после представления Кресси уже отклеила ему усы и ушла в гостиную, так что она физически никак не успевала его пришить и избавиться от тела.
— Вы знаете, дядя Берт… — начал было Хилари.
— Ладно, ладно, ладно! Я сказал: не успевала, не имела времени, ясно? Не имела — значит, не имела, и все тут. Только это важно. Для Кресси. Поскольку, похоже, именно она таки последней видела его живым. Кроме, конечно, злодея-убивца. А это ставит ее в особое положение, знаешь ли.
— Ничего подобного, вовсе не ставит! — возразил ее жених.
— Не говори глупостей, Хилари, — отрезала тетка. — Продолжайте, Смит.
— Премного вам… Подвожу итог. Сначала про вас, милая мадам. Кресси вошла в гостиную и сказала вам, что это Альф, а не полковник был в роли Деда Мороза или кого там. После чего вы испарились. Куда?
— К мужу, естественно. А то куда же?
— Сразу? Прямым ходом?
— Разумеется. Прямо в спальню.
— В гардеробную не заглядывали?
— Нет.
— Доказать можете?
Миссис Форрестер покраснела от злости.
— Нет!
— А жаль, правда?
— Чепуха. И не смейте дерзить.
— Ах, я вас умоляю!
— Ради бога, тетя Клу. Он старается нам всем помочь.
— Я сама прошу о помощи, когда нуждаюсь в ней.
— Вы в ней здорово нуждаетесь, глупая старая клуша, — заметил мистер Смит.
— Как вы смеете?!
— Дядя Берт, ну вы уж слишком.
— Помолчи, Хилли. Не волнуйся, сейчас перейдем к тебе. На чем я остановился? Ах да. Кресси оказалась в гостиной. Она вам обоим рассказала, что произошло, и вы оба один за другим покинули комнату. Ты куда пошел?
— Я? Я пытался разыскать Маулта, чтобы поблагодарить. Посмотрел в нижней гардеробной и в библиотеке, потом пошел наверх — нет ли его там? Зашел к дяде Блошке. Тетя Клу была там, с ним. Ну а потом присоединился к общей компании за ужином в столовой.
— Ну вот! — чуть не торжествуя, воскликнул мистер Смит. — Получается, если Альф Маулт успел подняться на второй этаж, то и ты, и твоя тетя, и даже дядя (предположим, никакого приступа у него не было) могли пристукнуть беднягу.
— Ну, знаете, дорогой мой дядя Берт, «могли» — не значит «сделали». Да, наверное, могли. Но также это могли сделать…
— Кто? Я не мог. Миссис Аллейн не могла. Кресси не могла. Мы все сидели за праздничным столом как паиньки, это сто человек подтвердят.
— Так-так. Значит, мы должны поверить, Смит, — спросила миссис Форрестер, — что вы развиваете все эти идеи из чистого альтруизма? Иначе, если вы убеждены, что вас никак нельзя заподозрить, к чему весь этот спектакль?
— Нет, ну как вам это нравится? — возопил Смит. — Дивно, просто до колик дивно! Видит человек: тонут его друзья — ну, или он думал, что друзья, — что они попали в переделку. Старается их вытащить. Помочь. И что получает в ответ? Нет, чтоб я еще когда-нибудь…
— Все вам крайне признательны, Смит, — сказала миссис Форрестер. — Не кипятитесь. Однако в деле имеется еще один аспект, который, кажется, мы упустили.
Она помолчала, спрятала ладони крест-накрест в рукава своей пурпурной кофты и расположила все сооружение на животе.
— Разве невозможно допустить, что Маулта пришибли той же ночью, но гораздо позже? Дядя Фред, конечно, этого никогда не признает, Хилари, но, если начистоту, у Маулта иногда случались запои. Сильно подозреваю, что именно это и случилось с ним на Рождество. Крессиде показалось, что у него где-то под одеждой запрятана бутылка. А может, он раздобыл ее уже после выступления, притаился с ней где-нибудь, скажем, в чьей-то машине, где его поначалу никто не нашел. Ну а позже ночью покинул свое убежище — и тут-то его убили.
— Гладко у вас получилось, все хорошо продумано, — усмехнулся Смит.
— Можете не сомневаться, у мистера Аллейна тоже все продумано хорошо, — парировала она.
— Но его искали с самого начала по всем закоулкам, тетя Клу.
— И в машины заглядывали?
Хилари промолчал.
— А раз так, — продолжала миссис Форрестер уверенно, словно получила от племянника отрицательный ответ на последний вопрос, — то и вы, Смит, и Крессида, да и ты на самом деле, Хилари, остаетесь в списке потенциальных обвиняемых.
— И вы тоже? — уточнил Смит.
— Я? — переспросила она с обычным своим хладнокровием. — Разумеется. Конечно же, я могла прикончить Маулта. Хотя у меня для этого не имелось ни малейшей, даже самой маленькой причины, но мочь — могла. Несомненно.
— И очень просто. Скажем, вы входите к себе, видите, что полковник спит, слышите, как Альф Маулт возится в гардеробной. Проскальзываете через ванную в гардеробную, хватаете кочергу, раз — и готово. Осталось вытолкать труп в иллюминатор. Дело в шляпе! — У хитрого антиквара, похоже, все сошлось. — Ты ведь, кажется, говорил, что Винс и компания под окном его подобрали, да, Хилли? Это так?
— По-моему, я ничего об этом не говорил. Но, по словам Аллейна, — да. Именно там.
— Если признать мою теорию правильной, — продолжила миссис Форрестер, — то modus operandi[149], обрисованный вами, Смит, мог быть применен кем угодно. Вы тут столько бились, а не доказали ничего, я говорю: ни-че…
— Мне в ухо можете не орать, я вам не ваш старикан, — прорычал в ответ Смит. — Тут еще вот что. Я за вами давно наблюдаю, милая мадам. Очень чуднó вы держитесь иногда. Явно что-то скрываете, а не показываете что.
— Ну, уж слежки я не потерплю! — вскричал Хилари. Вид у него был диковатый.
— Еще как потерпишь. И с удовольствием. Ты и сам с удовольствием последил бы за теткой, если б хватило духу. Ну а я следил. Присматривался. Особенно когда Аллейн заговаривал об этой жестяной чудо-коробке. Вам это очень не по нраву приходилось, верно? — Антиквар ткнул старой леди прямо чуть ли не в грудь толстым, как сарделька, пальцем. — А ну-ка, милая мадам? Выкладывайте. Что у нас в коробочке?!
Миссис Форрестер, не говоря ни слова, вышла из комнаты и хлопнула дверью. Та тихонько приоткрылась сама по себе…
Ключ подошел и легко повернулся в замке. Еще чуть-чуть. Вот и засов откинут. С тугой петлей пришлось повозиться, тут пригодился бы рычаг, но такового под рукой не оказалось. Наконец ценой сломанного, несмотря на перчатку, ногтя удалось и петлю снять со скобы.
Крышка вроде бы застыла в вертикальном положении, но все норовила упасть — пришлось поддерживать ее лбом. Ужасно неудобно и утомительно.
Посмотрим. Шкатулка для денег: заперта. Офицерский планшет. Холщовые чехлы: завязаны у «горлышек» красными лентами. Цилиндрические футляры из картона. Конверты из манильской бумаги, все помечены: «Переписка: Ф.Б.Ф. с К., К. с Ф.Б.Ф.». Он сохранил все их письма друг другу…
«Квитанции и чеки». «Переписка: проч.». «Путешествия и т. д.». «Разное». Был какой-то документ в очень большом конверте: «Нашему верному, надежному и любимому…»
Спокойствие, только спокойствие. Любимая фраза Крессиды — не теряем голову. Нельзя громко шуршать, роясь в этих ворохах бумаг. Работаем методично и эффективно. Хладнокровно.
Так. Еще одна запертая шкатулка, внутри гремит. Значит, там драгоценности, которые она не надела на себя к столу.
Наконец-то. Кожаный портфель с откидным замочком, тоже закрыт.
Кто-то прошел мимо по коридору — накатила если не паника, то что-то очень похожее… Ключи заблаговременно убраны, снаружи дверь никто не запрет.