погрузку в вагоны. И госбюджету урона не наносили, перечисляя положенное сразу же по получении денег из-за рубежа. Однако фискалы заявили, что комбинат обязан начислять прибыль не после, а до расчетов с иностранными контрагентами, в момент отправки вагонов с удобрениями в порт назначения, и отбыли восвояси чрезвычайно довольные собой - по инструкции 25% штрафных сумм предназначалось на материальное поощрение чиновников налогового ведомства.
- Веселенькие дела! Они что, хрен им в глотку, поголовно сошли с ума? холодея, воскликнул Сергей. - Складывается впечатление, что в Москве у всех крыша поехала...
- А то! - сокрушенно подтвердил Титов. - Это же надо - ни за понюх табаку весь комбинат накрыли дамским половым органом! Президент и Верховный Совет меряются друг с дружкой, кто над кем возьмет верх, а народное хозяйство скатывается в яму. При усатом вожде их бы в одночасье поставили к стенке за вредительство!
- Данилович, дорогой, подскажи, как мне выйти из положения? - в страхе взмолился Сергей. - Ведь я вложил сюда уйму бабок. Это же не хухры-мухры!
- Ехай в Питер, - посоветовал Титов. - Директор с губернатором неделю торчат в Москве, обивают пороги в правительстве. Ты один, а нас на комбинате как-никак три тыщи душ. Не может такого быть, чтобы с народом вовсе не посчитались.
- Сколько, по-твоему, продлится бардак?
- Кто их знает?.. Как что проклюнется, я мигом сообщу...
Прошли март, апрель и май, но никто так и не разрубил гордиев узел. А летом химкомбинат окончательно увяз в финансово-экономическом болоте очередное повышение тарифов на железнодорожные перевозки вкупе с ростом цен на электроэнергию и газ сделали экспорт минеральных удобрений нерентабельным.
Тогда, за неимением лучшего, Сергей попытался продать недостроенное производство карбида кальция местному коммерческому банку. Там сперва загорелись, но столь же быстро охладели, по-свойски растолковав Сергею, что нынче не резон вкладывать капитал в производство даже самой дефицитной продукции: покуда в стране неразбериха, нет ничего выгоднее, чем крутить деньги на коротких кредитах.
Отчаявшись найти покупателя, Сергей очутился перед дилеммой - либо бросить все к чертовой матери и смириться с разорением, либо на кабальных условиях брать ссуду в банке, чтобы запустить карбид и, ужавшись до предела, за год-другой рассчитаться с заимодавцем. В конечном итоге оба варианта сулили нищету, но, поразмыслив, Сергей выбрал второй - где наша не пропадала! На прокорм ему хватает, из "Холиса", слава Богу, не гонят, а кредит позволит побороться за право быть хозяином. Получится - он спасет вложенные деньги, не получится - значит, не судьба ему стать богачом. Риск невелик - сколько из нуля ни вычитай, нуль и останется.
Для получения ссуды Сергей прибегнул к помощи Затуловского. Тот сочувственно относился к его бедственному положению и совсем недавно предлагал свои услуги. Уж коли выпал жребий попасть в кабалу к банкиру, так лучше к знакомому, от кого можно не ждать подлянки. А сгинут деньги - тоже не страшно. Роман Валентинович убытка не понесет, да и Онежско-Ладожский коммерческий банк как-нибудь переживет потерю, им ущерб в 50 тысяч гринов - как слону дробина!
Затуловский радушно принял Сергея и первым долгом велел секретарше подать гостю кофе с печеньем. Сам Роман Валентинович по обыкновению пил чай без сахара. Внимательнейшим образом выслушав Сергея, он задал несколько вопросов, а затем бессильно развел руками.
- Какая жалость! При всем уважении к вам, Сергей Константинович, ни в "Онеле", ни в любом другом банке Акционерное общество "Старосельский карбид" не получит кредита под залог оборудования. Производственное здание, по вашим словам, принадлежит комбинату, а неработающие станки - всего лишь груда железа, не имеющая реальной цены... Вы огорчены отказом?
- Смешной вопрос! - обидчиво отозвался Сергей. - Роман Валентинович, вы же меня знаете?
- Знаю.
- Я верну все до корейки. В лепешку расшибусь, но отдам.
- Верю,
- Так поддержите мою кредитную заявку. Ну что вам стоит?
- Не просите, это бесполезно. Банковская политика не строится на голом доверии, а долгосрочные ссуды выдаются только под обеспечение с высокой ликвидностью, - с дружеской улыбкой ответил Затуловский, покручивая на мизинце кольцо с опалом. - Таковы наши правила. Вам очень нужны деньги?
- Позарез.
- Вообще говоря, безвыходных положений не бывает, - заметил Затуловский, сдувая пылинку с лацкана нового пиджака брусничного цвета.
- Что вы подразумеваете?
- Скажите, Сергей Константинович, вы твердо уверены, что уложитесь в 50 тысяч долларов?
- Нет вопросов! - На лице Сергея отразилась надежда. - Вы меня выручите?
- Не я, другие... - Затуловский выдержал паузу, обволакивая Сергея студенистым взглядом. - Среди моих сослуживцев есть состоятельные люди, частным порядком дающие взаймы валюту под 6% в месяц. Для дебиторов такие ссуды удобнее, чем банковский кредит в рублях под 200% годовых. Как вам известно, доллар по воле Центробанка и Минфина с лета колеблется вокруг отметки в тысячу рублей. Поэтому...
Сергей понял все с полуслова и быстро спросил:
- Вы поручитесь за меня?
- До известных пределов. Деньги есть деньги, поэтому от вас потребуется расписка с точным указанием взятой взаймы суммы, порядка ее возврата и формы обеспечения, каковым может послужить ваша трехкомнатная квартира на улице Рубинштейна и "мерседес", - по-деловому оговорил Затуловский. - Во избежание злоупотребления доверием залог недвижимости принято регистрировать в мэрии, но вас мы освободим от регистрации. Зная вашу порядочность, я уговорю заимодавцев упростить процедуру. Но прежде рекомендую вам как следует подумать. Мало ли как обернется дело в Старосельске. Вы сознаете, что через год так или иначе придется гасить ссуду независимо от того, заработает ваш карбид или нет? Учтите, это уже вне сферы моего влияния.
Закладывать последнее Сергей не собирался и хотел было отклонить неприемлемое предложение, однако соблазн сразу, без канители получить толстую пачку долларов пересилил доводы разума.
- Нет проблем! - воскликнул он, картинно прижав руку к сердцу. - Роман Валентинович, производство я запущу в январе-феврале, не позже, а там денежки потекут, только успевай баулить. Продавая карбид в мелкой фасовке, рассчитанной на потребителя из глубинки, с дедовским ацетиленовым генератором, я выручу в десять раз больше, чем при оптовых поставках.
- Вам виднее.
- Когда приходить за валютой?
- Завтра, ближе к концу дня. На всякий случай захватите с собой паспорт...
Церемонно проводив Сергея до лестничной площадки, Затуловский возвратился к себе в кабинет в отменном расположении духа. Завтра он ссудит Холмогорову 50 тысяч долларов и, таким образом, на все сто процентов гарантирует его участие в операции против Вороновского, где бывшему "пану почтмейстеру" отводилась малюсенькая, но при всем том ключевая роль: в кульминационный момент он буквально на секунду выглянет из-за кулис с репликой "Кушать подано", и ловушка захлопнется. Вернуть деньги Холмогоров наверняка не сможет. А угроза лишиться квартиры и автомобиля сделает Холмогорова столь же сговорчивым, как в былые годы. Состоятельные сослуживцы, разумеется, будут подставными лицами он сам снимет со своего счета требуемую сумму, а для отвода глаз задействует, скажем, Алексеева, что придаст сделке максимум правдоподобия.
В Онежско-Ладожском коммерческом банке Затуловский заметно поправил не только здоровье, но я материальное благосостояние. Оклад у него, как и у большинства банковских служащих, был отнюдь не выдающимся, что объяснялось нежеланием правления вносить в казну прогрессивный налог на превышение фонда заработной платы. Однако, помимо оклада, ему якобы для перепланировки квартиры и строительства дачи выдавались беспроцентные ссуды, которые незамедлительно зачислялись на так называемый "рождественский" рублевый вклад под 400% годовых, причем доступ к такому виду наживы имели исключительно свои люди по списку, конфиденциально утверждаемому президентом банка. Мало того, коль скоро Роман Валентинович с помощью сохранивших верность осведомителей эффективно проверял платежеспособность банковской клиентуры и выигрывал множество арбитражных споров, Колокольников изыскивал и иные способы поощрить чрезвычайно полезного вице-президента.
Но не хлебом единым жив человек. Сколь бы щедро ни вознаграждался его труд, в банке Роман Валентинович все равно чувствовал себя инородным телом, ибо не получал там морального удовлетворения. Может ли быть счастлив прирожденный охотник-промысловик, если его отлучили от тайги и приставили к занятию, сходному с парниковым огородничеством? Поэтому он воспринимал "Онелу" как временное пристанище. Да и сам банк, по его суждению, был обречен на банкротство. Еще год назад он обратил внимание на то, что Колокольников втихую перекачивает валюту за границу, и призадумался над смыслом загадочных трансферов. Что сие означает - страховку на случай гражданской войны в России или же заранее обдуманное намерение Родиона Филимоновича в один прекрасный день испариться из Санкт-Петербурга с банковской кассой, чтобы восстать из небытия в пальмовых рощах Латинской Америки? Затуловский незаметно поместил президента под колпак, и вскоре вторая гипотеза подтвердилась - при негласном осмотре на даче у Родиона Филимоновича обнаружился коста-риканский паспорт. Находка не обескуражила Затуловского, а лишь напомнила о том, что дальновидные люди не связывают свое будущее с Россией.
Нелепо думать, что Затуловский был плохим патриотом, нет. Но в России второй год подряд нагнеталась обстановка, чреватая социальным взрывом, и, как ему казалось, весь вопрос сводится к тому, когда этот взрыв произойдет. В самом деле, ножницы между богатством и бедностью все дальше расходились в стороны. Он, Затуловский, никогда не был приверженцем имущественного равенства, находя его противоестественным, но не одобрял и разительных контрастов, отдавая предпочтение золотой середине, характерной для Скандинавского полуострова. В Швеции, Норвегии и Финлян