определение: первое - направить настоящее уголовное дело для производства дополнительного расследования; второе - подсудимого Тизенгауза А. С. освободить из-под стражи, заменив ранее избранную ему меру пресечения на подписку о невыезде.
Лена обеими руками сжала Марине локоть, а та, расталкивая сгрудившихся в проходе пенсионеров, устремилась вперед, к Тизенгаузу.
- Здорово! - ахнула Лара, вновь обретшая дар речи. - Лерка лопнет от зависти. А, Еленочка Георгиевна?
Лена между тем пристально смотрела на мужа, медленно приближавшегося вслед за редевшей на глазах стайкой пенсионеров. Цымбаревич держала его под руку, крепко прижимаясь пышной грудью.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Сергей повернул голову в сторону Лены и отпрянул, словно увидев привидение. Вертикальная морщина посреди лба углубилась, а брови сдвинулись к переносице, превратившись в одну черную линию.
- Ты?.. - не своим голосом спросил он.
- Я. Что, не ожидал?
Рыжую лахудру как ветром сдуло.
- Не ожидал.
Лара захлопала ресницами. Отчего же ей раньше не пришло в голову, что красавец с седой прядью над лбом не однофамилец, а родной муж начальницы?! Совсем как в кино! Лерка ни в жизнь не поверит!
Какое-то время оба молча смотрели друг на друга, не решаясь что-то сказать.
- Иди, Сергей, я задержусь, - нарушила молчание Лена, не желая давать Ларе пищу для сплетен.
Сергей вышел из зала, а Лена подошла к скамье подсудимых. Конвой уже удалился, в нем миновала надобность, и рядом с Тизенгаузом, согнувшимся в три погибели и прятавшим лицо в ладонях, сидела Марина, поглаживая его голову и бормоча:
- Андрюша, любимый, успокойся. Самое страшное позади...
45. ПЕРЕДРЯГА
Дожидаясь Лену внизу, на улице, Сергей выкурил две сигареты подряд и наметил план предстоявшего объяснения. Всей правды он ей, разумеется, не скажет, это было бы верхом идиотизма. А какую-то часть волей-неволей придется выложить. Все, что касается Ани, он, конечно, будет отрицать наотрез. Значит, надо сконструировать легенду. Аня - случайная знакомая, каких у него сотни, что нормально для торгового работника. Аня из треста столовых, где Додик Шапиро наперечет знает каждую собаку, она часто бывает в гастрономе у Потапова. Ну, разок он из любезности подвез ее на такси, что из этого? Надо срочно предупредить Додика, чтобы прикрыл тылы и врал в унисон.
Когда Лена с каменным лицом села в машину, Сергей прочистил горло и заговорил виноватым тоном:
- Леночка, я, вероятно, должен внести некоторую...
- Замолчи.
- Но мне бы хотелось, чтобы ты...
- Молчи!
Молчать так молчать, ему же лучше, поскольку форсировать объяснение не в его интересах, решил Сергей.
Дома Лена разогрела обед, молча поставив на стол один прибор - для Сергея, а сама ушла в школу, чтобы пораньше забрать сына с продленки. Пока ее не было, Сергей мысленно прикинул, к чему приведет передышка, и утвердился в мнении, что избранная женой тактика свидетельствует о нежелании всерьез обострять отношения. В порыве ревности Лена могла бы наговорить ему сорок бочек арестантов, а после десяти лет брака битые горшки им обоим совершенно ни к чему. Значит, его задача - аккуратно подыграть ей, покаяться по мелочам и спустить все на тормозах.
Появление сына позволило Сергею расслабиться. До позднего вечера он без устали забавлял Холмогорова-младшего, а после того, как Сашок улегся спать, вышел на кухню
- Откуда ты знаешь Тизенгауза? - издалека начал он.
- Андрея Святославовича? - Лена мыла посуду и не повернулась в его сторону. - Мне ли его не знать? Мы работаем вместе. Вдобавок он - муж Марины.
- Марины Васильевны? - Сергей вытаращил глаза.
- Марины Васильевны.
Марину он знал давно, хотя видел ее только раз, да и то мельком. Но когда он звонил Лене на работу, трубку чаще всего снимала Марина, узнававшая его по голосу и говорившая с ним по-свойски, с оттенком задорного кокетства, смешанного с грубоватым юморком.
- Ты ничего не путаешь? Тизенгауз, по моим данным, одинокий волк.
- Твои данные устарели. Был одинокий, а стал женатый.
- Веселенькие дела!
- Кому веселенькие, а кому и нет. - Лена передернула плечами.
- Что ты подразумеваешь? - спросил Сергей, сознательно уступая инициативу, чтобы перейти к обороне.
- Ты уже удовлетворил любопытство? - Лена вытерла руки и села напротив мужа. - Теперь мой черед задавать вопросы.
- Ради Бога.
- Говори, с каких это пор ты коллекционер? И почему я, твоя жена, последней узнаю об этом, да еще в суде?
- Ну, какой я коллекционер? - Сергей рассмеялся. - Так, собирал иконы по штучке, по две. Для баловства, чтобы...
- Не лги, - гневно перебила Лена. - Снова взялся за старое? Одного приговора тебе мало, захотелось еще?
- Да ты что?
- Для кого покупал двадцать четыре иконы? Для Вороновского?
- Лена, не городи ерунды. После того суда - клянусь! - я Вороновского в глаза не видел.
- Тогда говори - зачем? На баловство ты две с половиной тысячи не выбросишь, я уверена.
- Мне дали поручение.
- Кто дал? Говори!
- Спецслужбы, - понизив голос, ответил Сергей, заранее установивший тот предел, дальше которого он не должен отступать под любым напором.
- Какие еще спецслужбы?!
- Смешной вопрос! Успокойся, не иностранные, а наши, советские. Не обижайся, в подробности входить не могу, не имею права. С меня взяли подписку о неразглашении.
Ссылка на спецслужбы, как и ожидал Сергей, произвела на жену убойное впечатление. В шоке Лена поднесла руку к горлу, словно ей не хватало воздуха. Насколько он помнил, этот жест не был свойствен ей на заре их знакомства, а появился гораздо позже, в тот незабываемый день, когда в "Крестах" зарегистрировали их брак.
- Успокойся и, пожалуйста, пойми все правильно, - мягко, по-доброму внушал он, искренне жалея Лену. - Ты же у меня умница. Откуда мне было знать, что Тизенгауз - муж Марины Васильевны? А если бы я знал, все равно ничего бы не изменилось. Я обязан выполнять приказы резидента независимо от того, нравится мне задание или нет... Дать тебе воды?
Лена беспомощно закивала.
- Когда тебя завербовали? - У Лены задрожали руки, и вода из чашки пролилась на стол. - Как ты мог?
- Давно, еще в колонии... - Сергей снял с крючка кухонное полотенце и насухо вытер стол. - Поверь, Леночка, у меня не было выбора. Они умеют обставить дело и так подавить волю, что попадаешь в полную зависимость. Но нет худа без добра - они же устроили меня на работу, создали нам, сама видишь, все условия для безбедной жизни. Уверяю тебя, мы бы не въехали в эту квартиру без их содействия. И новую машину, и место под гараж я получил тем же способом. Ну что, радость моя, мир?
- А эти двое, таксист и бухгалтерша? Их тоже завербовали в колонии?
- Не городи ерунды. Потерю я вообще не знал, а Цымбаревич - случайная знакомая.
- Случайная? - слабым голосом переспросила Лена. - Познакомилась - и сразу залезла к тебе в штаны?
- Лена!
В окрике Сергея прозвучали нотки протеста, но внутренне он в какой уж раз с удовлетворением отметил, что жена у него - дай Бог каждому. Емко, одной фразой пригвоздить Аню - это надо уметь. Пожалуй, в меткости суждений Лена ничем не уступит косоглазому оберштурмбаннфюреру, который, подтрунивая над его связью с сестрой Нахманов, однажды с ехидной ухмылкой назвал Аню "еврейской Кармен".
- Что - Лена? - устало вымолвила она. - Разве я не права?
Сергей пустился в объяснения, упирая на то, ради чего Цымбаревич ходит к ним в гастроном, но по лицу жены видел, что его слова не достигают цели. В ее голове, надо думать, зрела какая-то мысль, и Сергей, умолкнув, ждал, что она скажет.
- Оба педераста, старый и молодой, да и эти двое - одна шайка, но ты... Лена горестно вздохнула. - Как ты мог провоцировать ни в чем не повинного человека?
- Не пойманный за руку - еще не значит невиновный, - невозмутимо возразил Сергей. - Имей в виду, твой Андрей Святославович - тот еще типчик. Скользкий, ловкий, с двойным дном и с оригинальной маской, за которой скрывается...
- Замолчи! - резко оборвала его Лена. - Как вам платят за услуги - по фактически отработанному времени или сдельно, с головы? Говори, сколько получил за Тизенгауза!
- Лена, опомнись!
- С потрохами продался за тридцать сребреников! - Поднявшись, Лена обдала его презрительным взглядом. - Эх ты, фил+-р!
Жена ушла в комнату сына и осталась там ночевать, а Сергей, чертыхаясь, хватанул стакан водки, выкурил сигарету, за ней вторую и лишь после этого улегся в гордом одиночестве.
Не больно-то надо! - настропалял он себя. Жена возомнила Бог весть что, раздула из мухи слона, а теперь небось ждет, когда он заползает перед ней на коленях, вымаливая прощение. Дудки! Как-нибудь перебьемся, благо женщин кругом хоть пруд пруди...
Заснул Сергей с мыслью, что Затуловский, по чьей непростительной оплошности он угодил в передрягу, редкостный ублюдок. Хвалится своей хитромудрой прозорливостью, а сам, конспиратор хренов, проморгал то, что лежало под носом. Допустимо ли внедрять в операцию агента, если его жена знает фигуранта по совместной работе?..
Прошла неделя, за ней другая, третья, однако Лена по-прежнему ночевала в комнате Сашка. Бойкота она не объявляла, стирала, как обычно, ему рубашки, готовила завтраки и ужины, но не садилась с ним за стол. А по выходным дням ездила с Сашком во Всеволожск отдельно от Сергея, на электричке. Не помогло Сергею и то, что в подтверждение своего увлечения он притащил домой двенадцать иконок на эмали, год без движения пролежавших в его конторе: Лена равнодушно взглянула на них и не проронила ни слова. Щедрый подарок к женскому празднику лежал нераспакованным на столике в прихожей, а цветы, которые Сергей приносил через день, Лена опускала в вазу и ставила у него в комнате, куда наведывалась в его отсутствие, чтобы вытирать пыль.