Марина нахмурилась.
– Что я должна помнить?
Они вышли наружу. К ним бросились собаки. Паоло погладил обеих. Выпрямился. Прикусил губу. Достал из внутреннего кармана фотографию. Протянул её Марине. Это была та самая фотография. Паоло посмотрел на Марину жалобно, втянув голову в плечи, словно боялся удара.
– Марина, это я, – он показал на мужчину помоложе. – Я – твой отец.
Вид у него был поникший. Из важного дотторе Филиппи он превратился в провинившегося подростка. Паоло ковырял носком туфли землю.
У Марины закружилась голова. Она ждала этого момента всю жизнь. Прокручивала эту встречу в голове, представляла, как плюнет ему в лицо. Или скажет что-то гадкое. Но сейчас она хотела задать один-единственный вопрос.
– Почему ты нас оставил?
Паоло поднял голову и начал быстро говорить, помогая себе жестами.
– Я вас не оставлял. Я… да, я виноват перед ней. Перед тобой. Когда ты была маленькой, я… Марина, я был молод, горяч, нет мне оправдания. Я изменил твоей маме. Однажды она пришла домой и… застала меня с… одной. Не важно. Мне нет прощения. Через неделю твоя мама собралась и вернулась в Москву. Я писал, звонил, она не отвечала. Потом мы встретились, но твоя мама была непоколебима, сказала, что никогда в жизни меня не простит. Она отказалась от алиментов, сказала, что никогда не расскажет тебе обо мне. Я думал, что когда-нибудь она одумается. Друзья советовали нанять адвокатов. Но слишком сильна была моя вина. Я не смог. Я сдался. А потом… Потом твоя мама вышла замуж… Я женился. Правда, бог не дал мне детей.
Плечи его затряслись. По щекам потекли слёзы.
– Прости меня… прости, если сможешь… Всё это время я хотел с тобой связаться. Рассказать правду. Но не знал, не знал, как это сделать! И вот однажды я был на выставке в Москве и увидел знакомые фамилию и имя. Я узнал, что ты работаешь в ивент-агентстве. Я долго думал, как подобраться к тебе. И потом случайно встретил Андрея, он купил здесь дом и мечтал сделать что-то в этом борго. Тогда мы вместе придумали фестиваль.
Я посоветовал ему обратиться в ваше агентство. Я надеялся, что мы встретимся. И вот…
Марина держалась за голову.
– Эта усадьба снилась мне каждый день. Я кричала.
Кричала слово… Какое же… Какое же слово я кричала?..
Марина пыталась вспомнить. Сжала и потёрла переносицу.
– Вспомнила. Nonno! Дедушка. У меня был дедушка?
Паоло грустно улыбнулся.
– Мой отец. Тони. Он был фантастическим человеком. Он умер через пару лет после… после того, как твоя мама ушла от меня… Он очень тебя любил…
То чувство, то странное чувство родного… Такое тёплое и одновременно болезненное. То, что пробивалось наружу, внутренний вулкан, – всё это одним разом взорвалось и обожгло Марину острой болью.
Она кинулась бежать в оливковые рощи. Она бежала и рыдала дико и безутешно, как никогда в своей жизни. Марина забежала на самый верх холма, так что усадьба превратилась в маленькую точку. Обессилев, опустилась на землю. Сидела без движения, вдыхая запах листьев и травы.
Закрыла глаза, вспоминая свой сон. Гамак. Хлеб. Оливковые рощи.
Кто-то невидимый гладил Марину по голове и шептал: «Sei la mia piccola bambina, tu sei la piccolina». Марина обнимала себя маленькую, качала её внутри себя и шептала: «Ты моя любимая девочка, ты самая любимая девочка на свете».
Марина ощутила новое тепло внутри. Она, эта часть, трепетала и билась в ожидании близости, как тогда во время танцев. Всю жизнь она считала себя покинутой, нелюбимой. Отталкивала отношения, боясь боли, и сколько раз могла быть счастлива!
Марина подняла голову. Подошёл отец. Сел рядом с Мариной и просто сидел. А такса, правнучка дедовой любимой собаки, бегала то к одному, то к другому, перепрыгивая через ноги, резвясь. Сообщая своим визгом, что она счастлива как никогда.
Глава 17
Amore[39]
Они сидели так полчаса. Марина встала. Вытерла глаза.
– Пора возвращаться.
Паоло молча следовал за ней. Джованни на тракторе помахал им рукой.
– Чао, Паоло! Чао, Марина!
До города доехали молча. Паоло оставил машину на парковке. Хотел что-то сказать, но было видно, что не знал, какие слова подобрать.
В тот вечер город жил как во время праздника. Каждый принимал участие в подготовке фестиваля. Никогда ещё Марина не видела столько людей. Обычно во время ужина город пустел, но сейчас жизнь кипела.
Марина зашла на веранду траттории. Бенедетта, все официанты, хозяйка лавки Франческа, синьора Анита, Наоми, Ирене делали пичи[40].
Они стояли за продолговатым столом. Одной рукой пасту раскатывали, второй – тянули. Получались длиннющие спагеттины. Готовые пичи заполнили все столы траттории. На веранду зашёл водопроводчик Марио. На нём была зелёная майка.
– Сегодня я одет в цвет надежды, verde speranza[41], – загоготал он. – Помочь вам? Я ловкий, уж будьте уверены.
Он схватил кусок теста. Одной рукой стал раскатывать колбаску, а второй оттягивать. Потом взял этот шнурок из теста, намотал на локоть и гордо показал хозяйке траттории.
– Ну что, крутой я?
– Давай, не порть нам тесто, – прогнала его Бенедетта.
Она посмотрела на Марину.
– Какая-то ты бледная, аморе. А ну-ка, сядь.
– Не волнуйтесь, я в порядке.
Бенедетта вытерла руки о фартук.
– Тот, кто в порядке, в обморок не грохается. Я принесу тебе что-нибудь поесть.
Она положила руку на плечо Марины и вышла. Бенедетта вернулась с банкой томатного соуса и кусками хлеба.
– Вот, держи. Наши тосканские дети так завтракают и полдничают.
Бенедетта густо покрыла кусок хлеба томатным соусом и протянула Марине.
Марина ела и улыбалась. Прямо сейчас она чувствовала столько любви! Любовь была в каждой ложке этого томатного соуса, в каждой улыбке, в каждой длинной спагеттине.
– Давайте я помогу вам делать эти, как их… – сказала она Бенедетте.
– Пичи, аморе. Вот бери, раскатывай, – Бенедетта дала Марине продолговатый кусок теста.
Марина стала к столу, у неё получилась тонкая колбаска. Когда она подняла её наверх, колбаска разорвалась.
– Нет, надо толще.
Бенедетта встала рядом, накрыла ладонями руку Марины и начала раскатывать вместе с ней. После третьей попытки у Марины получилась длинная и красивая «пи-чина».
– Пичи – типичная паста именно этой части Тосканы – Валь д’Орча. Делают их из воды и муки. И всё. Больше ничего не надо, ну, кроме времени и терпения, – Бенедетта засмеялась.
Она продолжала раскатывать, стараясь вспомнить, сколько же положила в тесто муки. Ведь она всегда готовила на глаз.
Рецепт пичи от Бенедетты
Взять полкилограмма муки, одну ложечку оливкового масла, соль, воду комнатной температуры.
Положить муку в миску, добавить соль и масло, затем наливать по чуть-чуть воду, чтобы тесто стало плотным. Положить ком из теста на поверхность, посыпанную мукой, и продолжать его мять, пока оно не станет гладким и эластичным.
Завернуть тесто в полиэтиленовую плёнку и оставить в холодильнике как минимум на полчаса.
Затем разрезать тесто на продолговатые кусочки и начинать катать колбаски. Одной рукой катаем, другой тянем в сторону. Чтобы было легче, можно скатать одну длинную колбаску и потом разрезать её на более короткие. Хотя намного интересней наловчиться и делать все пичи длинными.
Выложить все пичи на поверхность таким образом, чтобы они не прикасались друг к другу.
Готовить их в кипящей подсоленной воде с небольшим количеством оливкового масла в течение нескольких минут. Заправить томатным или мясным соусом.
Если вы заготовили домашний соус Франчески, то можно сделать так.
На сковородку с оливковым маслом добавить чеснок, обжарить до золотистой корочки. Вылить баночку домашнего соуса. Дать побурлить полчасика. В конце добавить листик базилика. Заправить им любую пасту.
Около одиннадцати вечера на площади появились мэр и пятеро музыкантов. Один из них шёл в обнимку с Андреем. Тот самый приятель. Все захлопали.
Андрей подошёл к Марине. Представил друга.
– Мы очень рады, и простите нас, пожалуйста, за эти проблемы с логистикой, – Марина пожала музыкантам руки.
– Я провожу вас, Марина, – Андрей посмотрел на неё особенно нежно.
Возле двери в дом Андрей взял Марину за руку. Легонько притянул к себе и… поцеловал.
Марина робко ответила на поцелуй, подняла глаза.
– А как же Наоми?
Андрей улыбнулся:
– Наоми?.. А, ты, наверное, видела меня с ней на мотоцикле. Мы просто друзья. Она классная и весёлая. Я заезжал на обед к её маме. Но мне нравятся другие женщины, Марина. Мне нравишься ты.
Андрей опять поцеловал её, и это был самый долгий и приятный поцелуй за последние годы… Новая часть Марининого сердца трепетала и выпрыгивала наружу.
Марина прошептала:
– Андрей, я очень уязвима.
– Я знаю.
Он запустил пальцы в копну её волос, прижал к себе, и они стояли так долго-долго.
Противный внутренний голос пытался что-то сказать, но Марина закрыла глаза и слушала только приятное тёплое чувство родного внутри.Глава 18
Finale[42]
Наступил тот самый день – день фестиваля. Марина проснулась рано. Поднялась на террасу. Томмазо научил её определять погоду по контурам гор. Сегодня над горой не висело дымки: значит, дождя не будет. Прогноз на телефоне подтвердил солнечную погоду.
Марина зашла в бар. Андрей и Паоло стояли у стойки и пили кофе.
– Марина, как ты себя чувствуешь? – Андрей подошёл к Марине и поцеловал её руку.
Дотторе Филиппи удивлённо посмотрел на Андрея. Марина поздоровалась.
– Привет, па… Паоло.
Слово «папа» не выговаривалось.
Паоло обернулся к Андрею.
– Приятель, всё это время я не говорил тебе одной важной вещи.
Он откашлялся.
– Андрей, Марина – моя дочь.