лову, то видел лишь клочок неба. Там, где бывает закат, возвышались дома. Однажды он увидел закат, но отражённый в окнах высотного дома. Он мелькнул только на секунду. И погас. А этот полыхал и полыхал. И краски были такими яркими. Такими… Как в далёкой Индии — родители рассказывали.
Ужинали в конце участка, рядом с банькой. Хозяева пили молоко, мазали на хлеб мёд. А перед Раджем поставили ведро с морковкой, капустой и ранними летними яблоками.
Радж аккуратно брал еду хоботом и отправлял в рот. Все восхищались: как он это ловко делает! Никто не догадывался, что Радж больше любил бананы и груши, а не морковь, капусту и эти кислые яблоки.
Потом Радж сказал всем «спасибо» и отправился спать.
Он хотел устроиться на улице, рядом с копной сена, но его проводили в сарай. Из Индии гость, как бы не простудился.
Сарай был очень просторный. В нём жили ещё куры и утки. И старенькая корова Дуська. Молока она не давала, и держали её из жалости. Она ещё Манину маму молочком поила.
Куры тихо переговаривались. Они не догадывались, что Радж всё понимает.
«Самим есть нечего, а они слона привели…»
«Жарища, духота, а тут ещё слон…»
«Будет храпеть, сбежим отсюдова…»
Раджу было неловко от таких слов. Он не хотел никому причинять неприятности. Хоть он был и слон, но «у него была тонкая кожа». Так говорят про чувствительные и ранимые натуры.
С утра все приступили к работе.
Мама и Маня перебирали картошку, а папа с Раджем разбирали сарай.
Радж подхватывал брёвна хоботом и относил их в дальний конец участка.
Потом возили навоз. От коровьей фермы.
Папа не мог нарадоваться на слона. Во-первых, трактор заказывать не надо. А во-вторых… Если Раджа хорошо кормить, то и коровий навоз не потребуется. Своего хватит.
Потом обедали.
Радж помнил слова кур и старался есть поменьше.
— Ты ешь, ешь, Раджик. Не стесняйся, — говорила мама.
— Как кто ест, так и работает, — говорил папа.
— Я уже сыт, — отвечал Радж.
— Какой сыт? При твоём-то весе. Тебе знаешь сколько есть надо? Как стаду быков!
Куры возмущались:
«Ешь, Раджик, не стесняйся…»
«А нас никто не уговаривает…»
«Яйца им каждый день неси и неси…»
Прошло несколько дней.
Днём работали, а по вечерам Маня с Раджем гуляла. Под ручку. Точнее — под хоботок.
Они неторопливо пошли по деревенской улочке. В самый конец деревни. Мимо фермы, до леса. И обратно. До леса и обратно. До леса и обратно.
Пока совсем не стемнеет.
Жара в эти дни стояла африканская. Или индийская. Как хотите, так и называйте. Радж легко переносил жару. А вот куры, утки и корова Дуська — хуже. Но ещё хуже переносил жару огород. Вернее — он совсем её не переносил. Земля на огороде растрескалась, как корочка на печёной картошке. Зелень пожелтела, пожухла. Будто склонилась на милость победителя.
Всё Манино семейство без устали поливало огород. Иначе овощи и фрукты превратились бы в сухофрукты и в сухоовощи.
Вечером, чуть спадала жара, Раджа впрягали в телегу. На телегу ставили бочки, и он вёз их к озеру на опушке леса.
Озеро почти высохло. Только в самом центре оставалось небольшое водяное пятно. К нему никто не мог подобраться: сначала ноги уходили в чёрную жижу. А потом и сам смельчак. Если вовремя не выбирался на берег.
И только Радж на своих высоких и крепких ногах мог спокойно добраться до самой воды.
По колено в грязи он шёл и шёл вперёд. Как вездеход. Пока не добирался до чистой воды.
Вся деревня завидовала Маниному семейству. Ни у кого не было такого слона. Повышенной проходимости. Вода из колодцев ушла, и все возили воду из речушки, за десять километров.
Но однажды произошла история.
Дело было так.
Поливали огород.
Радж, как всегда, набирал воду из бочки и распылял её дождём на огородные грядки.
Вдруг ему захотелось пить. Так захотелось, что он не удержался и отхлебнул глоточек. Совсем маленький. С четверть бочки.
Мама это заметила. Если б не жара, она сделала бы вид, что не заметила. Сдержалась. Точно бы сдержалась. Ничего бы не сказала. Но стояла жара. Жуткая. Африканская. Жара-ааа!
— Ну и глоточек! — сказала мама.
Она сказала тихо. Очень тихо. Как бы самой себе.
Но папа услышал.
— Воды пожалела, — сказал он.
Если б не жара, и он бы сдержался. Сделал бы вид, что не расслышал. Ничего бы не сказал маме. И всё бы обошлось. Но стояла жара. Жара-ааа!
Мама сразу обиделась. Ведь папа обвинил её в жадности.
— Я жадина, да? Жадина?!
— Я этого не сказал, — сказал папа. — Я только сказал, что воды пожалела.
— Раз я пожалела, значит, я жадина!
Мама не на шутку обиделась. Но и папа обиделся. Мама никогда раньше ничего никому не жалела. Последним куском хлеба готова была делиться. А тут… Из-за глотка воды…
На самом деле — не из-за глотка. Из-за жары.
Папа промолчал. Ничего не ответил. Он не хотел дальше ссориться. Промолчала бы мама, и всё. Не случилось бы ничего.
Но стояла жара!
— Сколько он ест — я хоть слово сказала? — не выдержала мама.
Она намекала на аппетит Раджа. Хотя он и старался есть поменьше, но ведро овощей на завтрак, пару вёдер на обед, ведёрко на ужин. Не слабо, да?
— Ты у нас добренький, — продолжала мамочка. — А погреб почти пустой, впереди зима.
— Скоро капуста поспеет, свёкла… Успокойся.
— Я-то успокоюсь, — сказала мама. — Мне много не надо. Я ведь не слон.
— А кто слон? Я? — спросил папа.
Вот что делает с людьми жара! Милые, замечательные, добрые люди…
Поругались из-за ерунды.
«Всё из-за меня!» — решил Радж.
Он так расстроился, что сделал неловкий шаг и наступил на грядку.
Тут уж ему досталось по полной программе!
Ночью Раджу приснился сон.
Какие-то люди в чалмах. Башенки с золотыми куполами, улицы, заполненные велосипедистами.
Радж понял — это Индия.
Его ИНДИЯ!
И он решил уйти в Индию! Там никто не будет его попрекать. Что он слон, что много ест. Там на каждой ветке растут бананы, ананасы и манго. Потряси ветку хоботом — они падают к ногам. А пить захотел — наступи ногой, вот тебе и сок! Стопроцентный. Без всяких консервантов.
Радж встал с подстилки и направился к дверям сарая. За дверью была тихая лунная ночь. Всё светилось и переливалось. Кусты шиповника, деревья — всё казалось нереальным, сказочным. Казалось, вот-вот появится волшебник и начнётся необыкновенный и прекрасный спектакль.
Корова Дуська проснулась. Она сразу всё поняла. Она была старая и умная корова. По жирности её молоко не уступало датскому. Жила бы Дуська за границей, её портреты в журналах бы печатали. На блестящих обложках. Не то, что здесь.
— Куда это ты собрался? — спросила Дуська.
— В Индию, — ответил Радж.
— В Индию?
— Прощай, Дуська.
Дуська вздохнула:
— Да. Понимаю. У вас коров уважают. Священными животными считают. Была б помоложе, с тобой пошла.
Она смахнула хвостом слезу:
— Привет им передавай. От наших коров.
— Передам, — пообещал Радж. — Обязательно передам.
Куры недовольно зашептались:
— Кормили его, поили… А он… Вот они, иностранцы…
— Цыц! — оборвала их Дуська. — Обидели его. Не видите? И слона обидеть можно!
Радж отодвинул хоботом засов и открыл ворота.
Он вышел на улицу, осмотрелся. И сразу взял направление на юг. В сторону капустного поля. В сторону родной Индии.
В лунном свете кочаны капусты сверкали, как огромные ёлочные шары. Раджу очень хотелось есть. И будто специально луна спряталась за облачко. «Ёлочные шары» погасли.
«Какое большое поле! — подумал Радж. — И урожай на нём большой. Если я съем один небольшой кочан с большого поля, урожай не станет меньше. Если бы я съел большой кочан с маленького поля — другое дело. А так — всё равно что выпить из речки глоточек воды. Речка от этого не уменьшится!»
Радж подошел к краю поля и сорвал самый маленький кочан.
— Стой! — вдруг раздался крик. — Стой! Стрелять буду!
Радж бросился бежать.
Грянул выстрел.
Сторож стрелял солью. Ему надоело отпугивать незваных гостей. Набивают полные мешки капустой. А на этот раз вообще… На грузовике приехали.
Это был, конечно, не грузовик, это был Радж. Сторож в темноте принял его за грузовик. И выстрелил солью. А что Раджу соль? Как слону дробинка. Он и не почувствовал ничего. Радж, наверно бы, убежал, но поперёк дороги лежало бревно. Специальное, от незваных гостей.
Радж наткнулся на него и упал.
Тут вышла из-за облачка луна, и сторож увидел, какой это грузовик.
— Раджик? Бедненький. Прости. Я думал — воры, а это ты. Да что мне, капусты жаль? Ешь её сколько хочешь, ешь!
Сторож пытался поднять Раджа. Подсунул ему под брюхо бревно. Упёрся… Но куда ему! Сторож был старенький, а бревно и без Раджа тяжёлое, неподъёмное.
Пришлось Раджу самому вставать.
Целый день Радж провёл у сторожа. Тот ухаживал за ним, как за родным сыном. Кормил, поил, накладывал на рану повязки с подорожником. Подорожника требовалось много. Сторож оборвал весь подорожник в округе. Вплоть до самого леса.
И ещё он давал Раджу ягоды смородины, отвар из шиповника.
— Пей, Раджик, — уговаривал он слона. — Здесь сплошные витамины! «А», «В» и «С»… Весь алфавит. Ты хоть грамоту знаешь?
— Не-е.
— А правила движения? Как улицу, например, будешь переходить?
— А светофоры зачем, — отвечал Радж. — Красный — стой, зелёный — значит, можно идти.
— А если нет светофоров, — говорил сторож. — Представь — сплошной лес. А тебе надо улицу переходить. Что делать?
— Ждать.
— Чего?
— Пока улицу построят.
Сторож очень радовался, что Радж шутит. Значит, у него хорошее настроение, и он не помнит зла.
Но вечером, как только стемнело, Радж и от него ушёл. Как тот колобок из сказки. Ему было стыдно за своё воровство.
Эта ночь, в отличие от предыдущей, была чёрной и безлунной.