вместо рогов по бокам у него торчали маленькие серебряные крылышки.
Аврора сняла шлем с полки, медленно опустила его себе на голову.
Шлем подошел идеально.
Она повернулась, чтобы показаться остальным.
Филипп даже обомлел от восторга.
— Великолепно, — выдохнул он. — Роза, ты в нем выглядишь, как… ну, эта, греческая богиня войны…
— Как богиня победы, — поправила его зеленая фея. — Э…
— Ника ее звали, умники, — хмыкнула фея в голубом.
Тем временем комната незаметно, плавно изменилась. Передвинулись углы, переместились предметы, и она стала просторным помещением, в котором странным образом сочетались черты лесного домика, в котором выросла Роза, и тронного зала — но не настоящего, а такого, каким может представлять его себе ребенок.
Стены зала были облицованы неровными шероховатыми серыми камнями, а посередине стоял трон — громоздкий, раззолоченный, аляповатый. Вместо одного камина, который был в настоящем тронном зале, здесь их было пять или шесть. Но если в замке камин был большим и строгим, то эти выглядели очень по-домашнему, с приставленными к ним метелками, совками, ведерками, с горшками на полках. Пол в зале оказался земляным, безо всяких ковров, и на этом полу теснились до нелепого роскошные столы, все почему-то на высоких резных ножках, накрытые голубыми скатертями, а на них — деревянные и глиняные деревенские плошки и миски. С кашей, само собой.
— Опять эта старая добрая чертова каша с каштанами, — добродушно проворчал Филипп, принюхиваясь.
— Ну, знаешь, мы не так хорошо набили руку в управлении снами Розы, как Малефисента, — извиняющимся тоном пояснила голубая фея. — Что нам ее сознание продиктовало, то мы и сделали. Как говорится, получите, что просили.
— Ладно, давайте лучше начинать, — предложила фея в зеленом. — У нас нет времени, чтобы кашу обсуждать.
— Начнем упражняться в создании вещей, — сказала голубая фея. — Хотя сразу запомни, Роза, что в предстоящей схватке это твое оружие будет не основным. Видишь ли, создавать что-то из ничего — дело утомительное. Впрочем, это ты и сама теперь, наверное, знаешь. Так что тратить силы на создание необходимых вещей можно только в самых крайних случаях, а в основном старайся обходиться тем, что уже имеется под рукой.
— В лесу ты сотворила меч, и это у тебя совсем неплохо получилось, — сказала красная фея, кивком указывая на пояс Авроры, где он раньше висел. — А кинжал сделать сможешь?
Аврора шмыгнула носом. Нет, кинжалы-то она, конечно, видела у многих мужчин в замке, только как оружием ими не пользовался никто. Доблестные рыцари либо вычищали кинжалами грязь у себя из-под ногтей (крайне неумело, нужно заметить), либо накалывали на них приглянувшийся кусок мяса с блюда (о, это они делали гораздо виртуознее). Сама же она не держала кинжал в руках ни разу в жизни.
— Ну, ладно, не кинжал, — нетерпеливо стала подгонять ее красная фея. — Нож. Обычный нож. Сможешь?
Нож? Это, пожалуй, да, это можно. Острый маленький нож для чистки овощей тетушки не боялись доверять ей с раннего детства. Она закрыла глаза, вытянула руки ладонями вверх и начала представлять себе нож. Вспомнила гладкую костяную ручку ножа, тусклый блеск лезвия, слегка закругленный кончик…
…И почти сразу ощутила тяжесть в ладонях.
— Отлично! — похвалила ее зеленая фея.
— Неплохо, неплохо, — сказала фея в красном. — А теперь еще два ножа. И побыстрее.
Аврора даже прикусила губу от напряжения.
В ее вспотевшей ладони появилось еще два ножа.
— Класс! — азартно воскликнул Филипп.
— А теперь брось их в трон! — приказала красная фея.
Аврора растерянно моргнула, но ножи бросила. Как уж смогла. Они разлетелись в разные стороны, два ножа упали на земляной пол, один прямо на стол.
Все внимательно смотрели на нее.
Принцесса сконфуженно покраснела.
— Мысленно направляй ножи, мысленно, растяпа! — грубовато прикрикнула на нее голубая фея.
Зеленая фея голубую фею не пнула, хотя ей явно хотелось это сделать.
— В честном рукопашном поединке тебе Малефисенту не победить, — нравоучительно сказала красная фея. — Но в закрытую часть твоего сознания она залезть не сможет и о твоих истинных способностях не узнает. Это твой козырь. Так что… Короче, давай еще раз. С помощью магии.
Авроре была жарко в доспехах и стыдно за свою неуклюжесть. Она закрыла глаза.
— Нет-нет, во время боя глаза закрывать нельзя, удар пропустишь, — мягко заметил Филипп. — С открытыми давай.
Принцесса открыла глаза, заставила себя не моргать и протянула руку вперед. В ней сразу появились три ножа.
Потом она посмотрела на трон.
Сосредоточилась.
Три ножа сорвались с ее ладони, просвистели в воздухе и с глухим стуком вонзились в спинку трона.
Все радостно принялись ее поздравлять.
«Странно, — подумала Аврора, переводя дыхание. — Такое ощущение, что они верили в то, что я могу это сделать. Верили. В меня!»
— Отлично, — похвалила ее красная фея. — А теперь создай посреди зала холм.
Дорога в замок
Аврора уже и сама не знала, сколько времени она провела за бесконечными тренировками. Дни слились в сплошной комок, давно был потерян счет часам, которые она потратила на то, чтобы научиться строить защитные укрепления из камней и рушить на голову врага подвешенные к потолку люстры. А вечерами — упражнения с землей, которую она заставляла то трескаться, то колыхаться под ногами, словно морские волны.
И все это лишь с короткими перерывами на обед.
А времени все равно не хватало.
— Нам скоро пора отправляться в путь, — негромко сказала Филиппу голубая фея, наблюдая за тем, как принцесса заставляет летать по комнате стулья. — В самой глубинной части сознания Розы время течет медленнее, но все равно оно и здесь не стоит на месте. А Малефисента тем временем сбросила с себя все маски и теперь, наверное, просто убивает людей одного за другим. Так скоро в замке никого не останется.
— Но как только мы покинем этот дом, она сразу узнает, где мы, так ведь? — спросил Филипп.
— Это неизбежно, ничего не поделаешь, — ответила красная фея, полируя кожаным ремнем лезвие своего меча. Принц с восхищением следил за ее точными, уверенными движениями. — Но нам придется самим выбираться к внешней границе ее сна, Малефисента навстречу нам не выйдет, на это рассчитывать не приходится.
— По пути сюда из очередной ловушки Малефисенты нам помогла выбраться птица, — сказал принц. — Может быть, нам и на этот раз обратиться к птицам за помощью?
— К птицам? За помощью? — хмыкнула голубая фея. — Ну, да, конечно. Почему бы нет… К птицам… К муравьям еще…
Зеленая фея ободряюще похлопала принца по колену.
Филипп понял, что сморозил глупость, и обиженно поджал губы.
Следившая краешком уха за их разговором принцесса хихикнула, стулья нырнули вниз, и ей лишь в последний момент удалось удержать их.
— Ну, все, — сказала красная фея, откладывая в сторону ремень. — Пора идти.
Они все вместе еще раз вернулись в комнату с колыбелью, где новорожденная принцесса попрощалась когда-то со своими родителями перед тем, как на долгие шестнадцать лет отправиться в лес.
Из этой комнаты принцесса, принц и феи вышли через дверь в полумрак, который как нельзя лучше подходил для начала их таинственного путешествия. Как только феи переступили порог, на них оказались дорожные платья — очередное маленькое колдовство.
— А еды какой-нибудь в дорогу вы не наколдуете? — спросил их Филипп.
— Глупости, — ответила голубая фея. — Зачем вам еда? Ведь ваших тел в этом мире нет, значит, и еды им не нужно. Нам — тем более.
— Вас как бы нет. Вы словно умерли, и только пытаетесь делать то же, что делают живые. Я понятно говорю? — сказала зеленая фея.
Филипп закатил глаза. Нет, вот этого он понять не мог, да и не хотел, если честно.
Ну а Авроре дорога дала передышку, чтобы иметь возможность поразмыслить о своих проблемах. За всю свою жизнь принцесса никогда никому не причинила зла, не совершила ни одного жестокого поступка. А вот теперь ей нужно было настроить себя на то, чтобы убить. И не просто кого-то убить, но женщину, которую она хорошо знала и долгое время любила, как свою мать. Не помешает ли это ей? Не дрогнет ли у нее рука, когда придется…
Не дрогнет, не должна! Малефисента же не станет с ней церемониться! И колебаться ни секунды не станет, верно?
Чтобы успокоиться и отвлечься, принцесса сделала небольшое — совсем небольшое! — мысленное усилие и принялась жонглировать поднятыми в воздух с земли камешками. В любом цирке с такими способностями ей бы просто цены не было!
— Потом мне будет очень не хватать этого, — грустно сказала она, заметив, что феи наблюдают за ее забавой с камешками. — Когда я проснусь, у меня будет столько дел, а способностей этих, увы, уже не останется.
— У тебя и раньше этих способностей не было, — рассудительно сказала красная фея.
— Но теперь-то она их узнала, — возразила зеленая фея. — Конечно, трудно смириться с тем, что ты больше не способна творить чудеса, что и говорить. Да еще помнить, что жила когда-то с феями, а теперь и их тоже нет. Ведь проснувшись, Роза станет самым обычным человеком, даже хуже, станет принцессой, а их используют в реальном мире как фишки в большой игре, не давая им никакой власти.
— Ну, спасибо, что напомнили, — горько усмехнулась Аврора. — А то я едва не забыла об этом!
— Послушай, — зашептал Филипп, вплотную поравнявшись с принцессой. — Как я понимаю, голубая фея из них самая умная, красная самая храбрая, а вот зеленая… Она какая, самая добрая, что ли?
— Да, я тоже так думаю, — ответила Аврора.
Филипп расцвел, был рад, что наконец-то не глупость сморозил и его, можно сказать, похвалили. В последнее время такое редко случалось.
— Жаль, что с нами нет моей лошади, — оживленно продолжил он. — На Самсоне мы могли бы вдвоем с тобой ехать. Или даже одну из фей еще прихватили бы. Он у меня знаешь какой выносливый! Норовистый только слегка. Но это оттого, что он наполовину нисеец, то есть степняк. На таких еще древние греки воевали.