Леон уже стоял там, и сердце Джози замерло от любви и тоски. Леон был таким красивым в своем белом смокинге, с черными, слегка влажными после душа волосами, чуть вьющимися у шеи.
Неуверенно Джози подошла к Леону. Он взял ее руки в свои ладони и медленно осмотрел ее всю с ног до головы. Джози чуть порозовела от смущения.
— Прекрасно! — прошептал он. — Сегодня вечером твои глаза блестят, как два изумруда. И ты все еще носишь мое кольцо. Спасибо.
Джози высвободила руки и с удивлением взглянула на кольцо.
— Я хотела снять, но, боюсь, привыкла к нему. — Она попыталась стянуть кольцо с пальца, но Леон, протестуя, схватил ее за руку.
— Побудь в нем сегодня вечером, — попросил он. — Пожалуйста. Ради меня.
— Будем ждать приезда рефери, чтобы узнать победителя игры?
— Нет, — покачал головой Леон. — Игры закончились. С этого момента мы говорим то, что думаем. Хотя, — добавил он с улыбкой, — я должен признаться, что получил большое удовольствие.
— Отличная практика перед настоящей помолвкой, — усмехнулась Джози.
Леон не улыбался.
— Боюсь, этот день наступит не скоро, — тяжело уронил он. Возникла неловкая пауза, которую нарушил Леон: — Нам пора ехать, если мы хотим пообедать в хорошем ресторане, а не в переполненной забегаловке.
После недолгих поисков Леону удалось найти маленький ресторанчик в глубине парка. Он усадил Джози за столик и отлучился к автомобилю. Вернувшись после недолгого отсутствия, Леон вручил Джози маленькую картонную коробку.
Джози открыла подарок. В коробке скрывалась чудесная орхидея, небольшая, но с удивительными лепестками, чей цвет плавно перетекал из зеленого в желто-коричневый, в цвет топленых сливок…
Джози воскликнула в восторге:
— Спасибо, Леон. Она восхитительна. Пожалуйста, приколи ее мне на платье.
Леон склонился к ее плечу, а затем отстранился, любуясь достигнутым эффектом.
— Да, — сказал он. — Орхидея идет к твоим зеленым глазам.
— Но у меня не зеленые глаза!
— Очень, когда ты взволнована. Ты, знаешь ли, не часто видишь свои глаза.
— О, дорогой, — улыбнулась Джози, — мне придется быть поосторожнее.
— Не со мной. Я люблю наблюдать за твоими глазами.
— Именно поэтому ты дразнишь меня? Чтобы наблюдать мое волнение?
— Нет, не ругайся! — рассмеялся Леон. — Что будешь пить?
— Лимонад, пожалуйста. Один большой.
Леон отошел к стойке и возвратился с высоким стаканом лимонада для Джози и скотчем для себя. Ставя перед девушкой стакан, Леон не удержался от усмешки.
— Он тоже гармонирует с твоими глазами.
Леон сел рядом с Джози, улыбаясь той редкой улыбкой, которую Джози особенно любила.
— Хорошо, ты прав. Я взволнована, — призналась она. — Я давным-давно не обедала наедине с привлекательным мужчиной. И мне кажется, что ты что-то добавил в мой лимонад.
— Всего лишь пару капель джина, — признался Леон, встретив обвиняющий взгляд девушки. — Для начала.
Они обедали наверху, на балконе, нависающем над зарослями цветов. Теплый ветер доносил до них нежный аромат роз.
— Мне кажется, — заметила Джози, — что в Ментоне, куда бы ты ни пошел, обязательно окажешься рядом с цветами. Это поднимает настроение любому человеку.
Леон помрачнел, но в этот момент к ним подошел официант с меню. Они вместе просмотрели его, остановившись на салате из омара и жарком из цыпленка с картофелем. Леон открыл карту вин.
— Хороший выбор, — похвалил он. — Я думаю, праздник предполагает шампанское, не так ли?
Джози наконец решила, что сегодня вечером сообщит Леону о продаже «Мон Абри». Подходящий момент наступил, когда с жарким было покончено и бутылка шампанского почти опустела. Леон наполнил их бокалы наполовину и поднял свой.
— Мы до сих пор не выпили за победителя.
Джози тоже подняла бокал.
— Я скажу тост, — сказала она. — Давай выпьем за победителя игры — за мистера Леона Кента. Боюсь, ты не смог бы провозгласить этот тост сам. — Джози пригубила шампанское. Ее глаза с вызовом смотрели на мужчину.
Леон ошеломленно глядел на девушку, не донеся бокал до рта. После секундного оцепенения он опустил бокал.
— Моя девочка, ты выпила слишком много шампанского. Ты плохо понимаешь, что говоришь.
— Я отлично понимаю, что говорю, — твердо возразила Джози. — Я хотела поговорить с тобой о «Мон Абри» какое-то время назад. Сейчас, по-моему, представился отличный случай. Когда приедет Чарлз, я должна удостовериться, что «Мон Абри» действительно принадлежит мне. Если это так, я решила продать дом. Тебе или ему, как будет лучше.
Леон смотрел на нее, прищурив глаза.
— Еще вчера ты плакала, потому что я исчеркал план твоего дома. Ты рассказала мне, как мечтаешь иметь собственный дом. Что заставило тебя изменить свое мнение?
— Ты не выглядишь довольным, — сказала Джози, ставя на стол свой бокал.
— С тобой кто-нибудь говорил о доме? Миссис Мартин? Она болтливая женщина.
— Разумеется, нет. — Это была всего лишь половина лжи. — Я долго размышляла над этим вопросом. У моего решения много причин.
— Например? — В его глазах все еще светилось недоверие.
— Ты хочешь знать? Хорошо. Я сделала приблизительные расчеты. Мне потребуется гораздо большая сумма, чем я готова потратить, чтобы привести «Мон Абри» в приличное состояние. И кроме того, мне придется искать новых соседей, потому что ремонт коммуникаций придется оплачивать вместе с ними…
— И? — мрачно спросил он.
Джози твердо встретила его взгляд.
— Хотя ты никогда не говорил мне, почему тебе так нужен весь дом, я предположила, что ты нуждаешься в нем гораздо больше, чем я. Поскольку мы с тобой друзья, естественно, твои желания много значат для меня. Теперь ты доволен? — Джози все смотрела на него и увидела, что губы Леона растягиваются в улыбке.
— Я не могу поверить… Но если все именно так, как ты говоришь, я более чем доволен. Я восхищен. Я чувствую себя так, словно огромный камень упал с моих плеч. Все, что я могу сказать, — спасибо. Спасибо, мой друг. — Леон вновь поднял свой бокал и выпил шампанское залпом.
Их глаза встретились. Джози долго не могла отвести взгляд. Леон первым нарушил тишину:
— Я хочу рассказать тебе о своей семье. Теперь я могу говорить о них. Но не здесь. Возможно, когда мы вернемся на виллу.
Джози кивнула. Наверное, и Леон тоже хочет запомнить их последний вечер как счастливый час триумфа. Она пила кофе с мятным ликером — «потому что он сочетается с твоими глазами», — а Леон выпил бренди и попросил счет…
Леон поднялся на холм, но проехал мимо ворот виллы.
— Куда мы едем? — удивилась Джози.
— Поднимемся чуть выше. Так, чтобы увидеть огни внизу, — объяснил Леон. Через несколько минут он остановил автомобиль на обочине, выключив двигатель. — Там, — сказал он, — огни Ментоны. Немного не дотягивают до фонариков Монте-Карло, правда?
Джози рассмеялась.
— А мне здесь больше нравится. Как-то более уютно и мило…
Всюду сверкали огни: они переливались и мерцали вдоль побережья и в море, крошечные точки света обозначали яхты, стоящие на якоре. В старом городе пылали окна, красивая церковь с колокольней освещалась красным прожектором и ярко выделялась на фоне неба. Джози знала, что и этот вид останется с ней, когда она вернется в свою лондонскую квартиру.
Леон придвинулся ближе к девушке. Он взял ее ладонь и начал рассказ:
— Я хочу объяснить тебе, почему скрывал от тебя историю своей семьи. Раньше я не хотел, чтобы ты знала о них. Но теперь… теперь я должен объяснить, почему так сильно желаю получить «Мон Абри» для своей семьи. — Он сделал паузу, глядя вниз, на их соединенные руки. — Мой отец умер приблизительно полтора года назад. Моя мать француженка, выросла в Ментоне. Она всегда хотела вернуться сюда, когда отец ушел на пенсию. Но когда он внезапно умер, она решила, что предпочитает оставаться в Лондоне, чтобы быть рядом с моей сестрой Кейт. Она помогала ей с тремя маленькими сыновьями. Но три месяца назад Кейт и ее муж попали в автомобильную катастрофу, возвращаясь с вечеринки. Нейл умер в больнице, а Кейт получила такие ужасные травмы, что никто не верил в ее выздоровление. — Леон замолчал, переводя дыхание. Когда он продолжил рассказ, его голос звучал неестественно спокойно. — Конечно, мне пришлось потрудиться. Я нашел няньку для четырехлетних близнецов и малыша, которому еще нет и двух. Перевез маму в квартиру Кейт, чтобы дежурить в больнице и быть там, когда… если Кейт вернется домой. Кейт начала поправляться, слава богу. Но врачи не знают, сможет ли она ходить. Мама, разумеется, будет заботиться о ней и помогать с детьми. Но им тесно в маленькой квартире… Вот я и пытался что-то сделать. Именно тогда я встретил Чарлза. Он рассказал мне о вилле и уверил, что я смогу купить оба дома, объединить их и перевезти сюда всех родных. Мама была очень взволнована… И вот на сцене появилась ты.
Выслушав, Джози покачала головой.
— Я не понимаю, почему ты не рассказал мне раньше?
Леон горько усмехнулся.
— Разве не ясно? Я знаю, что у тебя, любимая, доброе сердце. Если бы я поведал тебе свою слезную историю, ты немедленно согласилась бы, что «Мон Абри» должна быть моей. Это походило бы на шантаж. — Леон назвал ее любимой! Сердце Джози заметалось в груди. А Леон продолжал: — Именно поэтому я и говорил, что не скоро смогу обручиться. Как я могу просить девушку выйти за меня замуж, чтобы разделить мое бремя? Ведь это единственное, что я могу ей предложить.
Джози выдернула руку из его ладони. Она чувствовала, как ледяной холод пробирает ее тело.
— Да, — прошептала она. — Я думаю, ты прав. Но если бы она любила тебя? — добавила она тихо.
Леон покачал головой и горько ответил:
— Тогда мне придется наблюдать, как она постепенно разочаровывается во мне. Я должен много работать, ведь я отвечаю за семью.
Он завершил беседу, резко включив зажигание и фары. Джози откинулась на спинку сиденья, сняла кольцо и положила его в футляр, который так и возила в сумочке. Вернувшись на виллу, Леон закрыл автомобиль, и они направились к террасе.