обед.
Семья в полном сборе объявилась в полдень: Макс с плавательными очками на макушке, Кати с вишневым пирогом в руках и Матье с ящиком розового вина под мышкой. День, проведенный с ними, порадует меня и избавит от грустных мыслей, к тому же мы с Кати заключили тайный договор: никаких вопросов об Эмерике, пока я сама не затрону эту тему – чего я совершенно не собиралась делать. Вчерашняя хандра прошла, я чувствовала себя в форме. Беззаботный отдых в их компании и с соломенной шляпкой на голове станет для меня глотком кислорода. Я подумала, что, по крайней мере, в этом мне повезло: у меня есть они. Они – мой фундамент, надежный якорь, порт приписки. У этого дня будет вкус каникул. Как я и ожидала, “Бастида” опустела, Элиас уехал еще на рассвете, и можно было надеяться, что до позднего вечера или хотя бы до захода солнца он не вернется. Итак, сегодня буду бездельничать.
За обедом у всех было прекрасное настроение, мы много веселились. Матье готовил мясо на гриле, которое мы сопроводили помидорами с моцареллой и печеной картошкой – спасибо папе, что догадался соорудить мангал на сухой каменной кладке, можно было не опасаться пожаров, – и все это с литрами вина. Я чувствовала легкое блаженное опьянение, мне было хорошо, я задышала глубже. Макс проглотил десерт в мгновение ока, чтобы поскорее вернуться в воду. Я посмеялась над безуспешными попытками Кати удержать его, пока переварится обед. После заведомо проигранных переговоров она в конце концов сдалась.
– Никакого авторитета у сына! – пошутил Матье.
– Зато у тебя его с избытком, он запросто водит тебя за нос.
Я захохотала еще громче.
– Смейся-смейся… А мне вот что интересно: ты-то сама когда намерена окунуться? – спросил Матье с ехидной улыбочкой на губах.
После приезда я ни разу не искупалась – не хотелось, не было настроения. Вообще-то, когда мои гости были дома, я обычно не пользовалась бассейном, оставляя его в их распоряжении. Что ж, Матье еще не знал, что я намерена жить по-новому. Да с ним купание все равно неизбежно: или я сама решусь, как взрослая девочка, или мной займется он. А учитывая его силу, долго я не продержусь. То есть все было ясно заранее. Чтобы набраться храбрости, я отхлебнула глоток вина. Потом встала, сняла платье, под которое еще с утра надела купальник, отстегнула лонгетку. Вид лодыжки, лишенной привычной защиты, вызвал странные ощущения: вместо ожидаемого, казалось бы, чувства освобождения меня охватила легкая паника – нога осталась без поддержки, без спасительного барьера. От пережевывания неоднозначных впечатлений меня избавил Матье, который вскочил и принялся колотить себя кулаками по груди, издавая тарзаньи вопли. Снова забыв о лодыжке, я стала удирать, как могла, прихрамывая, – спасибо вину, которое позволяло выделывать невесть что, – и прыгнула головой вперед в бассейн. Купание немного протрезвило меня. Солнце и жара ощущались все сильнее. Но главное, благодаря воде я на несколько мгновений почувствовала себя в невесомости, как во время исполнения прыжков. Я поплыла наперегонки с Максом, и он обогнал меня из-за моей травмы, после чего я, взбодрившись, вышла из бассейна. К столу под обширным зонтом я вернулась спокойная и гордая собой, снова надела на голову соломенную шляпу, отпила вина и обратила внимание на счастливое лицо подруги.
– Душа радуется, когда ты такая веселая, – прокомментировала она. – Здешняя жизнь тебе на пользу.
– Несомненно…
Я посмотрела вдаль, и веселье резко покинуло меня.
– Что случилось?
Я механически надела и застегнула лонгетку. В самом начале я ее проклинала, а теперь нуждалась в ней как в защите от любой внешней агрессии. К сожалению, она не защищала меня от душевных мук. Я подняла глаза на Кати:
– Начинаю кое-что понимать, и это совсем не просто.
Она удрученно покачала головой:
– По-прежнему ничего?
– Нет… сегодня выходной, – с иронией ответила я.
Она взяла меня за руку и сжала ее. Я растворилась в ее обволакивающем взгляде.
И если бы только это, Кати, милая. Знаешь, я в ужасе. Представь себе на минутку, что я уже никогда не смогу танцевать… что со мной тогда будет? Ты же сама об этом думаешь, у тебя на носу написано. Не сдавайся, Ортанс! Ничего не говори ей, не волнуй ее еще больше. Не сегодня. Не сейчас. Ведь ты проводишь прекрасный день с самыми дорогими людьми…
– Да что это с вами, девчонки? Наверное, я слишком примитивен, чтобы понять, о чем вы, – прервал нас Матье.
Я со смехом привалилась к плечу Кати. Именно в такой простоте и непосредственности я и нуждалась.
– Обожаю твоего мужа!
– Ну да, он невероятный!
– Так, девушки, больше не пьем.
И на этой пугающей фразе он снова налил нам, не забыв и себя. И неожиданно заворчал, вытаскивая телефон из кармана бермудов.
– Да что ж он и сегодня меня достает? – возмутился Матье, увидев на дисплее имя собеседника.
– Кто это? – поинтересовалась Кати.
– Парнишка, которого я только что нанял. И могу заранее сказать, что это очередной геморрой!
Он отошел от стола, чтобы ответить. Через пару секунд его зычный голос разнесся по всей долине.
– Что это с папой? – спросил Макс, который в этот момент чудом вылез из бассейна.
– Не знаю, любимый, иди играй, так будет лучше.
Макс тут же убежал. Кати вроде бы не слишком беспокоилась, она своего Матье хорошо знала. Он вернулся через несколько минут, швырнул мобильник на стол и одним духом допил вино.
– Ну и? – уточнила она.
– Этот придурок хотел произвести впечатление на девиц в ночном клубе и разбил локоть. А теперь объясни мне, как обрезать деревья и прореживать кустарник с забинтованным локтем? Я сам отвечу: никак ты этого не сделаешь, зато благодаря тебе твой хозяин по уши в дерьме! Увидишь завтра лица парней, когда я им объявлю, что у нас теперь на пару рук меньше!
Столько фраз подряд Матье произносил крайне редко. Пусть я ни в чем не виновата, все равно я съежилась на стуле и скрестила пальцы, чтобы гроза побыстрее миновала.
– А ты не можешь взять временного работника? – предложила Кати с восхитившими меня мягкостью и спокойствием.
– Всех уже разобрали!
– Ты найдешь, я уверена. Подумай, вдруг ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы выручить тебя?
Положив сжатые кулаки на стол, он усердно размышлял и пристально смотрел на Кати в ожидании озарения.
– Да-а-а… кажется, знаю.
Его жена тихонько посмеивалась.
– И кто этот счастливый избранник?
– Элиас!
Он выпрямился, довольный собой, и выпятил грудь.
– Это тот, кому ты помог с машиной и кто остановился у Ортанс? – уточнила Кати.
Он кивнул.
– Почему он? – Вопрос вырвался у меня сам собой.
– У тебя с ним были проблемы? – задал встречный вопрос Матье.
В его голосе был такой напор, что я даже отпрянула.
– Скажи, если что-то не так, потому что я несу за него ответственность! – Матье готов был кинуться на мою защиту.
– Да нет! Я его почти не вижу! Но могу тебе сообщить, что он забирает свою тачку в среду – благодаря тебе, замечу, – после чего уезжает. И…
– И что? – рявкнул он.
– Ты его не знаешь, тебе даже неизвестно, сумеет ли он выполнять такую работу.
– А я тебе говорю, что сумеет.
– Откуда ты знаешь? – не отставала Кати.
– Чувствую! Этот тип – работяга, можешь мне поверить.
– Но откуда он взялся?
– Понятия не имею! Не в моих привычках задавать вопросы.
– Не поспоришь!
Довольный Матье хлопнул в ладоши.
– Ладно, Ортанс, вопрос снят! Когда он сегодня вечером вернется, скажи, чтобы позвонил мне.
Я ждала возвращения будущего дровосека под увитым зеленью навесом. Из полумрака террасы я различила его силуэт на велосипеде. Он на мгновение застыл, заметив меня на улице.
– Добрый вечер, – пробормотал он.
– Добрый вечер.
Он собрался сбежать в дом.
– Подождите, Элиас, – попросила я, выбираясь из кресла. – Мне нужно с вами поговорить.
Он резко остановился и стал ждать продолжения, втянув голову в плечи, словно ребенок, приготовившийся к нагоняю. Неужели он меня боится? Вот уж никогда бы не подумала …
– Какая-то проблема? – решился он в конце концов.
– Нет, никакой проблемы, не волнуйтесь, – как можно мягче успокоила я. – Просто сегодня я виделась с Матье, и он попросил вас позвонить ему вечером.
Он успокоился:
– Еще не слишком поздно?
– Нет, он ждет вашего звонка. Вы знаете его номер?
– Нет, и… э-э-э… на самом деле я почти никогда не пользуюсь мобильным, он остался в машине, в гараже.
– Позвоните из дома, по городскому, он в вестибюле, пойдемте…
Он покорно последовал за мной, я продиктовала ему номер Матье и протянула трубку. Посмеиваясь про себя, вышла. На террасе я прислушалась, сгорая от желания узнать, чем завершится разговор. Впрочем, разговор – это громко сказано, потому что Элиас в основном слушал и почти не отвечал. Я услышала только “можешь на меня рассчитывать”. Несколько минут спустя он вышел из дома, немного походил по саду, массируя затылок. Потом издал неизвестно что означавший вздох и закурил. По всей вероятности, вспомнив, что я тоже здесь, он обернулся ко мне.
– Вы избавили его от сильной головной боли.
– Тем лучше, если я смогу ему помочь, хоть как-то отблагодарю его.
– Будете у него долго работать?
– Это вы так хотите выведать, сколько я еще буду жить у вас?
За кого он меня принимает? Не настолько я корыстная.
– Нет! Вовсе нет!
– Я бы еще ненадолго остался, если комната свободна…
Мне показалось, что я заметила нечто отдаленно напоминающее улыбку, которая растворилась в воздухе, не успев добраться до его губ. Я смягчилась.
– Комната пока свободна.
– Отлично, скажете, когда надо будет съезжать.
Он подошел к журнальному столику, на который я положила сильно уставшую за день ногу. Погасил в пепельнице сигарету и направился в дом.
– Спокойной ночи, Ортанс.