Глава 37
Диана в странном оцепенении посмотрела на свадебное платье, не зная, что делать дальше. Наконец она пристроила его на дверь спальни, и теперь платье сиротливо свисало с крючка.
Вынимая из волос цветы, Диана изо всех сил старалась не разрыдаться снова. У нее было твердое намерение не поддаваться чувству жалости к самой себе. Хотя бы не в день собственной свадьбы. Покончив с цветами, она откинула волосы назад и повязала на голову ленту, надела свободные брюки и кардиган и задумалась, что предпринять. Никогда в жизни ей не было так тревожно.
– Не могу успокоиться, – задыхаясь, сказала она матери, найдя ее наверху, в студии, куда та ушла отвлечься от тяжелых дум рисованием. – Не знаю, куда себя деть. Мне так плохо…
Гвен отложила в сторону кисть и подошла к дочери.
– Мне хорошо знакомы эти чувства, милая, – сказала она, обнимая Диану. – В точности так поженились и мы с твоим отцом. Правда, у нас все же была первая брачная ночь перед тем, как ему пришлось вернуться во Францию. На твоем месте, милая, я бы…
Внизу раздался телефонный звонок.
– Это, наверное, он! – воскликнула Диана. – Уже давно пора добраться до Апминстера!
Она выскочила из комнаты и припустилась вниз по лестнице. Из передней доносился голос отца:
– Да, все верно. Слушаю. Да. Вообще-то нет, Джоном зовем его мы, а при рождении ему дали имя Роберт. Да, я уже вам сказал, я – его отец, Оливер Арнольд. Скажите наконец, в чем дело?
Скорее всего, звонил не ее новоиспеченный муж, поняла Диана. Дело, по-видимому, касалось брата. Разочарованная, она уже повернула было обратно, но беспокойство в голосе отца ее остановило.
– Да, все верно, офицер. «Триумф двести пятьдесят» – его мотоцикл. Он выехал на нем отсюда… три или четыре часа назад. Постойте, с нашим мальчиком ничего не случилось?
Последовала пауза – мистер Арнольд выслушал ответ. Диана видела, как отец слегка пошатнулся и нащупал свободной рукой стену, чтобы не упасть.
– Что? Какая авария? Он ранен?
От страшной догадки по телу побежали мурашки.
Отец медленно обернулся и смотрел на нее невидящим взглядом.
– Когда? Когда это произошло? Как, скажите точнее?
Снова пауза. Затем:
– Вы хотите сказать, что… что мой сын…
– О-о-о, нет, папа, нет! Нет, нет, нет!
Вниз по лестнице сбежала Гвен.
– Боже правый, что случилось? Диана, что с тобой такое? Почему ты так кричишь?
– Понимаю. Да, я все понимаю, – вновь заговорил мистер Арнольд, очень сдержанно. – Спасибо, что позвонили. Что? Да, конечно. Буду ждать. Ладно, встретимся здесь. Да. До свидания.
Бесконечно медленно он опускал трубку на рычаг, затем поднял взгляд на жену и дочь. Взявшись за руки, женщины замерли в страшном предчувствии.
– Звонили из Сидкапа, из полицейского участка, – наконец хрипло заговорил он. – Случилась… авария. За мной сейчас пришлют машину. Я поеду… Мне нужно…
Он сделал шаг им навстречу и беспомощно пожал плечами.
– Мне нужно опознать Джона. Он попал в дорожную аварию. Два часа назад. Кажется, столкновение с военным грузовиком.
Гвен издала низкий, звериный стон.
– Опознать? Разве… это не значит, что?..
Мистер Арнольд сделал глубокий прерывистый вдох.
– Да. Наш сын погиб, дорогая. Джон погиб.
Он рванулся вперед и успел подхватить жену. Дрожа, Диана помогла ему усадить Гвен на блестящий деревянный пол.
Некоторое время все трое так и сидели: не произнесли ни слова, не проронили ни звука.
Вскоре в такой позе их и обнаружила Люси.
Обратно в Дауэр-Хаус полицейская машина доставила мистера Арнольда уже в сумерках. Дверь ему открыла заплаканная Люси. Он молча обнял ее и медленно прошел в гостиную. Там, на диване, обнявшись, сидели Гвен и Диана. Их глаза покраснели, опухли от слез. Они смотрели на него почти как на врага.
– Ну? – прошептала Гвен.
– Да. Это Джон, – мистер Арнольд потер ладонями лицо. – Нам нужно выпить.
Диана медленно подошла к буфету и доверху наполнила скотчем три бокала.
– Послушайте меня обе, – обратился к ним мистер Арнольд, когда все трое отпили на палец чистого виски. – Важно, чтобы вы знали, – Джон не страдал. Похоже, он шел на обгон, когда с боковой дороги на трассу выехал грузовик. Полицейские говорят, все длилось секунду, не дольше.
Внезапно из передней раздался громкий и настойчивый стук в дверь.
Мистер Арнольд вскинул голову.
– Господи! Что происходит?
Он вышел из комнаты. Женщины слышали, как отворилась дверь, как о чем-то тихо заговорили. Какое-то время приглушенный шум голосов продолжался, затем донесся вскрик мистера Арнольда. Голоса зазвучали громче, уже из самой передней.
Инстинктивно Диана и Гвен встали.
Мистер Арнольд вернулся в гостиную в сопровождении двух мужчин в синей форме Королевских ВВС. Молодой носил на воротнике нашивки военного капеллана.
Помолчав, Гвен беспомощно дернула плечами и сказала:
– О, любезно с вашей стороны заехать к нам так быстро… ведь мы только что… наш сын только что…
Мистер Арнольд покачал головой.
– Они здесь не из-за Джона, дорогая, – он взглянул на дочь. – Диана…
Она замерла.
– Не знаю, как сказать тебе, дитя мое. Иди ко мне.
– Говори.
Не сводя с нее глаз, он почти с остервенением провел пятерней по волосам.
– О господи! Какой страшный, страшный день…
– Говори!
Он протянул к ней руки.
– Диана, сбили самолет Джеймса. Над Францией, сегодня днем. На глазах у двух других пилотов. Они говорят, что парашюта не было.
Диана оторвала от него взгляд и, не дрогнув, обратилась к офицерам:
– Вы прибыли сообщить о гибели моего мужа?
Мужчины переглянулись, затем старший выступил вперед, кротко посмотрел ей в глаза и приветливо заговорил:
– Я – капитан Блейк, офицер разведки в эскадрилье командира авиазвена Блэкуэлла.
Диана молча кивнула.
– Мне очень горько об этом говорить, но все обстоит именно так, как описал ваш отец, миссис Блэкуэлл. Сегодня днем ваш муж был сбит над Па-де-Кале. Другие пилоты Британских ВВС, находившиеся поблизости, говорят, что самолет взорвался при ударе о землю, и все указывает на то, что он… что спастись ему не удалось. Парашюта никто не видел.
– Значит, он мертв.
Мужчина кивнул.
– Да, мы полагаем, что так.
– Он и мой брат.
Офицер посмотрел на молодого коллегу и, едва заметно сдвинув брови, подал тому знак продолжать, однако после неловкой паузы вздохнул и сам обратился к Оливеру и Гвен.
– Да. Мы узнали новость о вашем сыне… – он посмотрел на Диану, – и вашем брате, миссис Блэкуэлл, незадолго до того, как выехали из Апминстера. Это… очень прискорбно. Большая потеря для всей эскадрильи. Ваш парень пользовался огромным авторитетом среди товарищей. И командир авиазвена Блэкуэлл тоже.
Мистер Арнольд, сдерживая слезы, кивнул.
– Да, тяжелый удар и для вас тоже. Я понимаю.
Офицер почтительно склонил голову. По всей видимости, больше сказать ему было нечего. После затянувшегося молчания молодой капеллан откашлялся и произнес:
– Примите самые искренние соболезнования от Королевских ВВС.
Его коллега закрыл глаза. Супруги Арнольд пристально посмотрели на капеллана, а Диана вдруг издала короткий нервный смешок.
– Ну, спасибо. Да. В самом деле огромное вам спасибо.
Она бросилась к столику с портсигаром, непослушными руками достала сигарету и неловко прикурила.
– Я вышла замуж сегодня утром. Вы знали об этом? – спросила Диана резко, ее голос казался чужим. Она глубоко затянулась. – Не очень-то долгое замужество, не так ли? Я бы даже сказала, слишком короткое.
Диана посмотрела на родителей, из глаз хлынули слезы.
– Что нам теперь делать, мама, папа? Что же нам всем теперь делать?
Часть II
Глава 38
Ницца, юг Франции, апрель 1951 года
«Проклятая кофеварка гудит как авиабомба», – подумала Диана, включив хромированную машину на роскошной кухне в американском стиле. Этим утром, пока аппарат, булькая и потрескивая, готовил дымящийся черный напиток, способный взбодрить ее с самого первого глотка, Диана, как всегда, возилась с жалюзи, заслонявшими от нее очередной ошеломительный восход солнца.
Наконец ей удалось найти тот самый угол, при котором шнур цеплялся за непослушный ролик, жалюзи плавно поползли вверх, открыв вид на средиземноморский рассвет.
Косой луч упал на лицо, и Диана прищурилась. Солнце ничуть не напоминало английское: даже в это время года, в первую неделю апреля, она чувствовала, как его затаенная сила пробивается через стекло. Лучше выйти из дома и выпить кофе в теньке, где легкий утренний бриз все еще доносит остатки ночной прохлады.
Размешивая ложечкой консервированные сливки – до сих пор почти недосягаемый продукт на родине, – Диана окинула взглядом кухню своего нового жилища. Все вокруг сияло и блестело; все предметы были гораздо массивнее своих сородичей, что стояли в доме ее родителей в Англии.
Гигантский холодильник в блестящем хромированном корпусе. Хромированный тостер на шесть ломтей. Хромированная соковыжималка – с ней обожает забавляться Стелла, засовывая свежесобранные апельсины в разинутую пасть машины и с восторгом хохоча, когда в металлический стакан течет тоненькая струйка. Кофеварка из матированной стали, которая сейчас, выпустив первую порцию напитка, сварливо бурчала и отрыгивалась. Глянцевая белая стиральная машина со встроенной центрифугой (Диана все еще не решалась ею воспользоваться и пока развешивала выстиранное белье на перилах солярия на крыше в задней части виллы). И самая большая диковинка – огромный телевизор в корпусе из орехового дерева, установленный слева от двери, ведущей в просторную охлаждаемую кладовую для продуктов.
Телевизор, как и остальная электротехника на вилле, был американского производства. Всю обстановку бывшие жильцы привезли в Прованс из своего дома в Кейп-Коде, а уезжая обратно в Массачусетс, оставили кухонную технику и телевизор.