Заголовок, набранный поблеклыми заглавными буквами, был достаточно прямолинеен.
УТРАЧЕН СПИТФАЙР МК1, ПМИ 27А, ОК. 16:00, СУББ. 30 ИЮН 1940, В СВЯЗИ С ДЕЙСТВИЯМИ ПРОТИВНИКА. ПИЛОТ КОМ. АВИАЗВЕНА ДЖЕЙМС БЛЭКУЭЛЛ, Д. Р. 13/04/19, ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПОГИБ
*НАСТОЯЩИЙ ДОКУМЕНТ ОТНЕСЕН К КАТЕГОРИИ СЕКРЕТНЫХ.*
Предположительно погиб? Что это значит? Арнольдам всегда говорили, что факт гибели Джеймса не подвергается сомнению.
Диана начала читать.
В первых абзацах описывались задачи, поставленные в тот день перед эскадрильей. Их отправили барражировать над французской стороной Ла-Манша, между Дюнкерком и Булонь-сюр-Мер. Несколько судов ВМС Великобритании, два миноносца и группа корветов на полном ходу пересекали Ла-Манш; ожидалось, что немецкие люфтваффе предпримут попытки сбросить на них бомбы. Другая эскадрилья истребителей Королевских ВВС, готовая вступить в схватку с бомбардировщиками, прикрывала сами корабли. Эскадрилья Джеймса получила приказ перехватить немецкие истребители сопровождения.
Как и следовало ожидать, появились самолеты противника – и между апминстерскими «Спитфайрами» и немецкими Ме-109 завязался бой. Их было около тридцати – больше, чем два к одному против эскадрильи Джеймса.
Прочитав, Диана перевернула страницу.
Диана вдруг почувствовала холод. Она никогда не хотела знать и не интересовалась подробностями последних минут жизни Джеймса. Даже сейчас она не была уверена, нужно ли ей это. Положив лист бумаги на стол, она подошла к холодильнику и налила стакан воды.
Да что же она такое делает? Ворошит прошлое, потому что воспаленное воображение сводит ее с ума? Она посмотрела на потертые листочки на своей роскошной кухне и сделала глоток воды.
…Предположительно погиб.
Диана вернулась к столу.
Вторая страница начиналась с имени, звания и идентификационного номера одного из летчиков, вернувшихся в тот день на базу. Далее – данные под присягой показания.
Взяв себя в руки, Диана начала читать.
Действуя в смешанной ударной группе, лейтенант авиации (ЛА) Франкс и я сбили один из вражеских самолетов. В ходе боя я ушел на несколько миль в глубь побережья над Па-де-Кале, и внезапно в небе вокруг больше самолетов не оказалось.
Повернув обратно к побережью примерно в 16.00 часов, я заметил футах в 300 под собой командира авиазвена (КАЗ) Блэкуэлла. Он быстро пикировал с заносом влево, я успел разглядеть его опознавательные знаки. Затем заднюю часть его фюзеляжа прошила очередь, оторвав фрагмент хвостовой части; откуда шла стрельба, я не видел. Далее он подвергся лобовой атаке, была повреждена кабина, загорелся двигатель.
Самолет КАЗ Блэкуэлла ушел в отвесное пикирование. К тому времени в схватке с врагом мы уже изрядно потеряли высоту и находились менее чем в 2000 футах от земли. Примерно на 500 футах КАЗ Блэкуэлл вроде перешел к набору высоты. Одновременно поблизости я заметил другой «Спитфайр», пилотируемый, насколько мне теперь известно, ЛА Хобсоном.
Самолет КАЗ Блэкуэлла резко снизился и скрылся из виду за высоким лесом. Спустя несколько секунд за деревьями ярко вспыхнуло, пошел густой черный дым.
Для меня очевидно, что самолет КАЗ Блэкуэлла был сбит в результате действий противника. Мне жаль, но парашюта я не видел. По моему мнению, КАЗ Блэкуэлл был убит или ранен, еще находясь в кабине, либо погиб при взрыве самолета на земле.
Под показаниями стояла накарябанная перьевой ручкой неумелая мальчишеская подпись, а ниже – отдельное примечание другим почерком и более темными чернилами:
Данный офицер погиб 9 июля 1940 г., находясь на действительной военной службе.
Руки Дианы слегка задрожали. За профессиональной выдержанностью показаний этого молодого человека проглядывал страх смерти. И сожаление. Как бы невозмутимо и бесстрастно ни старался он изложить факты, слово «жаль» все же проникло в сухой текст.
Через что должен был пройти Джеймс в те страшные последние мгновения жизни? Уж лучше бы ему погибнуть еще в небе, без страданий последнего пикирования с тщетными, мучительными попытками оживить ручки управления горящего самолета.
Предположительно погиб? «Конечно, погиб, – подумала Диана. – Какие еще нужны аргументы?»
Она взяла третью, последнюю страницу, несколько короче остальных. На ней были записаны показания второго свидетеля.
И вновь сверху листа стояли имя пилота и идентификационный номер. Это был упомянутый в предыдущих показаниях ЛА Хобсон. Диане показалось, что она слышала это имя в разговорах ее брата и Джеймса. Хобсон… Точно! Признанный в эскадрилье весельчак и острослов. Шевельнулось слабое воспоминание о каком-то розыгрыше с участием машины командира эскадрильи и гигантских панталон на одной из буйных вечеринок в Уэст-Энде.
На этот раз Диана сразу посмотрела вниз страницы, однако приписки о гибели Хобсона не было, лишь стояло его прозвище, выведенное крупными, размашистыми буквами, что некоторым образом оживляло страницу, несмотря на написанное выше.
Три Ме-109 загнали меня довольно далеко в глубь материка, уйти от них удалось только через несколько минут, где-то над деревней Гин, насколько я теперь понимаю. Я возвращался на бреющем к Кап-Блан-Не, до побережья оставалась пара миль, когда я заметил самолет КАЗ Блэкуэлла. Он шел не более чем в 100 ярдах передо мной, слева направо, с горящим двигателем и густым дымовым следом. КАЗ Блэкуэлл все еще находился в кабине и, как мне показалось, предпринимал попытку приземлиться, хотя я не уверен. Он пролетел над тополиной рощей, и я потерял его из виду. Вскоре после этого я заметил яркий свет от взрыва и клубы дыма. Мне следовало развернуться и посмотреть, в чем дело, но заканчивалось топливо, я мог не дотянуть до базы, поэтому полетел в сторону берега. Глубоко убежден, что КАЗ Блэкуэлл погиб при столкновении самолета с землей. Я засек время, было 16.00.
Диана перешла к заключительному пункту.
С учетом официального сообщения противника об одном сбитом самолете в указанное время и в описанной выше местности, а также принимая во внимание факт, что не последовало ни доклада противника о взятии в плен КАЗ Блэкуэлла, ни сообщений французской стороны о его местонахождении, сделан вывод о том, что указанный офицер погиб в результате действий противника.
Ниже стояла смазанная печать «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ» и еще одна неразборчивая подпись. Больше ничего.
Диана аккуратно сложила листы обратно в конверт и засунула в ящик стола. Дугласа не интересует кухня, здесь он на него не наткнется. Она заварила чаю, вышла с ним на террасу, открыла желтый зонт и села в тени, почти не шевелясь, в плетеном кресле.
Он не умер.
Ее мысли вертелись вокруг двух слов – «предположительно погиб». Почему «предположительно»? Люди, видевшие, что произошло с Джеймсом, высказались предельно ясно. Их вполне можно было назвать квалифицированными свидетелями; летчики-истребители, ежедневно, даже ежечасно встречающиеся со смертью. Если они считают, что Джеймса – как бы они это назвали? – положили, то так оно и есть.
Может, причина в том, что нет тела. Диану слегка тряхнуло. В рапорте говорилось, что немцы не брали Джеймса в плен, однако и тела не нашли. Об этом точно сообщили бы в Красный Крест. Но должно же в самолете от него хоть что-то остаться, ведь так? Что-то, по чему его можно опознать?
Он не умер.
Солнце палило все жарче, начали петь цикады. На лужайке перед террасой росли оливковые деревья, в которых прятались насекомые, бесконечным стрекотанием сигнализируя друг другу о своем присутствии.
Их не увидишь, но они точно там есть.
Диана сходила в кухню и вернулась с карандашом и блокнотом. Следующие несколько минут она сидела над низеньким столиком под зонтом и, сосредоточенно хмурясь, писала заметки. Глаза возбужденно блестели. Закончив, она откинулась назад и перечитала написанное.
1) В кабине, когда самолет шел вниз, Джеймс был все еще жив? ДА, он пытался приземлиться.
2) Почему нет ни слова о найденном среди обломков теле?
3) Кто видел, как разбился самолет? НИКТО. За деревьями.
4) «Предположительно погиб» = неуверенность, и ничего более.
5) Я ВИДЕЛА И СЛЫШАЛА ЕГО ВО ФРАНЦИИ.
Последнее предложение Диана писала с таким нажимом, что кончик карандаша сломался.
Она откинулась на спинку кресла, дыша прерывисто и неглубоко. На лбу заблестели капельки пота, одна нога нервно покачивалась под столом. Диана встала и подошла к кованому ограждению террасы.
Обычно живописный вид на Сен-Поль, приютившийся на холме напротив, ее успокаивал. Но этим утром ее взгляд устремился на юго-восток, в сторону Средиземного моря. Ницца пряталась за горами, нисходящими к узкой прибрежной равнине, на которой раскинулся город.
Город скрыт из виду, но это не значит, что его там нет.
Как цикады в оливковых деревьях.
Как Джеймс.
Скрыт из виду.
Она его найдет.
Глава 41
Диане и в голову не пришло довериться Дугласу.
Он точно сочтет ее сумасшедшей или, того хуже, – одержимой. Пока ее уверенность в том, что Джеймс не погиб, зиждется на столь скудных фактах, Дуглас ответит, что это чушь.
Однако были и другие причины хранить молчание. Если рассказать о происшествии на цветочном рынке, ее неудержимое желание вновь встретиться с Джеймсом сразу станет для него очевидным. Стоит только поднять тему, и ей не удастся это скрыть. Дуглас обидится и почти наверняка почувствует опасность.
Будут ли у него основания считать, что его брак под угрозой? Над этим вопросом Диана размышлять пока не стала.
Разумеется, если она права и ее первый муж жив и находится в Ницце, то последствия встречи с ним могут быть непредсказуемыми. Думать дальше в этом направлении Диана себе запретила, понимая, что слишком тщательный разбор ее мотивов в поисках Джеймса может запросто привести к отказу от всей затеи.