Джеймс усмехнулся, сходил к холодильнику и принес себе розового вина, а для нее минеральной воды. Девочка подозрительно покосилась на воду.
– Не волнуйся, не отравленная, – сказал он. – Пей.
Не отрывая от отца взгляда, она осторожно поставила стакан на пол у своих ног. Джеймс почти физически ощущал ее презрение и мысленно ей аплодировал.
– Так вы собираетесь рассказывать, что происходит, или нет? Наверное, считаете себя очень умным и гордитесь собой? Еще бы, ведь вам удалось обмануть десятилетнего ребенка.
Джеймс покачал головой.
– Нет, не горжусь. Мне жаль, но это было необходимо, Стелла. – Он немного помолчал, раздумывая, насколько углубляться в подробности. – Ладно, слушай. Я должен много денег одним очень скверным людям. Твоя мама любезно дала мне некоторую сумму – как раз вчера, – но мне нужно больше. Сегодня утром твоей маме рассказали обо мне кое-что нехорошее, и, честно говоря, вряд ли она захочет одолжить мне еще денег. Поэтому я решил…
– Вы решили меня похитить.
Он рассмеялся.
– Великолепно! Жаль, что я не знал тебя раньше, Стелла. Думаю, мы с тобой замечательно поладили бы. Может, когда-нибудь так и случится.
Девочка молча смотрела в окно. Джеймс не торопясь допил вино и докурил сигарету, а затем продолжил:
– Так что ты останешься здесь до тех пор, пока твои мать и отчим не поймут: им придется дать мне то, чего я хочу. Потом вернешься домой.
Он погладил подбородок и уставился в потолок, раздумывая, как донести до нее свою следующую мысль.
– Прости, я не могу оставить тебя в гостиной, Стелла. Не хватало, чтобы ты начала стучать в окно, размахивать руками и заниматься тому подобными глупостями. Для тебя приготовлена другая комната. К сожалению, окна там нет, но не думаю, что тебе придется долго в ней просидеть. У меня такое чувство, что очень скоро все будет улажено. Ну, пойдем.
Стелла встала. Ее глаза метали молнии точно так же, как глаза ее матери сегодня утром, и впервые за этот день он едва не лишился самообладания. В этой девочке было столько качеств, присущих самому Джеймсу, что, не прояви он осторожность, она вполне могла вывести его из себя.
– Я сделаю, как вы говорите, потому что у меня нет выхода, – ровным тоном произнесла она. – Вы больше меня. Но я вас ненавижу. Ненавижу! Вы не похожи на отца, которого я себе представляла. Я думала, мой отец герой. А вы негодяй, обманщик и бандит. Лучше бы вы умерли, чтобы я никогда вас не видела. И моя мама тоже. Вы отвратительный, отвратительный!
Джеймс успел взять себя в руки и насмешливо кивнул.
– Как ни жаль, ты совершенно права. Могу лишь принести извинения, Стелла, за все свои недостатки. Возможно, когда-нибудь у меня будет шанс убедить тебя, что хорошее во мне тоже есть. А теперь, если не возражаешь… – он указал на спальню. – Заходи.
Девочка прошла мимо него и с грохотом захлопнула за собой дверь. Не успел он повернуть ключ в замке, как из комнаты донеслись приглушенные рыдания.
Он приложил ухо к двери.
«Так не плачут от страха или расстройства».
Дочь Джеймса Блэкуэлла рыдала от злости – чистой, ничем не разбавленной.
– Его здесь нет. И ее тоже.
Дуглас сообщил эту новость Диане, садясь за руль «Роллс-Ройса», припаркованного у шикарного жилого здания за Английской набережной. Он настоял, чтобы она осталась в машине, пока он зайдет поговорить с консьержкой. Увидев толстую пачку франков, женщина проводила его до пустых апартаментов Джеймса.
Диана тихонько застонала.
– О боже! Где она может быть? Что он с ней делает? Надо обращаться в полицию!
Дуглас завел двигатель, выехал на дорогу и лишь потом заговорил:
– Судя по тому, что ты рассказывала по дороге сюда, это не приведет ни к чему хорошему. У него ведь жандармерия на коротком поводке, так? В любом случае он отец Стеллы. Скажет просто, что давно не видел дочь и теперь проводит с ней время. Даже если показания Стеллы будут отличаться, полиция закроет на это глаза. Боюсь, Диана, надеяться нам остается только на себя.
Она обреченно смотрела в лобовое стекло на вечерний поток машин на набережной.
– Что будем делать?
Муж некоторое время вел машину молча.
– Ладно, вот мое мнение, – произнес он наконец. – У него большой долг перед местной мафией, верно?
Диана пыталась размышлять как можно спокойнее.
– Да. После нашего с ним сегодняшнего скандала Арман и Элен сообщили мне еще кое-что. Ходят слухи, что ему дали очень мало времени на сбор денег, в противном случае мафия грозит отобрать у него бизнес. Подозреваю, его даже могут убить.
– Откуда им это известно? Я считал, что мафия не очень-то распространяется о своих делах.
– Только не в том случае, когда у них есть шанс продемонстрировать, на что они способны. Если они хорошенько припечатают самого Le Loup Anglais, то, возможно, кое-кто даже будет им благодарен. Арман так вообще сказал, что он бы лучше имел дело с мафией, чем с Джеймсом, потому что с ними легче договориться. Отличная характеристика моему первому мужу, правда?
– Да уж. Ну, теперь в общих чертах понятно, что происходит. Ты его раскусила до того, как ему удалось выпросить у тебя еще денег, и…
– У меня больше нет денег, – перебила она. – Я отдала ему все, что было у меня на счете. Он это знает.
– Он в курсе, что ты замужем за состоятельным человеком, верно? Скорее всего, он планировал уговорить тебя «позаимствовать» мою чековую книжку и выписать ему чек. Подделать мою подпись и так далее.
Диана была потрясена.
– Я бы никогда на это не согласилась!
– Конечно. В любом случае теперь, когда ты знаешь, кто он есть на самом деле, этот вариант для него потерян. Поэтому он забрал Стеллу и уже сегодня вечером как пить дать позвонит и предложит сделку. Попросит увесистый мешок наличных в обмен на девочку. Сейчас нам нужно быстрее вернуться на виллу, чтобы не пропустить его звонок.
Дуглас перестроился и свернул к Сен-Поль-де-Вансу, оставив позади пальмы Английской набережной и направляясь в сторону поросших соснами предгорий сразу за прибрежной равниной. Солнце клонилось к западу, облака над вершинами гор розовели в лучах вечернего солнца.
Диану вдруг охватило странное чувство. Да, сейчас происходило нечто невообразимое, но это скоро пройдет, и наступит… Что именно наступит? Интуиция подсказывала: нечто вот-вот должно свершиться. Развязка близка.
Дуглас покосился на нее.
– О чем ты думаешь?
Она опустила глаза.
– О том, что подвергла Стеллу большой опасности. Если бы я не была так безрассудна, если бы рассказала тебе обо всем уже в тот самый день, когда подумала, что увидела Джеймса, всего этого не случилось бы. Я вела себя глупо и эгоистично. А теперь, если ты прав – а я только об этом и молюсь, – нас шантажируют. Ведь это чистое вымогательство, да? Тебе придется заплатить огромный выкуп за Стеллу, и все по моей вине.
Он фыркнул.
– Заплатить этому прохвосту? Ты все не так поняла, Диана. Я не намерен давать этому чудовищу деньги. Ни единого пенни. Не дождется!
Разгоревшаяся в машине бурная ссора достигла пика, когда они приехали к вилле. Ни разу в жизни Диана не чувствовала себя такой беспомощной, напуганной и одновременно взбешенной.
И все же Дуглас был неумолим. Он настаивал, что Джеймс не причинит Стелле вреда. Господи, она ведь его родная дочь! Даже мафиози не похищают и не убивают собственных детей. Это всего лишь уловка, последний шанс отчаявшегося человека. Как только Джеймс поймет, что Дуглас раскусил его, он тотчас отпустит Стеллу и станет искать другие пути для решения своих проблем. Джеймс Блэкуэлл пока этого не знает, но он в тупике.
Диане хотелось удавить мужа.
– Похоже, ты не слушал, что я тебе о нем рассказывала! Он – хладнокровный убийца, Дуглас! Он мне сам лично говорил, что души у него нет! Где бы они сейчас ни находились, Стелле в его присутствии угрожает страшная опасность. Ты говоришь о нем так, будто он бизнесмен, который может принимать рациональные решения. Он не такой. По-моему, он сумасшедший!
Они стояли на мраморной лестнице виллы. Дуглас побледнел от злости, редкие волосы растрепались.
– А я тебе говорю, Стелле ничего не грозит! Сейчас этот человек обманывает нас точно так же, как он обманывал тебя, с самого первого дня вашей встречи сто лет назад. Прости, но я на эту удочку не поддамся. И не стоит меня учить, как вести дела. Джеймс Блэкуэлл – мерзавец и вымогатель. За свою жизнь таких типов я видел множество. Он аферист. Но он не причинит вреда своей дочери. Ни один отец такого не сделает.
К ужасу и изумлению Дугласа, Диана вдруг вытянула вперед руки, крепко схватила его за уши и дернула изо всех сил. Он взвыл от боли.
– Аферист? – кричала она ему в лицо. – Аферист?! Ты о чем? Он не какой-то там несчастный спекулянт! Вся Ривьера в страхе! И Стеллу он совсем не знает. О ее существовании ему стало известно лишь пару дней назад. Она всего лишь заложница в его кровавой игре! Как ты не понимаешь?!
Задыхаясь от боли, Дуглас долго тер уши.
– По-моему, пора прийти в себя. Хватит скандалить. Больно же, Диана! – Шотландский акцент на этот раз проявился чересчур резко.
Он продолжал держаться за уши.
– Давай успокоимся оба, ладно? Так мы ни к чему не придем. Ты даже не дала мне договорить. В любом случае, когда он позвонит, я не собираюсь бросать трубку, боже упаси!
Диана вздрогнула от удивления: Дуглас никогда не позволял себе поминать Господа всуе.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.
Он вздохнул.
– Если успокоишься, я все объясню. Ты начала кричать, когда мы были еще в машине. Что мы вообще делаем здесь, на лестнице? Пойдем в гостиную. Не знаю, как тебе, а мне срочно нужно выпить.
Дуглас сделал глоток виски и жестом пригласил жену последовать его примеру.
– Дело обстоит так, Диана. От местной полиции нам толку мало – мы с тобой это знаем, поэтому рассчитывать приходится только на свои силы. Предлагаю обмануть Джеймса, когда он позвонит и станет выдвигать требования. Я скажу, что мне нужно время, чтобы собрать необходимую сумму; наговорю ему чего-нибудь. А сам тем временем найму частного детектива, чтобы выяснить, где они со Стеллой сейчас находятся. У меня на примете есть пара приличных детективных агентств: одно в Ницце, другое в Каннах. Я пользовался их услугами, чтобы навести справки о кое-каких компаниях, с которыми боялся затевать бизнес. Очень надежные агентства. – Он сделал еще один глоток. – Наверное, я даже найму оба этих бюро и предложу премию тому, кто первый выследит эту скотину. Думаю, за двадцать четыре часа его точно обнаружат, а затем…