«А вот ещё один интересный рисунок. Прислал его Вася из Вологды. Собака. Сама рыжая, хвост бубликом. Сразу видно, что она весёлая и добрая. „Это мой меньшой брат Рыжик“, — прочитала Рита в Васином письме. — Как это — меньшой брат?» — удивилась она.
«Конечно, Рыжик не брат Васи. Но разве ты не знаешь, что люди называют животных своими меньшими братьями? — сказал дядя Коля. — И это очень верно. Человек самый умный и сильный, и остальные жители Земли всё больше и больше зависят от него, от его заботы и доброго отношения. Поэтому человек и называет их своими меньшими братьями».
«А ещё мы называем их своими четвероногими друзьями, — сказала Рита. — Знаете, дядя Коля, что, если нам попросить ребят, чтобы они сообщили нам о своих четвероногих друзьях? Ведь у многих наших радиослушателей есть свои любимцы».
«Очень хорошая мысль! Но почему только четвероногих? Я думаю, многие ребята любят птиц — и тех, что живут у них дома, и тех, что обитают по соседству и иногда нуждаются в помощи человека».
«Я знаю! — сказала Рита. — Зимой я часто подкармливаю синичек».
«Умница! Значит, среди наших друзей — четвероногие, птицы и… Знаешь, о ком мы забыли? О рыбах. И опять-таки некоторые держат рыбок дома в аквариуме, а другие…»
«А другие ходят на рыбалку и ловят их на удочку. По-моему, это никакие не друзья!» — сердито сказала Рита.
«А вот и ошибаешься! — возразил дядя Коля. — Конечно, рыбаки бывают разные, но настоящие рыболовы-спортсмены очищают водоёмы, спасают мальков, а зимой следят за тем, чтобы у рыб в их ледяном доме были окошки, через которые они могли бы дышать».
«Окошки? Как интересно!»
«Интересно и очень важно. И мы об этом расскажем в одной из своих передач. А сейчас мы попрощаемся с ребятами и напомним, что ждём от них писем о тех, кого они любят — о четвероногих и крылатых, о животных, птицах, рыбках…»
Вот и кончилась передача. Словно оборвалась ниточка, которая тянулась из Москвы к Жекиному острову. Жеке даже стало немного грустно. Мама погладила Жеку по голове:
— А знаешь что, сын, может быть, тебе тоже послать письмо дяде Коле и девочке Рите?
Письмо! Это было бы замечательно! Но Жека не сразу ответил маме, потому что задумался. А думал он, о ком же ему послать письмо. Тут сразу решить было трудно. Жека любит и Дика, и Буланку, и Мурку, и даже Милку-альпинистку. Это всё четвероногие друзья. А крылатые? Кто у них на острове крылатый? Прежде всего, конечно, чайки и вороны. Но они вовсе не друзья. Жека, правда, их не обижает, но и не дружит с ними, а ворон даже прогоняет, когда появляются маленькие жёлтенькие цыплята. Ведь ворона очень даже просто может утащить цыплёнка. Куры тоже крылатые, и петух крылатый. И живут они совсем рядом. Но всё-таки их тоже нельзя назвать Жекиными друзьями. О ком же послать письмо? О Дике? О Буланке? И вдруг Жека понял, о ком. О Малыше! Он-то очень нуждался в человеческой помощи.
— О Малыше! — закричал он. — Я пошлю письмо о Малыше! — Но тут же нахмурился. Жека, по правде говоря, не очень умеет писать. Своё имя «Жека» он, конечно, написать может, и «Малыш» тоже напишет, хотя и печатными буквами, а вот большое письмо…
Мама догадалась, о чём он думает, и предложила:
— Ты нарисуй Малыша, а я напишу. Мы так и сообщим дяде Коле, что рисовал мальчик Жека, а писала его мама.
— Давай! — обрадовался Жека, но тут же снова нахмурился. — А адрес? Дядя Коля сказал адрес, а я забыл.
— А я запомнила, — успокоила мама. И Жека ещё раз подумал: как хорошо, что они слушают передачи вместе с мамой.
Жека тотчас же схватил лист бумаги и карандаш. Он всегда так поступает: если ему что-нибудь хочется сделать, он делает это сразу. Если сразу не сделаешь, потом уже может и расхотеться. Жека быстро нарисовал круглую голову Малыша с большими круглыми глазами. А потом остановился, потому что опять задумался. Кто же такой Малыш? Четвероногий? Нет. У него вместо ног ласты. И крыльев у него тоже нету. Может быть, он рыба?
— Мама, — спросил Жека, — кто такой Малыш?
— Как это — кто? — не поняла мама. — Детёныш нерпы, нерпёнок.
— Я не про это спрашиваю, — возразил Жека. — Я знаю, что он нерпёнок. А кто он? Ведь у него ни ног нету, ни крыльев, — пояснил он. — И на рыбу он тоже не очень похож.
— Ах, вот ты о чём! — сказала мама. — Ты прав. Малыш не рыба. Он морское животное. Пока он маленький, мать кормит его молоком, а потом он питается рыбой. Ну-ка, покажи, что ты нарисовал. Очень хорошо: голова круглая, а туловище продолговатое. А это что за точечки?
— Это, — пояснил Жека, — такая у него шкурка. Беленькая с тёмными пятнышками. — И, закончив рисунок, Жека старательно вывел на листочке: «Малыш».
Мама, как и обещала, написала про Малыша, надписала на конверте адрес. Жека вложил в конверт мамино письмо и свой рисунок, лизнул языком кромку конверта и заклеил его. Теперь оставалось дождаться вертолёта, который прилетит на остров. Жека пошёл на заставу и положил свой конверт на столик в Ленинской комнате, где всегда лежали, ожидая отправки, письма солдат.
Женский глаз
Жека проснулся рано. Даже отец ещё не ушёл. Он сидел и завтракал. Увидев выглянувшего из маленькой комнаты Жеку, отец отложил вилку и хлеб и подхватил Жеку на руки, подбросил высоко-высоко и поставил на пол.
— Как дела? — спросил отец.
— Хорошо, — сказал Жека.
— На перекладине занимаешься?
— Занимаюсь.
— Молодец!
— Хочешь, я тебе покажу? — сказал Жека. — Ты завтракай, но не за столом, а в кухне возле окошка. Тебе всё будет видно.
— Есть завтракать на кухне! — сказал отец.
Жека быстро натянул тренировочный костюм и выбежал из дома. В окошке был виден отец с бутербродом в одной руке и чашкой чая в другой. Он весело кивнул Жеке.
Жека не спеша подошёл к перекладине, крепко обнял столб руками, обхватил его ногами и стал карабкаться вверх. Столб был гладкий, и Жека скользил вниз, но руки у него были цепкие, ноги в кедах тоже помогали удержаться на столбе. Он делал всё так, как учил его Костя. И вот он уже ухватился за перекладину, подтянулся, перекувыркнулся, а потом снова начал подтягиваться, считая про себя: «Раз, два, три…» Потом, повиснув на руках, мягко спрыгну на землю.
— Я и на учебной полосе могу! — закричал он отцу, с трудом переводя дыхание.
— Молодчина! — крикнул отец и отошёл от окошка.
Жека умылся под висевшим на столбе умывальником, быстро позавтракал и, как обычно, сказал маме:
— Я на заставу.
— И я на заставу! — сказала мама и улыбнулась.
Мама, случалось, приходила на заставу, но обычно в субботу — в баню после солдат и для того, чтобы постирать бельё. Приходила она и вечером, когда в физкультурном зале показывают кино. Иногда приходила к Гене посоветоваться, как лучше что-нибудь приготовить, иногда — помочь редактору Юре выпустить стенгазету.
— А зачем тебе на заставу надо? — поинтересовался Жека.
— А тебе зачем? — спросила мама.
— Я там помогаю, — ответил Жека.
— И я помогать.
— Сегодня не банный день и стенгазета новая, — сказал Жека, — только недавно повесили.
— Ишь какой всезнайка! А вот не скажу, зачем, — подразнила Жеку мама.
Мама, когда бывает в хорошем настроении, всегда улыбается и шутит. Как только мама сказала, что она не скажет, зачем идёт на заставу, Жеке сразу стало любопытно. Они вместе с мамой поднялись на крыльцо, поздоровались с дежурившим в этот день Сашей. Жека остановился возле дежурного, а мама — мама сразу прошла в канцелярию заставы. Тут уж Жеке стало ещё любопытней. В канцелярию мама обычно не заходит. Если что нужно, позвонит по телефону и спросит, придёт отец домой обедать или нет, и вообще, когда он вернётся. Вот и всё. Спросить бы у Саши, но он занят, и вообще не очень это удобно: спрашивать дежурного, зачем твоя мама пришла на заставу. Войти вслед за мамой? Но отец может рассердиться. Но тут отец вместе с мамой вышли.
— Хотелось бы, чтобы было по-домашнему, поуютней, — говорил отец.
Они с мамой прошли по коридору и тихонько приотворили двери спальни.
— Спальню можно сделать потемнее, — негромко, чтобы не разбудить отсыпавшихся после ночного дежурства солдат, сказала мама. — Тем, кто ночью в нарядах, пусть не мешает солнечный свет. И занавески на окна хотелось бы поплотнее.
Отец закрыл двери спальни, и они с мамой прошли в физкультурный зал. Тут уже и Жека вошёл с ними. Сначала он побаивался, что отец может быть недоволен, но отец улыбнулся ему и продолжал слушать маму.
— Знаешь, физкультурный зал я бы покрасила в зелёный. Зелёный для глаз полезен, да и в зимнее время будет напоминать о лете. А вот Ленинскую комнату, по-моему, лучше всего — в жёлто-золотистый, понарядней.
— Молодец наша мама! Правда, сын? — весело сказал отец и добавил: — Женский глаз — как алмаз.
Потом они прошли на кухню.
— У Гены всегда такой порядок и чистота, что не у каждой хозяйки найдёшь, — сказала мама. Отец одобрительно кивал головой, а Гена смущённо улыбался. — Кухня пусть так и остаётся белой, — закончила мама.
— Так, значит, краску мы сегодня же закажем, а занавески подберёшь там по собственному усмотрению, — сказал отец и направился к себе, а мама позвала Жеку:
— Пойдём домой, я тебе что-то скажу.
— А что ты скажешь? — спросил Жека, когда они с мамой шли по направлению к дому.
— Вот придём — и узнаешь, — опять улыбнулась мама.
Мама улетела
Дома мама подождала, пока Жека разденется, усадила его рядом с собой на тахте и спросила:
— Как ты считаешь, ты маленький или большой?
Жека подумал, почему это мама спрашивает его и как лучше ответить. Скажешь — маленький, мама никуда не будет отпускать. Не разрешает же она ему уходить от дома дальше речек. Нет, лучше не говорить, что он маленький. Во-первых, он хотя и не взрослый, но ведь и не малыш. Недавно он даже по береговому маршруту прошёл. А с другой стороны, скажешь — большой, мама… Что такое может сделать мама, если Жека скажет, что он большой, Жека так и не смог придумать. Он