– Что-нибудь тебя беспокоит? Как самочувствие общее?
Мы с ним сидим в одном из лучших мясных ресторанов города. Ждем заказ. Степа заказал столько всего – похоже, хочет проверить степень моего обжорства.
– Высыпания на коже головы появились. В волосах, – рука сама к голове тянется. Принуждаю её опуститься. – Несколько шампуней сменила. Всё без толку.
Он закашливается.
– Не это я услышать ожидал. Ты как обычно – умеешь удивлять.
Проще говоря – как ляпнешь ты, Агата, что-то…
– Это неприятно, – бурчу себе под нос.
Надо было спросить у врача, но я забыла.
– Верю. Для меня сыпь, когда под ноль стригусь – сущий кошмар. Постараемся решить, – Степа кладет руку на стол, ко мне ближе протягивает, ладонью раскрытой кверху. Приглашает.
Удержаться – шансов нет. Успеваю только коснуться, он тут же руку сжимает, в теплую, горячую ловушку мою кисть заключая.
– Спасибо, Агат, что рассказала. Для меня важно быть в курсе такого события. Я ценю твое доверие, можешь не сомневаться.
Глава 19
Агата
Незабываемое, нереальное ощущение лёгкости. Словно в свой личный рай попала. Репетиции и класс незаметно проходят. Каждая секунда дня радует. Это даже не второе дыхание. Оказалось, что для счастья всего лишь надо было поговорить со Стёпой. Всё прошло лучше моих самых смелых ожиданий. Понятное дело, он от радости не скакал, это ему вообще не присуще. Но слушал меня внимательно, уточнял то, что его интересует. Был весь вечер очень заботливым и внимательным. Сказал, что надо было сразу рассказать, как только узнала сама. Рассматривая массив дерева, из которого стол был сделан, призналась ему, что до жути боялась, что он будет ругаться. Это он тоже понял.
Делаю глубокий вздох и запрокидываю голову к небу. Погода прекрасная. На небе ни облачка. Солнышко светит. В груди трепетать начинает от какой-то необузданной нежности. Люблю этот мир и его содержимое.
Степа уехал, но пообещал как можно раньше вернуться. Попросил подумать над переездом к нему.
Неделю назад я думала, что мы безвозвратно расстались, по сути, так и не начав нормальных отношений. А сейчас думаю над тем, готова ли я к нему переехать. Перемены слишком разительные. Эмоции плещутся во мне так, что совладать не могу.
– Вот оно где, наше перышко, – на плечо ложится рука Ромы. Тянет на себя и в макушку целует. И, кажется, волосы мои нюхает. – Сожрать тебя мало. Ты сегодня по-особенному прекрасна. Лучистая. Светишься вся. В чем причина?
На тренировках и правда сегодня всё получалось с первого раза. Легко. Прикусываю язык. Не говорить же ему, что отец моего будущего ребенка оказался не против появления у него нового статуса.
– Посмотри, какая погода, – поднимаю руку к небу, ладонью на солнце указываю. – Чудесная же. Как можно не радоваться? У людей минус сорок, а у нас двадцать тепла. А живем в одной стране. Есть чему радоваться!
– До открытия Экспо задор прибереги, хоть немного, – скоро на открытии нам выступать. – Глаз от тебя не оторвут.
– Мои глаза от меня отрывать и не надо, – прыскаю. – Они мне пригодятся.
– Дуреха, – Рома перемещает руку мне на ребра и через джемпер пытается щекотать. За что тут же по руке получает.
– Ну что, голубки, пойдемте гулять? – рядом с нами появляется народ из труппы.
«Голубки» режет слух. Но начать спорить – только внимание к себе привлекать. Мы стоим на крыльце у центра, тут все свои. Шутят ребята без задней мысли.
– Я не знаю. Маме сейчас позвоню, – достаю телефон из кармана под шуточки, мол, мамина дочка. – Я этим горжусь. Ясно?! – произношу с вызовом, вздернув подбородок.
Смотрю в глаза одной из наших девчонок. Им не понять. Большинство постарались съехать от родаков как можно быстрее. Мне же нравится с мамой жить.
– Если бы у меня мама была, такая как Елена Александровна, я бы вообще до старости жил с ней. Никогда и ни за что не женясь. Они, то есть вы, – Ромка обводит взглядом собравшихся возле нас девчонок. – Не дотягиваете, бабоньки.
Они фыркают, но тему меняют.
Созваниваюсь с мамой – она как обычно по ушки в делах. Просит заказать ужин на дом из рестика и не готовить самой. Говорит, что задержится. Их холдинг недавно расширился и начал осуществлять деятельность в сфере сельского хозяйства. Она как раз к ранее упомянутому Экспо готовится. Сельское хозяйство – одно из основных направлений.
В кино директора обычно балду гоняют, развлекаются. У неё же не так жизнь проходит совершенно. Очень давно даже никуда не летали вместе. А когда получается, то только на пару дней.
– Спасибо тебе, – благодарю Рому, сидя на пассажирском сидении его авто.
Мы всё же решили устроить совместную прогулку по Красной – центральная улица в городе. В пятницу вечером её перекрывают, и на все выходные она становится пешеходной. Идеальное место для знакомства с колоритом региона. Тут тебе и бизнес-центры, и руины – некогда купеческие дома, и всевозможные выставки, танцевальные площадки для самоучек, музыка живая от гитар до скрипок и бомжи, спящие на лавочках.
– Да брось, пушок. Они просто завидуют. Посмотри на этих кобыл. Они и сейчас хуже, чем твоя мама выглядят. Что с ними будет через двадцать лет, представляешь? – нет, не представляю, Ромаш, но надеюсь, я хоть чем-то на маму буду похожей.
– Это всё труд. Ежедневный, – тянусь за ремнем. Мама приучила сразу пристегиваться. Она даже машину заводить не станет, если я не пристегнусь.
– Никто об этом не думает, Агат. Все видят картинку и так же хотят. У тебя тренировки по десять – двенадцать часов, – Рома ко мне поворачивается, смотрит серьезно. – У них по три. И они тебе завидуют при этом. Хотят так же танцевать, но ничего для этого не делают. Чужой труд никто не замечает. Мы все эгоисты, – только последнее предложение он произносит с весельем в голосе.
Пока мы ждем Алёну, одну из наших девчонок, которая долго прощается со всеми, целуется, обнимается, я достаю телефон и пишу сообщение Степе. Мысли о том, что ему не все равно где я и с кем, меня в восторг приводят. Хотя и стараюсь несильно отсвечивать зубами.
«Долго не задерживайся. Солнце сядет – похолодает. Тепло одета?» – читаю его ответ и уголки губ к ушам тянутся.
– Агата, мы сейчас все сгорим! – с веселым возмущением произносит Алёна с пассажирского сидения. Вскидываю голову и взглядом с ней в зеркале заднего вида встречаюсь. Отвлекшись, не понимаю, что происходит. – Ты искришь, – хохочет, и я, глаза прикрыв, головой качаю.
Окончание дня замечательное. Гуляем толпой – нас человек восемь. Много шутим, смеемся. Я то и дело к телефону тянусь. Вдруг написал!? Ребята, кто не за рулем, пьют глинтвейн и коктейли. Я, Рома и ещё один парень только чай и кофе можем себе позволить. Возможно палевно, но рисковать страшно.
Ближе к восьми часам мы идем в сторону сквера, который находится в самом начале улицы. Парни там, на парковке, машины оставили. У нас на пути, стоя прямо посередине улицы, старенький дедушка играет на флейте. Вокруг него народ есть, но от силы человек пять. В ста метрах от него шоу устраивает местная рок-группа, там народу не счесть.
Так обидно становится. Музыка такая прекрасная. Завораживает. Мимо пройти не могу. Останавливаюсь и зависаю. В глазах у него столько боли… Кажется, что человек столько вынести неспособен. Всё в совокупности трогает. Счастье внутри меня тлеть начинает. Нельзя быть абсолютно счастливым, когда рядом кому-то плохо. Если бы людей вокруг не было, подошла бы и спросила, чем ему можно помочь.
Продолжаю стоять и слушать. Толпы народа мимо проходят, лишь взглядом мажут по нему. С каждой минутой понимаю отчетливо, его боль – одиночество. Ранит сильней всего безразличие.
Движимая мимолетным, но неудержимым порывом танцевать начинаю. Сначала плавно, в такт музыке. Затем, понимаю, что музыкант меняет мелодию. Подстраиваемся друг под друга. Дедулечка понимает: все хотят шоу, откровенности максимальной, во всех её проявлениях. Что – что, а внимание привлекать и удерживать я за годы занятия балетом научилась. Правда только в танце, но сейчас другого не требуется. Позволяю себе раскрепоститься, танцу отдаться. Я в удобной одежде: брюки кюлоты, джемпер и кеды. Не пуанты, конечно, но движений ничего не сковывает.
Мне так комфортно, легкость внутри. В какой- то момент понимаю, что теперь и вокруг нас толпа. Улыбаюсь дедушке, и он мне в ответ. Боковым зрением замечаю, что народ активно его труд поощряет, бросая деньги в небольшой коробок, стоящий на асфальте. Он меняет флейту на скрипку, давая мне сделать вдох приятный, и всё продолжается с новой силой. В какой-то момент передвигаюсь на разметку дорожную, чтобы было удобнее, взглядом прошу Рому помочь – за столько лет слова уже не нужны. Закидываю ногу в вертикальный шпагат, стоя на носочках. Рома раскручивает так активно, что кеды прощай. Вращаюсь так быстро, что только огоньки перед глазами мелькают. Лечу и парю.
Глава 20
Стёпа
Смотрю на Агату и даже моргать перестаю. Дестабилизирующее зрелище. Она выглядит настолько легкой, что кажется, усилий никаких не прилагает. Парящий маленький мотылек. Кажется, что она земли касается будто бы реже, чем положено законами наук естественных.
В одном из последних движений она в прыжке зависает на время. Ноги выгнуты не то что в шпагате, почти что полный круг образуют. Её широкие брюки развиваются, дополняя и без того дивный вид.
Картинка западает в меня глубоко.
– Девчонка совсем без костей, – раздается негромкий мужской голос у меня за спиной.
Бесит несказанно. Не нравится, когда на неё смотрят, слюни пускают.
Закончив Агата словно сдувается. Из яркого шара горящего превращается в маленькую хрупкую девочку. Умение перевоплощаться максимальное. Поправляет свои красные брюки, заправляет выбившийся местами свитер. Получаю эстетическое наслаждение, наблюдая за ней со стороны. Каждое движение плавное. Волосы собирает, стоя с ровной спиной. Кто-то рядом с ней включает современную музыку, и она будто непроизвольно начинает волну по ногам пускать, выглядя при этом гармонично.