Только когда мне обзор на неё закрывает какой-то мужик, обращаю внимание на то, сколько вокруг народа собралось. Сказать, что не нравится мне это – ничего не сказать.
Подхожу ближе. С ней пытаются знакомиться парни. Она мягко отказывает. Слишком мягко. С улыбкой. Естественно, до них не доходит. Агату отвлекает мужичок, который тут выступает на регулярной основе. Предлагает ей часть денег собранных забрать. Агата так забавно реагирует, даже пугается, что в пору заржать.
– Да вы что. Мне не надо. Это всё только Ваше, – делает шаг назад.
– Деточка, я столько за месяц не собираю…
– А сегодня собрали, – Агата улыбается ему лучезарно, как умеет только она. – Я не возьму. Мне не нужно, правда.
Сквозь толпу собравшихся к ним подходит какой-то дегенерат, у которого на роже написано, что эго собственное в штанах не помещается. Настолько демонстративно бросает дедку несколько купюр стодолларовых, что впору глаза закатить. Или по роже заехать.
Лучше второе, потому что в следующий миг он тянет руку в сторону Гаты, стараясь её ухватить за запястье. От неожиданности она назад пятится, чуть ли на падая, наступив на полы своих брюк.
Страх малышки настолько явственный, что желание вырубить мудака приходится силой воли в себе подавлять. Опять же, чтобы ее не пугать. Она ведь беременна. Озаряет как вспышкой. Беременна. От меня. Пока что не свыкся. Да и как, если она так невесомо порхает. Другой девушке вовсе бы не поверил при тех же данных исходных. Той же Оле… Не факт.
Ещё шаг и уже стою за спиной у Агаты, обхватываю её одной рукой за плечи. Она напрягается и голову вскидывает, обернувшись в пол-оборота, видит меня, и чувствую, как выдыхает. Спиной тут же ко мне прижимается.
Новый знакомый пытается снова ей что-то сказать, в этот раз без рук.
– Девушка не хочет знакомиться. Разве неясно? – сдерживать нарастающий гнев удается с трудом. Понимаю это, когда Агата обеими руками хватается за моё предплечье, инстинктивно стараясь успокоить, поглаживая.
– Мы пойдем. Хорошего вам вечера, – щебечет Агата, обращаясь к деду-музыканту.
Я же не разрываю зрительного контакта с кретином, до которого, судя по оскалу, словами не достучаться.
– Стёп, ты меня домой отвезешь? – понимаю, что ко мне Агата обращается. Голос немного дрожит.
– Конечно, – беру её за руку.
– Только я со своими попрощаюсь, ладно?
Как ей откажешь? Пока Агата шустро, поочередно всех расцеловывает, я просто рядом стою. Дружелюбным меня трудно назвать. Мать обычно в таких случаях говорит «ты хоть улыбнись».
– Я готова, Стёпушка, – подлетает ко мне, становится рядом, вытянувшись по струнке. И без того большие глаза распахнуты. Милаха такая, что с ума сойти можно.
Передергивает от собственных мыслей. Это же надо так вляпаться. Два раза подряд. Был почти что уверен, что после расставания с Олей больше на такое не подпишусь. Зачем оно надо? А если быть честным, то думал, что уже никого так сильно не полюблю. Крышу сносило столько лет, и как по щелчку отключило.
Агата грациозно опускается на пассажирское сидение. В который раз за вечер зависаю, глядя на неё. Может сказывается наличие в ней моего ребёнка? Глупость, конечно же.
Цепляюсь взглядом за плоский живот. Чудеса, да и только.
– Ты не замерзла? Одета легко. Я же просил… – начинаю слегка заводиться.
С самоконтролем всегда были проблемы, поэтому и таскали меня по всевозможным секциям спортивным. Помогло не особо. Только с возрастом стали заметны изменения.
– Наоборот. Вся вспотела, – она цепляется за воротник свитера. Оттягивает его, дергает туда-сюда несколько раз. – Он теплый, можешь проверить, – протягивает мне руку, мол, потрогай рукав.
Качаю головой, среди моих знакомых она самая непосредственная. Обхватываю её пальцы, наклоняюсь и целую тыльную сторону её ладони.
Малыш замирает и напрягается, при этом широко улыбается.
– Голодная, Агат? Заедем поужинать.
– Нет, давай домой. Ко мне. Я обещала маме, что закажу ужин домой. – Она достает телефон, касается кнопки разблокировки, проверяет время. – Ещё успею к её приезду. Ты же зайдешь?
Когда на тебя смотрит девушка с таким неприкрытым ожиданием… Чувствуешь себя безвольным.
По дороге домой Агата рассказывает о том, что удержаться не смогла, когда услышала музыку, увидела деда несчастного.
Она живёт танцами, балетом, это я знал и раньше. Ноги в пляс бросаются только так.
На мостах нас подрезает классическая «трешка» BMW, годов эдак девяностых. Древняя, но обвешанная. Салон переделан, подвеска опущена. Кто-то дрифтом увлекается.
Когда *** в очередной раз резко перед нами виляют, за малым удерживаюсь чтобы на газ не нажать. Пользоваться связями не люблю, как и все проявлений понтов, но раздражение достигает верхних границ.
Глава 21
Агата
– Малыш, подожди пару минут, – Стёпа паркуется, прижавшись к тротуару, и меня паникой накрывает, дичайшей. Понимаю, что он делать собрался. Боже! Их ведь много, а он один! В рукав его пальцами резко цепляюсь, от неожиданности его глаза расширяются. – Ни о чём не волнуйся, Агат. Всё хорошо будет, – подмигивает мне задорно. В другой ситуации я бы расслабилась. Но не сейчас. – Из тачки не выходи, – приподнимает руку, за которую держусь. Легким касаньем целует тыльную сторону моей ладони. В животе тут же бабочки свои трепещущие крылышки расправляют. Не вовремя. – А лучше двери заблокируй.
Стёпа скидывает мою руку и открывает водительскую дверь. Выбирается из машины и расслабленной походкой идёт к ожидающим его… не очень хорошим людям. Это не моя оценка. У них на лбу так написано.
Волнуюсь так, что в горле пересыхает. Не отрывая взгляда от хорошо знакомой мне широкой спины, шарю по дверце, стараясь бутылку вводы нащупать.
Три парня стоят около своей машины и ждут его. Ведут себя вызывающе. Хохочут, пальцами своими тычут в нашу сторону, сплевывают на асфальт. Выглядят со стороны мерзко.
Их заводилу я видела на Красной вот только что. Навязчиво очень хотел познакомиться. Не появись Стёпа, я бы всё равно не стала с ним разговаривать. Сейчас понимаю – оказалась права. Оскал у парня отталкивающий. Спесь видна за десяток метров.
Степа со спины выглядит так же превосходно. Высокий, с крепкой мускулатурой, походка уверенная, при этом я знаю – он всегда начеку.
Неужели будет моим?! Даже не верится. Неужели? Два года тайного обожания… Литры моих слез. Килограммы нервных клеток. И одно маленькое чудо внутри меня.
Как только Стёпа подходит к шайке, я взгляд на свои колени опускаю. Мне страшно. Очень за него страшно. Он сильный, бесстрашный, но этого иногда недостаточно бывает. Их больше.
Пальцы обоих рук сплетаю. Крепко сжимаю, до ощутимого дискомфорта. Боль отрезвляет. Страх никуда не уходит.
Помочь ему ничем не могу. Если выйду к ним, то только хуже сделаю. Вдруг спровоцирую или отвлеку Стёпу в неподходящий момент.
Поднимаю глаза. Один из троицы, надменно задрав голову, разговаривает со Стёпой. Черты лица выглядят заносчивыми. Искрится от ложного превосходства. Ничем хорошим дело не кончится. Стёпе такое не нравится. Он не любит неоправданное высокомерие.
Рядом с моим локтем телефон звонить начинает. Мне такое не свойственно, но сейчас, будучи в расстроенных чувствах, принимаю вызов сразу – в ту же секунду, а звонят-то не мне.
– Алло, – выдаю тихо на одном дыхании.
Только сейчас понимаю, что наделала. Не надо было, наверное.
– Стёпыч, куда ты снова про…, – услышав мой голос, мужчина обрывает себя на полуслове. На экране горит «Лёха». Голос обволакивающий, насыщенный оттенками, при этом сильный. Скорее всего, это дядя, потому что схожесть интонаций присутствует. – Милая девушка, добрый вечер. Неожиданно, если честно. Не подскажите, где мой племянник?
Здороваюсь и начинаю рассказывать, где вызываемый абонент. Вернее,
тараторю. Волнение нарастает.
Дядя Стёпы (ха-ха, в другой момент меня бы это развеселило) реагирует так, будто у него в жизни такие стычки каждый день происходят.
– Вы сильно так не переживайте. Он у нас парень способный, – произносит он усмехаясь. – А сейчас что происходит? – такое чувство, что он нашел мой рассказ занимательным.
Слушаясь его, снова голову поднимаю и каменею. Вижу всё как в замедленной съёмке.
Вот один из парней ржёт и параллельно тянется ладонью к щеке Стёпы, словно хочет похлопать. Бли-и-и-н. Зря… Это он зря. Стёпа резко его руку перехватывает и выкручивает. Секунда и уже бьет лицом о багажник. Один из «друзей» на помощь бросается. И тут же падает задницей на асфальт, после прилета в челюсть. Третий молниеносно оценивает обстановку, примирительно поднимает вверх руки. Что-то говорит Стёпе – не слышу, но на вид извиняется.
– Он двух ударил, – лепечу. Взглядом метаться по авто начинаю. Может им помочь как-то надо?!
Хотя кому я помогать собралась?! Идиотам?
В трубке уже откровенный смех слышится. Как же так можно?! Мы стоим посреди главной «артерии города». Стёпа фактически под камерами членовредительством занимается. За такое и наказать могут! Час от часу не легче.
Водительская дверь открывается, Стёпа место свое занимает. Выглядит спокойным и… удовлетворенным. Глаза огнём полыхают.
– Ты с кем? – кивает на свой телефон.
Я его разворачиваю экраном к нему. Протягиваю. Стёпа хмыкает. Неуместный смех у них семейное, кажется. Он здоровается с родственником, парой фраз перекидывается и прощается, обещая перезвонить в скором времени.
– Агат, ты как? Побледнела, – интересуется с беспокойством.
– Я за тебя так волновалась, – тянусь к нему. Ладони, пальцы разглядываю. Костяшки на вид не припухшие.
– Какая ты хорошенькая, когда нервничаешь, – заправляет мне выбившуюся прядь волос за ухо. – Но тебе нельзя сейчас. Помни об этом. Твоя и его безопасность, – переводит взгляд на мой живот. Гладит его мимолетно. – Превыше всего. За меня из-за таких пустяков не волнуйся.