Стёпа усмехается.
– Буду Вам звонить. Консультироваться.
– Я трубки брать перестану. Залягу на дно, как только вы станете вдвоем жить, – посмеиваюсь.
Стёпа к Агате идет, а я, утеплившись и ноутбук взяв, иду на террасу. Удаленно мне работается прекрасно, процесс рабочий не страдает, в отличие от моего руководства.
На улице пахнет ночью и снегом. У всего есть свой запах. Ассоциативный.
Открываю договоры с новыми контрагентами и погружаюсь в работу. Спустя какое-то время на плечи плед опускается, вздергиваю голову и Алексея вижу. Сюрприз. И раньше я не в восторге была от идеи пожить у него, а сейчас и подавно.
– Добрый вечер, Елена, – садится в кресло напротив меня.
– Здравствуйте.
У меня есть проблема – я интроверт. Не со всеми близкими я открыто общаюсь, только узкий круг друзей, с которыми без тормозов. Весело, задорно, легко. С остальными постольку-поскольку. Я не стесняюсь, не боюсь, мне просто неинтересно.
С Алексеем история немного другая. Он кажется человеком интересным, и возможно я бы с ним пообщалась, но есть ощущение, что я его раздражаю. Неудивительно, учитывая ситуацию с их семьей.
Телефон звонить начинает, поднимаю с дивана его и вызов принимаю.
– Привет партизанам! – в трубке звучит веселый голос моей хорошей знакомой.
– Привет, Июша, – отвечаю на автомате.
– Тебе не стыдно? Могла бы сказать, что в Москве! Ты ведь знаешь, я всегда тебя жду. Окольными путями приходится узнавать. Мы поздравляем Агату! Она такая умница! – в трубке слышен голос старшего сына Ии, в унисон маме пищит поздравления. Улыбаюсь непроизвольно. Благодарю. – Мы сможем увидеться? – продолжает. – Можешь к нам в гости приехать, или встретимся где-нибудь. Макар посидит с малышней.
– Чего это Макар с малышней? Я лучше с вами посижу, – теперь доносится голос мужа её, вызывая смех во мне.
– Тише ты, – Ия обрывает мужа. – Она сейчас соскочит. Я заманиваю, а ты мешаешь. Если я буду с отрядом малышни, Лена точно не приедет.
– Какая ты категоричная. Я ничего против детей не имею, – мой деть меня бабушкой скоро сделает. – Можете все вместе приехать. Будет кого мне потискать.
– Меня можешь потискать, – снова голос Макара. Значит, на громкой.
– Тискатель, Полю корми, не отвлекайся. Сидит бедная, рот раскрыла, а папа клеится…
– К женщинам посторонним, – заканчиваю мысль Ии.
– Типа того. Ловелас седовласый, – представляю, как от её слов Макар глаза закатил. – Ну так что? Когда мы увидимся? Я очень соскучилась. Водитель тебя заберет, откуда скажешь.
– Избавь меня от этого. Пожалуйста. Я такси пользоваться не разучилась. Давай завтра? Потом мы домой уже, – и так тут уже вторую неделю торчу, но Ие об этом не нужно знать.
Макар забавно бурчит, что ещё одна самостоятельная, она же бесящая, нашлась. Ия, хохоча, интересуется, не надумала ли я замуж выходить, предлагает меня познакомить с прекрасным человеком.
– Ты мужа мне сбагрить решила своего? – посмеиваюсь. – Нет, детка. Я уже в том возрасте, когда разобрать трудно чего больше: морщин или требований. Та ещё смесь.
– Вот уж молчи. У меня морщин и то больше, чем у тебя. Скажешь тоже, как будто мы тебя не видели. Вся жизнь впереди, моя дорогая.
Пару минут мы с Ией болтаем на отвлеченные темы, обсуждаем, где встретимся. Алексей в это время взглядом по мне проходится, вверх – вниз. Не глядя могу сказать, куда он смотрит сейчас. Подается вперед, локтями упирается в колени. Ещё чуть и кожа моя загорится от этого взгляда.
Глава 34
Елена
– Я могу отвезти, – предлагает Алексей, как только я трубку кладу.
Слишком много джентльменов на один квадратный метр.
– Спасибо, я лучше сама, – говорю, не отрывая взгляда от документа, делаю пометки, выделяю красной заливкой участки договора, которые скорректировать необходимо.
– Вы всегда такая общительная? – усмехается.
– Честно? Преимущественно, да. Никогда душой компании не была.
Не считая рабочих моментов, Ия единственная за несколько лет последних, с кем я после знакомства поддерживаю контакт. Так вышло, что я помогла её супругу в выборе участка под строительство завода. На один из обедов он пришел с супругой, там мы и познакомились. Оказалось, что мы с ней работали в одной и той же структуре, только в разные годы, помимо этого ещё несколько тем общих нашлось.
– Зато есть другие положительные качества, – говорит Алексей, и я глаза на него поднимаю, смотрю поверх экрана ноутбука, не совсем понимая, о чем речь. – Так Вера Александровна сказала, – неясно поясняет. —Исключительная, просто невероятная чуйка.
Экспрессивные нотки и жестикуляция, схожая с судейской, улыбку во мне вызывают. На работе подружке нельзя излишне эмоции проявлять, зато в личном общении она хоть куда.
– О, боже. И Вам рассказала? Разнесла на весь город, бессовестная.
– Она без подробностей. И можно уже на «ты» перейти.
Спасибо, хоть не говорит про родство скорое.
Лет пять назад мне участки понравились. Место совершенно невзрачное на первый взгляд, но мне оно показалось чрезвычайно перспективным. Собственно, так и оказалось. За несколько лет цена увеличилась более чем в пятьдесят раз. На момент сделки звезды сошлись: у Веры были свободные деньги, и участков полно. Теперь она всем (обобщаю) рассказывает, что это самые легкие миллионы в её жизни. После перепродажи мы с ней купили по две квартиры в Дубае. На себя она, понятное дело, не оформляет ничего, поэтому весть разнесена в уши только более-менее людей проверенных.
Мне в отличие от Веры, Алексей не кажется кристально чистым. Один его взгляд чего стоит. Кстати, о нём.
Прослеживаю взгляд и понимаю: смотрит на моё лицо, нижнюю его часть – губы, подбородок. Слишком соблазнительно, чтоб удержаться. Изгибаюсь, наклоняю голову вбок, подставляя под точку его взора свои глаза.
– Я вареньем перепачкалась, пока запасы твои поглощала? – интересуюсь, глядя ему в глаза. – Смотришь так, как будто у меня лакомство твоё любимое по подбородку течет.
Первую секунду он явно не может понять, что случилось, затем приходит в себя.
– На губы твои смотрел. Красивые. Совсем не меняются, – его лицо озаряется лукавой, плохо сдерживаемой улыбкой.
Чего? Внутри меня, однозначно, передернуть успевает. Иметь дело с богатыми мужиками, уверенными, что им всё можно, я привыкла. Раньше, когда я была государственным служащим, приходилось такое терпеть и отвечать исключительно культурно и воспитанно. Приходил владелец какого-нибудь заводика затрёпанного, телеса свои в кресле разваливал и начинался поток неприличных предложений, от «девочка, кофе мне свари по-быстрому» до «давай вечерок проведем вместе». Так себе удовольствие, с безразличием на всё реагировать, когда заехать промеж глаз хочется. Сейчас уже со мной никто не позволяет себе так общаться. Как минимум, Геннадий Всеволодович три шкуры спустит, а вне работы я себя берегу от тесного общения с хамоватыми людьми.
Дверь на террасу распахивается, в проеме голова дочки появляется. На улице темно, малыш мой головой крутит, затем взглядом на нас останавливается.
Определив необходимый курс, моя маленькая блошка делает шаг вперед. Спустя пару секунд понимаю, она не одна, словно на таране тянет несчастного Стёпу. Хотя ему и не слишком такое действие нравится, но загоны Агаты терпит мужественно. За ней не заржавеет и вприпрыжку скакать, правда, и это у неё выходит легко и грациозно.
– Вот вы где! Здравствуйте, Алексей Георгиевич! – они обмениваются парой фраз, Алексей поздравляет Агату с победой, затем Гата нам сообщает. – Мы заказали еду. Степа нашел куриные котлеты с кабачками, как я люблю, – ляляха падает рядом со мною в кресло, широко улыбается.
Приподнимаю руку, смотрю на часы.
– Ляль, уже к завтраку время близится. Какие котлеты? – из меня смешок вырывается.
– Говорю же – куриные. И не только. Я проголодалась, – вкрадчиво сообщает, слегка наклонившись ко мне.
Она и раньше выделялась аппетитом здоровым, таким, о каком все бабушки для своих внуков мечтают. Но по ночам всё же не злоупотребляла, боялась набрать лишний вес, пара сотен грамм могут много неприятностей доставить. Сейчас же сдерживающая сила отсутствует. Малявка в малявке. Есть хотят обе.
– Ну раз проголодалась, тогда конечно. Надо кормить вас.
Все вместе мы спускаемся на кухню. На лестнице меня ловит Алексей. Его огромная ладонь на талию ложится, сжимает бок.
– Я обижать не хотел, Лен. Просто констатация факта, – не успеваю спросить, с чего это он взял, что я обижаюсь. – У тебя глаза сверкнули от недовольства. В ту же секунду, – лицо у него мрачнеет.
Я хоть и далека от психологии, но такие перепады настроения не к добру. К примеру, среди топ-менеджеров больших корпораций много психически нестабильных лиц. Некоторые психологи обуславливают это высоким уровнем стресса.
Изобилие приводит к инфляции удовольствий. Большой выбор счастья не доставляет, скорее, наоборот. Потребление нарастает. Чем больше мы несчастны – тем больше потребляем. Рутина затягивает. Достигнутые цели обесцениваются новыми желаниями. В погоне за капелькой кайфа в жизнь входят суррогаты эмоций: алкоголь, наркота, беспорядочные связи, новомодные шаманские темы. Эффект от них противоположный. В конец её разрушают, напрочь стирая границы. Чужая жизнь падает в значимости, одни люди покупают других. Радость обоих сторон мимолетна. Одни понимают, что бабло не стоит стольких унижений, вторые понимают, что купить счастье и любовь невозможно. Как итог – крыша и богатых, и влиятельных едет, отсюда и частые случаи суицидов, да и не только. Вот и Алексей не кажется мне счастливым. Редко кто замечает вовремя, сверхбогатые ведь не могут быть неблагополучными.
– Я не обижаюсь, Алексей, м наглядно убираю его руку со своего тела. – Это ведь комплимент был?! – ответа не дожидаюсь, продолжая свой путь.
Сложно сказать, что я чувствую. Обычно ничего. Кто только внимания не уделяет: и взрослые дяди, желающие прикупить экземпляр подороже, и молодые мальчики, напротив, во мне кошелечек рассматривающие. Ни те, ни другие не понимают, что выбирать для жизни надо человека, с которым комфортно и молчать, и беспричинно смеяться, и просто наслаждаться каждым новым днём. Для меня таким человеком был Олег, но не срослось. Однако же периодически мысли об Алексее головушку мою посещают, будем считать, что легкая поволока интриги эффект создает.