Нас там ждут, а я чуть ли не сплю у него на груди.
– Надо идти. Твоя мама о нас подумает нехорошее.
Лёша смеётся.
– Существенный повод, – прижимается губами к моей макушке, целует. Затем отпускает, меняет позу, заставляет назад наклониться и губами проходится по следу от ремня, слегка край белья приспуская. – После поедем ко мне. Сегодня и завтра, весь день, со мной. Потом как захочешь, но пока я не готов тебя отпускать, побудешь под присмотром, – наслаждаюсь его строгим, в тоже время заботливым голосом. Касаюсь бьющейся венки у него на виске. Может я того… отлетела в мир иной всё-таки?
Хочется быть деструктивной. Весь день в постели валяться, обнимать Лёшу, не принося пользы ни обществу, ни людям отдельным. Хочу его себе.
– Я испугалась, – горько вздыхаю. – За себя так впервые. А помню все случаи. С Агатой на ИВЛ, с Агатой на обследованиях из-за аномалии развития внутренних органов, с мамой после операции. Но мой личный топ будет этот случай. Я этих огромных машин и без того боялась всегда. Они полторы полосы занимают, вечно жаться к обочине приходится. Теперь вообще по полям объезжать буду, – сейчас мне это не кажется шуткой. Перед весь в хлам. Затормози на мгновение позже и укатало бы между бетоном и тягачом.
– Мы с тобой вечером обсудим все варианты. Выберем тебе водителя вместе.
– Это ты называешь обсудить варианты? – посмеиваюсь, когда он рубашку мне под юбку заправляет и попутно лапает всю.
– Ты сейчас доболтаешься, и осуждение в глазах моей матери будет весьма обоснованным, – от вида растерянности в моих глазах ему становится весело.
Дальше всё проходит прекрасно. Агата слегка отойдя – у неё вообще где-то спрятан маленький переключатель – эмоционально и слезно рассказывает о том, что они на УЗИ были сегодня, и ларчик раскрылся. Маленькая кошечка версии два соизволила показаться во всей красе. Лилейность через края льётся. Свои милые ножки я помню прекрасно. Безбожно маленькие и вкусно пахнущие молоком и сладкой нежностью.
Дина и Галина Викторовна ахают. Очень синхронно. О том, что я видела, они могут только мечтать. Они, как и миллионы мам мальчиков, мечтали о девочке, хотя бы одной. Пока Агата поздравления принимает, мой будущий зять – надежда, что он им станет, меня не покидает – сидит со слегка пришибленным видом. О мой хороший, это всегда так волнительно.
Глава 41
Елена
– Лёш, это я. Только не ругайся, набрала, как только смогла, – говорю, а сама немного зажмуриваюсь. Никогда, за почти что полгода, он на меня не кричал, даже голоса не повышал, но сейчас попирать есть за что. – Я в Черноземном. С севшим телефоном и без фар.
Слышу, как он сглатывает, сквозь плотно сжатые челюсти.
– А где твои фары, солнышко вредное?
– Потухли. Все до одной. Один молодой человек очень любезно сопроводил меня до кафе и телефон одолжил позвонить, но мне его отпустить надо. Дома ждут.
– Что за кафе? – слышу шаги Лёши в трубке.
– На вид «У Ашота», ты сразу узнаешь. Оно тут одно, вдоль трассы. Табличка отсутствует. Я тебя внутри подожду.
Он хоть и не говорил, что приедет, но это понятно и так. Лёша себе не изменяет. В нескольких словах ещё объясняю, как проще найти будет. Он даже не спрашивает, как так вышло, что у нового авто фары сели. Привык. Я крайне «везучая», так было всегда. За мной никогда нельзя в очередь становиться, она обязательно будет самая медленно двигающаяся, мешком мелочи кто-то расплатится или Галю позовут, возврат сделать. Чтоб было понятно, я одна из тех, кто один-единственный стоит в общественном транспорте, потому что встал рядом с пассажирами, что до конечной едут.
Даже привыкнув к такого рода приключениям, ехать ночью в полной темноте оказалось очень захватывающе. Все шнуры для зарядки телефона забыла в офисе. Из всех проезжающих мимо и сигналящих, лишь один парень помог. И сейчас напрочь отказался вознаграждение брать, заверив, что с радостью со мной посидел бы, но дома жена ждет беременная.
К слову, о беременных. Мой пупс меня тоже, скорее всего, потерял. Теперь у Агаты новая лихорадка – она боится рожать. Чем ближе дата условно определенная, тем тревога сильнее. Чтобы хоть как-то её поддержать, мы решили, что роды будут партнерскими. В моем присутствии. Будем на пару бояться.
Так и живём.
Внутри заведение общепита вид имеет вполне сносный. Главное – чисто. Заказываю чай. Милая девушка предлагает борщ заказать.
Сижу браслет от часов свой рассматриваю. Первый раз я в месте подобном. На улице, около кафе, несколько десятков фур припарковано. Сидеть тихо, как мышка, чтобы не привлекать в себе внимания – не про это место. Из посетителей я одна не мужского пола. Это однозначно успех. Молодой парень, до тридцати, с ямочками не щеках глазки мне строит. Кое-как улыбку держу. Точно влетит мне от Лёши.
При определённых обстоятельствах тетива может стать струной. Последние месяцы со мной схожие метаморфозы проходят. Быть мягкой рядом с Лёшей приятно и просто, главное помнить – мужественным мужчина рядом с драконом быть не сможет, а если и сможет, то не захочет, поэтому обороты надо сбавлять и дома, за счёт близких людей никогда не самоутверждаться.
– Девушка, здравствуйте! – на рядом стоящий стул падает парень, тот самый – с ямочками. – Вы как появились, я сразу понял – ко мне! – широко улыбается, так что восьмёрки вижу белесые.
Девушка. Хм, молодец, но через считанные дни я бабушкой стану. Надо к косметологу записаться.
Здороваюсь с парнем, и начинается действо. Дальше он мне и слова вставить не даёт возможности. Шутит и балагурит, немного притупляя моё внутреннее напряжение. Переживания связаны со стремительностью развития наших отношений с Лешенькой. Он, в отличие от меня, чувствует себя максимально комфортно. Для него всё привычно, а я по теме плаваю.
Громкое покашливание меня возвращает к действительности. Молодой человек повторно спрашивает, как меня зовут, я в это время думаю, как щенка забирать, если я опять без машины.
Лёша любит собак. Я нашла чудесного ротвейлера…
Атмосфера вмиг меняется. Смотрю на часы – минут сорок от силы прошло, а он уже добрался.
– Её Лена зовут, – на удивление весело произносит появившийся Лёша. – Спасибо, что присмотрел, – обращается к парню, имя которого я так и не удосужилась запомнить. – Нам пора, – говорит уже мне, касаясь плеча.
Когда мы выходим на улицу, мою малышку грузят уже, работая очень слаженно.
– Ты чего довольный такой? – спрашиваю, семеня за ним следом.
– Ты сидела в компании молодого парня и думала обо мне. Знаешь ли, это приятно, – ухмыляется, дверь мне придерживая, помогает забраться в салон.
– Смотри чтобы твоё самомнение не лопнуло ненароком, – прав ведь абсолютно. Поворачиваюсь к нему и, прикрыв глаза, губами тянусь. Лёша, не успевший ещё дверь начать закрывать, тут же целует.
– Когда ты думаешь обо мне, выглядишь совершенно по-особенному. Я это почти сразу заметил, – шепчет мне в губы в перерыве, давая немного времени сделать вдох.
Ночь, стоянка в богом месте забытом, а мне не хочется его отпускать ни на шаг от себя, как будто нам по семнадцать и впереди много времени.
– Давай сейчас за твоими вещами заедем? – вроде бы спрашивает, но словно ставит в известность. – Мне не нравится это всё, Лен. За тобой реально постоянно присматривать надо. Режим самоуничтожения какой-то включен. С завтрашнего дня, хочешь не хочешь, только с водителем, – мы это уже проходили. Не сошлись на кандидатуре.
Как неприметно мне вместе жить предложили.
– Присматриваться. Как же я без тебя сорок лет жила? – вслух размышляю.
– Хочется думать, что со мной всё же лучше…
Телефонный звонок его прерывает. Наблюдаю за тем, как его длинные пальцы скользят по экрану.
– Да, Стёпа. Мы уже едем, – дальше Лёша слушает достаточно долго. – Я понял. Пускай готовится, скоро приедем.
Внутренности разом выворачивают изнанкой наружу, обдают кипятком, и сотни тысяч иголок внутрь вгоняю. Я без слов понимаю, кому и к чему готовиться стоит.
Глава 42
Агата
Рождественский сочельник. В доме хвоей пахнет, свежей выпечкой и счастьем. Теперь я совершенно точно знаю, как оно пахнет. Сладко-кислый, молочный, волшебный.
Сашенька глазки открывает, тут же своим взглядом осознанным и лучистым касается моего лица.
Зайка моя спать не любит, а вот пообщаться, потарахтеть, это мы любим.
– Бабабууу, – тянет малышка, параллельно пузырьки ртом пуская.
Моя детка.
Я, как и ожидалось, была не готова. Сперва уход за Сашенькой получался неважно, ручки дрожали, поджилки тряслись. Слишком маленькая! Мама спасала. Приезжала к нам постоянно. На первое купание мы несколько раз воду грели, переоценив со Степой свои силы.
Столько выходных, сколько за эти полгода у мамы не было в сумме лет семь, очень много времени она с внучкой проводит. Именно благодаря бабушке маленькая уже почти что болтает, они учат стишки, сказки читают. Увидев бабулю, Саша каждый раз ртом своим беззубым сверкает.
– Бабушка с дедушкой в снежки играют, малыш, – даю доченьке пальцы, она тут же обхватывает их ручонками своими и ко рту тянет.
Мама и Алексей, правда, на улице, выгуливают Айкаса – щенка, которого мама подарила.
У них интересно вышло: он ей готовился предложение сделать, организовал всё в тайне от неё, а ма приехала с собакеном. Поженились они, кстати, ровно через два месяца после рождения Саши, на две с половиной недели уехали в путешествие по Сибири, как мама мечтала. Вот и страху я натерпелась! Общими усилиями мы со Стёпой справились.
Подхватываю Сашу и на пеленальный столик несу. Пока малышка вечерние воздушные ванны принимает, посасывая пальцы ног свои, я смотрю в окно поверх её головы. Мама стоит под елью, держит в руках Айкаса, а Алексей с еловых ветвей на них снег скидывает. Гляжу и улыбаюсь невольно. Я её никогда, никогда в жизни такой свободно-счастливой не видела. Они идеально друг друга дополняют.