Вернувшись, Алексей даже не старается прикрыться терпимостью.
– Давай сюда, – предостерегающе произносит он, глядя на маму, когда бабушка Нина передает свой телефон ей. Там в переписке реквизиты указаны. Ма безропотно слушается, она вообще рядом с мужем девочка-девочка. Я даже завидую её лёгкости. И ревную её к Алексею. – Мой помощник свяжется с клиникой, узнает, что нужно, оплатит услуги. Лен, собирайся, едем домой. Пора отдыхать.
Напрямую он с бабушкой не связывается. Мама ли попросила, или воспитание не позволяет, но ведет себя очень сдержанно, хотя, явно, хотел бы грубее.
– Мы тоже поедем, – ладони Стёпы мне на плечи ложатся.
– Водители ожидают: как только захотите домой, выходите. Все на парковке. Можете не торопиться, у них рабочее время, – произносит Алексей сдержанно.
Найти своего человека – миссия трудная. Идя по пути наименьшего сопротивления или устав ждать, многие делают выбор неправильный. За что потом и страдают.
Когда мы жили у бабушки, по соседству жил мальчик, ровесник мой. Я ему нравилась, очень. Когда мы подросли, он мне в любви признаваться начал. Обещал, что мы с ним поженимся, пугая меня этими словами до чертиков. Валера во всех отношениях положительный. Добрый, внимательный, симпатичный, трудолюбивый. Однако помимо меня (сейчас было тщеславно), у него ещё мечта была – домашняя ферма. В шесть лет он мечтал о трех козах и десятке свиней. Это не плохо, но мои-то мечты о балете были. Изящество. Красота. Признание. Показываешь всё, на что только способна, и оказываешься в центре внимания. Трогательный образ. Диагональ за диагональю, фуэте, капельки пота по спине… Козам в моей мечте места нет. Я не из тех, кто пойдёт с утреца в курятник яички собирать.
Все мы разные, просто пазл должен сойтись. Наши со Стёпой, мамин и Алексея – сошлись.
Эпилог
Елена
Лежим с Агатушкой на диване в обнимку и наблюдаем за тем, как малыши крушат всё вокруг. Когда они втроем, в каждого по два демона вселяются, и начинается вакханалия. Сегодняшний день – не исключение. Петя, как самый активный, нашел – ума не приложу где – деревянную швабру и с помощью магии, как он считает, превратил её в лошадь. И вот теперь эти три всадника апокалипсиса скачут по дому, оседлав «лошадь». Первой Саша сидит, за ней Петя, замыкает троицу Ваня. Нижняя часть швабры звонко бьется об пол, наполняя дом диким шумом, от которого окна звенят, особенно когда дети с паркета на плитку несутся.
– Сейчас что-то будет, – тихо Агата произносит, когда они на полном ходу в сторону кухни бегут.
Минут сорок уже по кругу скачут.
Агатка комментирует, но вставать, чтобы их разогнать, не спешит. Лежит рядом со мной и, как кошка, трется о мою руку, чтобы ей голову гладила.
Уже «что-то» свершилось. К новому году весь дом был украшен: гирлянды, декорации – всё горело, сияло, искрилось. Сейчас же… всё что ниже, чем два метра от пола, тайфуном снесено подчистую. Сегодня поутру они даже три своих ели ножницами садовыми подкорректировали, под чутким контролем старших мужчин. Зачем это было? Никто так и не признался. Видимо, от печали: подарки под ними появлялись только до Рождества.
Каким бы их озорство ни было, что бы они ни творили, остановка сердца во время кесарева стоила этих моментов. Океана любви этой стоила.
– Сейчас Петя в угол пойдет, – произношу намеренно громко. – Ещё раз увижу, что ты Александру за косы тянешь, накажу, – мелкий плут наматывает косы сестры себе на руки, в несколько оборотов, и тянет назад её голову, что есть сил.
Конная делегация тормозит очень резко.
– Мам, ну она же лошадка! – восклицает старший (на пару мгновений) сыночек.
– Я лошадь? – Саша к нему оборачивается, подбоченившись. – Ты совсем одубел?! Договорили же, мы все наездники! – Сашулька гневно смотрит на дядю несколько секунд, затем поджимает губешки, спрыгивает с рукоятки швабры и бежит ко мне. Когда подбегает, в глазах уже слезы стоят. – Бабушка, он меня обижает, – бросается на диван, пряча лицо у меня на груди.
Серьезно на сына смотрю, мол, сейчас извиняться придется.
– Я не сильно тянул. Ей даже больно не было, мам! – Петя в папу пошёл: никогда не ошибается. Очень тяжело ему дается ошибки свои признавать. – Я извиняться не буду! – ногу вперед выставляет и постукивает носком по полу.
Картина маслом. Деловой трехлетний баклажанчик. Когда Лёша увидит, что Саша плачет, прибежит Петя как миленький просить прощения. Начиная с пуза и по сей день присутствие папы творит с ним чудеса. Для Вани папа тоже авторитет, но он и так мальчик спокойный, степенный, балуется с головорезами, как бы одолжение им делая.
– Бабулечка, давай мы поспим? – прорыдавшись, Сашуля трет глазки. – С тобой буду спать.
За последние три года Агата девять раз ездила на гастроли с Краснодарским театром балета, чаще всего это Китай и ОАЭ, там лучше всего принимают русский балет. Длятся поездки в среднем месяц, плюс минус неделя. Естественно, Стёпа сам не справляется, вдвоем они чаще всего к маме летают, поэтому очень много времени Саша у нас проводит. Здесь, с мальчиками, ей веселее. Всё чудесно, за исключением одного: спустя несколько дней, вместе проведенных, они друг другу надоедают, и начинается выяснение отношений. Сейчас ситуация схожая: новый год мы вместе праздновали, затем Агата с семьей остались у нас, долго не виделись – дочка прилетела тридцатого декабря с гастролей.
– Меняемся, Гатик, я твою уложу, а ты моих, – поднимаюсь с дивана вслед за Сашей, которая уже по лестнице мчится наверх.
– Мама, нечестно! – стонет Агата. Всем известно, что мальчиков уложить на дневной сон нереально. – Я лучше бы с вами поспала.
Планам Агаты не суждено сбыться: Стёпа с работы возвращается. Они всё также друг от друга не отрываются, если возможность есть побыть вместе, обязательно ею воспользуются.
– Бабуль, а расскажешь сказку про крошечку-Тутуличку и кошечку-Капусту? – уже почти уснув, Саша спохватывается. – Только что-то новое, что я ещё не слышала.
К годику Саши мы книгу подготовили с воспоминаниями всех родных о её первом, самом важном и трудном годе жизни, а ещё в ней рассказы были, которые я для неё придумывала, чтобы слаще спалось. Они внучке настолько понравились, что теперь их всё больше и больше становится с каждым годом, как и книг.
На одну из годовщин свадьбы Леша подарил мне издательство, которое ту, первую книгу опубликовало. Когда шучу, что я безработная была мужу в тягость, он деланно возмущается. По правде говоря, Леша просто видел, что я начала заниматься самоедством, сидя дома с детьми, хотя иногда он позволял мне влезть в документы какой-нибудь из «дочек», а если вела себя хорошо – «головы».
Незаметно для себя в сон проваливаюсь, вздрагиваю, когда прикосновение к голове ощущаю. Наличие маленьких детей никого не делает спокойнее, я исключением не стала. Шалила в прошлой жизни от души, иначе чем объяснить двух шальных детей в моей жизни? С Агатой я познала многое: аномалии в развитии органов, ожоги от утюга и сковороды, падения с лестниц и деревьев, а Петя… Он утверждает, что его назвали в честь Петра I Алексеевича, поэтому он волен сам решать, как ему поступать в той или иной ситуации.
– Разбудил Лялюшу свою? – Лёша сидит на краю постели нашей и волосы мои перебирает.
– Почему дома так тихо? Мальчишки всех победили? – для сына не дать Саше днём поспать – приятнее, чем мороженко летом лопать.
– Родители за ними приехали, забрали парней и маму твою. В кино поехали вместе. Агата со Стёпой тоже скрылись в неизвестном направлении, – усмехается Лёша.
О чем я говорила? Родители очень любят Сашуню, но друг друга тоже очень. Счастье – оно не в цели какой-то, не в её достижении. Оно в процессе. В процессе наслаждения каждым прожитым днём. Идеального сценария нет, у каждого человека путь свой, свои составляющие идеального чуда.
– Мама в кино? Оно лет тридцать там не бывала, – слегка удивил меня новостью.
Лёша построил для неё на нашем участке ещё один дом. Самой жить ей уже тяжело, а тут и клумбы с цветами, и внуки рядом. Держим мамочку в тонусе.
– Представляешь, все нас кинули, – улыбается муж так задорно, что не могу удержаться от того, чтобы в ответ не расплыться в улыбке. – Пошли со мной, – Лёша плед с меня скидывает. – Радио-няню я включил. Как проснётся, – смотрит на Сашу. – Услышим, – протягивает мне руку, как только свою ладонь в его вкладываю, резко тянет на себя и на руки подхватывает.
Беззвучно смеюсь ему в плечо, цепляюсь в мужа мертвой хваткой. Мой самый хороший, любимый. Быть как за каменной стеной и быть замужем за Лёшей – это синонимы. Не представляю, даже думать боюсь, как бы моя жизнь без него сложись, она ведь в нем заключается. Где бы я ни была, на берегу океана, в густой лесной чаще на Алтае, на борту самолета, уверенность в завтрашнем дне мне дает только присутствие Алёшеньки рядом.
Одинокие люди не могут счастливыми быть. Свободные могут, а одинокие нет. Без Лёши мне одиноко. Он считает, что любовь даётся нам только раз, и теперь я, пожалуй, с ним соглашусь. Мне повезло, что свой лимит до встречи с ним я не использовала.
– Отмирай, мы в укрытии, – шепчет Лёша мне на ухо. Пробегаюсь глазами по комнате, и правда, мы уже в нашей спальне. Когда только успел? – Невообразимо, просто донельзя сильно по тебе соскучился.
– И я. Необъятно, – прижимаюсь к губам Лёши так сильно, как только могу. Собираю всю силу духа в кулак и глубокий вдох делаю. Сейчас будет бу-у-ум или атомный взрыв. – Второй день задержки…