ее жизнь и что она сама знает, что делает. Теодора лишь разводила руками.
За несколько часов до моего отъезда, когда мы с Мирем сидели в моем номере, а Теодора должна была появиться с минуты на минуту, чтобы проводить меня в аэропорт, Мирем достала из кармана своей джинсовой курточки записку и протянула мне.
– Вот, Элена. Это тебе. Почитай.
Я развернула. Там было написано «Село Дегтярное Волчанского района Харьковской области».
– И?
– Надо, чтобы ты поехала туда.
– Зачем?
– Надо.
– И что я там буду делать?
– Найдешь женщину одну, ее зовут Мирем Христова.
Я удивилась. Пока мы лечили Мирем, я много раз видела ее личную карту, заменявшую болгарам внутренний паспорт. Это ее звали Мирем Христова.
– Да, ее зовут так же, как и меня, Мирем Христова. Найдешь ее и спросишь: «Помнишь ли ты Мисси?»
– А кто такая Мисси?
– Она знает. Главное, чтобы ты нашла ее. И когда спросишь ее про Мисси, она сразу же даст тебе кое-что. И это кое-что ты должна будешь привезти в Москву.
– Но что это? Мирем, ты просто пугаешь меня…
– Ты умная. Ты все поймешь, что надо делать.
– Это как-то связано с тобой?
– Да. Только со мной. Это очень важно. И тогда мне уже не страшен будет Меттин. И вообще – никто.
Я пожала плечами. Украина, Харьков. Я не собиралась на Украину, да мне бы и в голову такое не пришло, учитывая создавшееся положение с Украиной.
– Хорошо, Мирем. Но я ничего не обещаю. На Украине сейчас опасно.
Мирем улыбнулась мне очень грустной улыбкой. Она просила меня, но просила не настойчиво, а кротко, понимая, что я скорее всего туда все же не доберусь.
А у меня сердце сжалось. Я чувствовала, что она доверилась мне, причем готовилась к этому чуть ли не целый год! Она увидела во мне человека, на которого можно положиться. А еще – я же из России, а Украина, как им кажется, где-то совсем рядом.
Так много всего произошло потом, так все удачно, казалось бы, сложилось, и вот теперь я не могу допустить, чтобы Мирем приехала в Москву. Никак. Это опасно. Для всех.
«Дзинь»! Теодора отозвалась коротеньким письмецом. Выражает соболезнования. А еще пишет, что Мирем пропала. Между мной и Мирем была договоренность – мы связывались только через Теодору. Это было важно.
Теодора была встревожена. Думаю, она не осознала, какое горе обрушилось на меня. Она, человек крайне ответственный и душой болеющая за Мирем, была поглощена мыслями о ее пропаже. Да еще к тому же – перед ее поездкой в Россию! Конечно, Теодора, как и я, да и все, кто знал Мирем, в таких случаях могли предполагать лишь одно – ее исчезновение связано с Меттином. Может, он в очередной раз избил ее, а может, и того хуже – убил! Много ли надо, чтобы свернуть тоненькую шейку маленькой Мирем?
Да и у меня появилось нехорошее предчувствие.
Я написала Теодоре, чтобы она не волновалась, может, Мирем просто потеряла телефон. Думаю, Теодора недоумевала, почему я не звоню ей, но, как человек тактичный, она скорее всего предположила, что я не звоню ей из экономии – откуда ей знать, как я живу, какими средствами обладаю. Для нее, девушки, живущей очень скромно и считающей каждый лев, мои звонки в Болгарию представляются непозволительной роскошью. Уверена, что она до сих пор не может взять в толк, что заставило меня тогда, в нашу первую встречу с Мирем, принять в ней такое участие и так потратиться на ее лечение и содержание.
Но, как бы то ни было, вопросов Теодора не задавала, почему я ей не звоню, а пишу, если бы и задала, то вряд ли я сказала ей правду, что мой телефон находится у экспертов, что его анатомируют там в поисках улик, которые позволили бы посадить меня за решетку за убийство мужа. Я же написала ей, что мой муж просто умер. Пожелав Теодоре всего хорошего, я отключила компьютер.
Усталость навалилась на меня, словно я пережила тяжелый, полный неприятных событий день. А ведь было еще только утро. Надо было возвращаться в мою новую жизнь, наполненную детскими голосами, пока еще довольно бледными надеждами и намечающимися разочарованиями. Мне казалось в то утро, что Игорь меня разлюбил.
Костров
Я снял номер в гостинице «Геро» на сутки. Девушка-администратор, кареглазая, симпатичная, с ямочками на щеках, с трудом, как мне показалось, скрыла усмешку, понимая, зачем мне, с московской пропиской, которую она успела разглядеть в моем паспорте, понадобилось снимать здесь номер.
Поймав в коридоре горничную с пылесосом в руках, я сделал ей знак войти в мой номер.
– Поговорить надо, – сказал я. – Если ответите все честно, я заплачу вам. Ну и, конечно, наш разговор надо бы сохранить в тайне.
Девушка молча рассматривала меня, прикидывая, наверное, что мне от нее надо и на самом ли деле наше с ней общение ограничится разговором, не собираюсь ли я ее уложить в кровать. Хотя моя внешность мало подходит для такой роли.
Наконец, она решилась, вошла и даже прикрыла за собой дверь.
– В этой гостинице моя жена встречается с любовником. Понятия не имею, в каком номере, но их связь, как мне стало известно, длится уже давно.
Я показал ей фотографию Елены Львовой. Горничная, бросив на нее короткий взгляд, тотчас отвела глаза и ухмыльнулась, качнув головой.
– Расскажите мне о них. Кто он такой? Как часто они встречаются?
Я поспешил достать из кармана заранее приготовленные купюры по сто евро, решив про себя, что этими банкнотами соблазнить, раскрутить на откровенный разговор горничных будет проще всего.
Горничную звали, если верить надписи на бейджике, Наташа.
– Наташа, вот, возьмите!
Купюра скрылась в ее белом передничке. Однако, успел я отметить про себя, гостиница хоть и скромная, но может позволить себе и белые переднички горничных с вышитым фиолетовыми нитками логотипом – профиль изящной женской головки в шляпе и с дымящейся длинной сигаретой (это и есть в представлении хозяина загадочная «Геро»?), и ухоженные пальмы, и мягкие ковровые дорожки на этажах, и хрустальные светильники по стенам, и много чего приятного, создающего уют и свидетельствующего о том, что гостиница процветает.
– Да, я знаю эту женщину. Я с ней незнакома, но много раз убиралась у них в номере. Ваша жена – очень красивая женщина. Понимаю, что вам не особенно-то приятно это слышать, но мужчина, с которым она здесь встречается, тоже красивый, молодой. Номер, в котором они встречаются, оплачен до конца года. Встречаются они примерно один раз в неделю. Если кто-то не может прийти, то они предупреждают об этом…
В моем кармане заерзал, захлебываясь в утробных звуках, телефон. Я сделал знак Наташе оставаться в номере, а сам вышел – звонил Гена Неустроев.
– Послушай, Фима, я все понимаю, вы внесли залог и все такое, но в деле появилось кое-что новое, указывающее на то, что убийство было все-таки спланировано твоей подопечной.
– Что ты такое говоришь? Что появилось? Откуда? – возмутился я, представив себе, как в квартиру Игоря врываются люди, чтобы схватить Лену и надеть на нее наручники. – Мы же с тобой обо всем договорились!
– Забыл тебе сказать в прошлый раз, что на вешалке в квартире Львовых висело еще одно пальто – белое, и в кармане этого пальто нашли визитную карточку гостиницы «Геро».
– И что? Это тайна, что они встречались именно в этой гостинице? – Я, удалившись от номера, где меня поджидала горничная Наташа, к самой лестнице, все равно старался говорить как можно тише.
– Нет, это не тайна. Но я сам лично побывал в этой гостинице, беседовал с персоналом, и они мне рассказали много чего интересного.
– В смысле? Кто? Что тебе рассказали? – Меня бросило в пот. Только этого еще не хватало – новых свидетельских показаний!
– Ты мне не доверяешь? Так вот – все запротоколировано. Официально. Девушка-администратор Светлана Жарова рассказала мне кое-что весьма важное.
Я проклял себя за то, что допустил, чтобы Гена меня опередил. Я и не знал, что опасность может исходить из этого уютного местечка «Геро». Сам-то я прибыл сюда, чтобы проверить, как бы это ни было неприятно, Игоря, клиента меня нанявшего, во-первых, во-вторых, человека, которому я искренне симпатизировал. Уж слишком невероятную историю их отношений он мне рассказал, чтобы поверить в нее стопроцентно. Но я – профессионал, я должен был подвергать сомнению абсолютно все!
Я собрался.
– Гена, прошу тебя – оставь эту женщину в покое. Дай мне время, и я докажу тебе, что она не виновна.
– Ладно. Созвонимся вечером, встретимся и поговорим.
– Ты мне обещаешь, что…
– Да обещаю-обещаю, – проворчал он, в душе, наверное, решая, куда потратить деньги, которые нам с Игорем придется ему заплатить за то, чтобы он пока что не давал ход новым свидетельским показаниям. Уж я-то знал Неустроева, хороший парень, но всегда чувствует, на чем можно сыграть, кого лишний раз подоить. На этот раз он собирался поживиться за наш счет. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.
Злой, раздраженный, я вернулся в номер. Наташа смотрела на меня, нахмурив брови.
– Извините, Наташа, важный разговор. К тому же я весь на нервах, – добавил я, чтобы напомнить ей о том, что перед ней все-таки обманутый муж, недавно узнавший об изменах своей жены. – Итак. На чем мы остановились?
– Я начала рассказывать о том, что когда кто-то из них не мог прийти в назначенный день и час, то они предупреждали об этом Светлану Викторовну.
– А это у нас кто?
– Наша администратор, вы у нее только что оформлялись. Жарова ее фамилия.
– Постойте, Наташа, что-то я никак не пойму… Зачем было так все усложнять, если они, я имею в виду свою жену и этого ее… ну, вы поняли… Почему они не могли просто созвониться, чтобы перенести встречу?
– Мы думаем…
– Постойте, кто это мы?
Наташа покраснела так, что даже кожа на ее груди в вырезе синего форменного платьица стала розовой.
– Персонал, – тихо ответила она. – Мы тоже живые люди, мы целый день здесь, в гостинице, и нам, горничным, тоже было непонятно, почему у них все так… не по-людски, странно…