Я надела большое пальто и кроссовки, взяла все деньги, потому что собиралась не только искать Дрейка, но и купить себе теплые сапоги, которые носили все вокруг. Возможно, я останусь здесь. Дрейк говорил, что любит меня, просил приехать к нему. Вероятно, мне следовало жить здесь с ним. Ко мне вернется память, я стану нормальным человеком. Новая жизнь начиналась сегодня.
У меня были ключ от номера и слово «ключ» — напоминание, написанное на руке. Я взяла маленькую сумку, мой блокнот лежал внутри.
На глубоком синем небе не было ни облачка. Лонгиир — так называется город — находится в долине, окруженной горами, среди которых темнеет полоска воды. Снежный покров был не плотным — пейзаж усеивали черные точки выступающих скал.
«Будет удивительно, — сказал Дрейк. — Там холодно. Однажды я там уже побывал. Типа, давно совсем. Мы поехали на каникулы на Шпицберген, чтобы посмотреть на полуночное солнце. Мне было десять, и с тех пор я хотел жить там. И теперь, спустя девять лет, я наконец сделаю это. Это точно будет грандиозно».
Это было грандиозно. Огромное и захватывающее дух приключение. Воздух был холодным и чистым. Дышать здесь — это совсем не то, что дышать дома. Воздух полировал легкие. Каждый шаг наполнял меня радостью. Это я, Флора Бэнкс, шла по дороге в Арктике. Каждый мой шаг был победным.
Все казалось настолько странным, что мне даже не было страшно. Это могла быть другая вселенная. Я знала, что Джейкоб болен, но ничего не могла с этим поделать, потому что была в Арктике. Ничто не имело значения, кроме того, что мне нужно было найти Дрейка.
Я шла все быстрее и быстрее, мне уже было жарко в меховом пальто. Мне нравилось чувствовать мышцы ног, которые несли меня к моему парню. Мне нравилось, как лицо пощипывало, когда уличный холод сталкивался с жаром моего тела. Я знала, что слева должна быть художественная галерея. А вот и она. Мне захотелось зайти, и я внесла это в постоянно меняющийся список вещей, которые я хотела сделать вместе с Дрейком. Мне бы хотелось осмотреть Шпицберген вместе с ним. Мне бы хотелось гулять с ним, держась за руки. Мне бы хотелось пойти вместе с ним в его квартиру, лечь в постель, обнять его, целовать и быть с ним.
Мне не терпелось увидеть его лицо в тот момент, когда он поймет, что я приехала.
Я прошла мимо школы, миновала еще несколько строений. Дорога поворачивала налево к другим зданиям, среди которых была маленькая церковь. Я огляделась на тот случай, если Дрейк жил где-то здесь, но жилых домов не было видно. Я продолжала идти. Металлические трубы, старые на вид, но нужные, тянулись вдоль дороги. На дорожном знаке был изображен мужчина в стильной шляпе. Возможно, это было предупреждение автомобилистам, хотя машины проезжали редко.
Я не знала, как они попадают на эту дорогу. «Дороги в Лонгиире никуда не ведут», — сказала та женщина. Женщина, с которой я говорила. Я посмотрела на руку: «Эги». Это сказала Эги. Вам показывают город и его окрестности, но дальше поехать нельзя, потому что город окружен дикой Арктикой. Ехать некуда, когда дорога заканчивается. Машины, должно быть, появлялись откуда-то еще, как бензин и все остальное.
Мне хватило двадцати минут, чтобы добраться до города. Даже я не могу потеряться, когда есть только одна дорога.
Я вошла в магазин, в котором продавали вещи для холодной погоды. Стены и пол были деревянными. Внутри было так тепло, что мне захотелось снять пальто. Но я не стала, потому что пришлось бы нести его в руках, а это раздражало бы.
Я снова проверила смартфон. Сеть ловилась отлично, но сообщений не было.
Ко мне подошла розовощекая женщина и сказала что-то на языке, который я не поняла. Я объяснила, что ищу теплые сапоги, и только потом задумалась, понимает ли она английский. Женщина сразу начала показывать мне вещи.
— Вам нужны сапоги ШВВ, — она легко перешла на английский.
— ШВВ?
— Шерстяные, воздухонепроницаемые и водоотталкивающие, — пояснила продавщица. — Такие носят в Арктике. Летом они не так нужны, ну и, конечно, если вы не собираетесь идти в поход.
— Мне вот эти нравятся, — я указала на коричневые сапоги на меховой подкладке и на шнуровке снизу доверху. Женщина отправилась на поиски пары нужного размера, а я села и открыла электронную почту. Мне были неинтересны воздухонепроницаемые штуки, мне просто нужно было что-то получше кроссовок.
В «корзине» я нашла ужасное письмо. Но для меня имели значение только слова: «Если бы ты была здесь, все было бы иначе» и «Ты же не можешь сюда приехать, верно?»
Я произнесла их вслух. Значение слов зависело от того, как их произнести. Я озвучила их правильно.
Расплачиваясь наличными за сапоги, я сказала продавщице:
— Вы знаете парня по имени Дрейк Эндриссон?
Она внимательно посмотрела на меня и переспросила:
— Дрейк?
— Он учится на Северном полюсе. Там есть что-то спутниковое.
— Что-то спутниковое? Учится? Попробуй спросить в СМУ или в Полярном институте. Думаю, они должны знать.
— Спасибо. Могу я надеть сапоги прямо сейчас?
— Конечно, дорогая. Я дам тебе пакет для твоих кроссовок.
Я зашнуровала сапоги, убрала кроссовки в пакет, который мне дала женщина, и отправилась на поиски Полярного института, по дороге вбивая его название в смартфон. Потом взяла ручку, чтобы записать все еще и на руке. Это было куда лучше, чем бродить по городу в надежде столкнуться с Дрейком. Я найду его.
Глава 11
Я сидела на большом камне, вокруг лежал снег, сквозь который проглядывали черные камни. Я почему-то была в меховом пальто и теплых сапогах и, наверное, в джинсах. Под пальто я, скорее всего, обнаружила бы джемпер.
Итак, я была тепло одета, сидела на камне и смотрела на покрытый снегом склон горы. Вокруг никого не было. Воздух холодил щеки. Солнце ярко светило в глубоком голубом небе.
Я жила в теплом краю, где имелось море и все вокруг было зеленым. Но тут все было другим. Это место было холодным и ясным. Оно не могло быть настоящим. Меня совершенно не волновало, где я находилась, потому что я все выдумала. Там было волшебно, и я не хотела просыпаться.
Я сидела на пляже и целовала Дрейка — вот реальность, а это — нет.
Я посмотрела на руки. На правой было написано: «Флора, будь храброй». Я Флора. На левой — «Ищу Дрейка». На внутренней стороне запястья были цифры «5827» и надпись «Я на Шпицбергене». И еще слова «Полярный институт?», «Арктика», «Блокнот», «Эги» и что-то о паспорте.
Блокнот лежал у меня на коленях. Я открыла его и начала читать. В нем было сказано, что у меня антероградная амнезия и что Дрейк — мое волшебное будущее.
Я перелистала страницы до последней, на которой было написано следующее:
«НЕ уходи из города, потому что здесь живут полярные медведи и они едят людей. Если ты выходишь из города, то у тебя должно быть ружье и ты должна уметь им пользоваться. А это значит, ЧТО МНЕ РАЗРЕШЕНО ВЫХОДИТЬ ИЗ ГОРОДА, ЕСЛИ Я С КЕМ-ТО ЕЩЕ, У КОГО ЕСТЬ РУЖЬЕ. НЕ ВЫХОДИ ИЗ ГОРОДА, ДАЖЕ ЕСЛИ ТАМ КРАСИВО. ВСЕГДА БУДЬ ТАМ, ГДЕ ЕСТЬ ЗДАНИЯ».
Я осмотрела склоны гор передо мной. Зданий не было. Каменистая тропа вела, как мне показалось, на гору. В снегу была проложена еще одна тропа, образованная параллельными линиями, но зданий точно не было. Я сидела на большом черном камне.
Я встала. Я нарушила правило, которое не помнила, когда выучила. И даже если все происходило во сне, я не хотела, чтобы меня съел полярный медведь. Полярные медведи белые: снег вокруг меня тоже был белым. Под ним могли прятаться сотни медведей. Они могли в любую минуту наброситься на меня, разорвать на части и поделить между собой мясо, а победителю достался бы мой мозг, и он его съел бы.
Мне нужно было найти безопасное место. Солнце светило в глаза. Я понятия не имела, как попасть туда, где есть здания. Я могла бы идти весь день и углубляться все дальше и дальше на территорию медведей. Если напряженно подумать о зданиях, то они, возможно, появятся.
Сердце билось так быстро, что мое тело дрожало в его такт. Я встала, хотя ноги у меня тряслись так сильно, что я едва устояла.
Я поцеловала Дрейка, и мне нужно найти его.
Вместо того чтобы найти любимого, я пришла в место, где первое правило гласило: «Не выходи из города без ружья». И я сразу же вышла из города без ружья. Я пришла подкормить полярных медведей свежим человеческим мясом. Я могла бы оказаться в десяти тысячах миль от любого города. Я не испытывала ни голода, ни жажды — вероятно, я провела тут не слишком много времени. Я повернулась на месте, оглядела окрестности, готовая найти безопасный путь к спасению.
Я остановилась, снова повернулась к склону горы, выглядевшему далеким и заснеженным. Потом я повернулась еще раз и рассмеялась. Я смеялась, смеялась, смеялась громко, неудержимо и, судя по всему, бесконечно. Я была самым глупым человеческим существом на земле.
Сидя на большом черном камне, я смотрела на гору в неподвижном холодном месте, где живут полярные медведи. Но камень лежал рядом с дорогой, а дорога была в городе. Я не слышала ничего за спиной по одной-единственной причине: мимо не проезжали машины. Как только я повернулась, то увидела, что сижу рядом с домами и дорогами. Это были обнадеживающие, прекрасные признаки того, что здесь живут люди, а не полярные медведи.
Моя дорога до города заняла пять шагов. Я создала здания силой мысли.
Не заходить на территорию полярных медведей. Теперь это одно из правил моей жизни. Я остановилась и записала его в моем блокноте.
Я выбрала направление и зашагала по дороге. В моем кармане лежали два камешка, и я держала их в руке, пока шла. Они были особенными, эти камешки. Один был моим, другой предназначался Дрейку. Мы поцеловались на пляже, пока к нам подбирался прилив. Я его найду, и мы снова поцелуемся среди снега. Мы будем целоваться снова и снова, и я буду помнить каждый наш п